Изнанка мести (СИ) - Великанова Наталия Александровна. Страница 116
– Вик, – позвала она, опуская легкие пальцы на плечо.
– Чего ты ждешь от меня? – Ярослав не тронулся с места, слегка усмехаясь. «О-о-о! Она предпочла бы что угодно этой позе хищника, собирающегося прыгнуть». – Нельзя быть львом и котёнком одновременно. Или охраняет или мурчит на диване. Или мужчина – это мужчина, или нет, – он продолжал ухмыляться. – Нельзя ждать от вояки, что он по чьей-то указке отступится от боевых правил.
– Боевых правил…? – воскликнула Вика и закусила губу, – …боевых правил, значит? Как же я тебя ненавижу! – вымолвила она, ища слова, которые причинили бы ему боль, унизили, рассекли.
Ярослав вдруг смерил её открытым, холодным взглядом: – Я не передергиваю карты в игре.
Ольга закатила глаза.
– Прекратите! Вы просто чокнутые! – закричала она.
Ярослав двинулся к Вике.
– Как ты не понимаешь…, – устало начал он.
– Это ты не понимаешь! – завопила Вика, досадуя на собственные неоправданные надежды. Как она могла запамятовать, что он никогда не принимал во внимание её чувства? Он никогда не понимал и не поймет её страха! Ну что ж! Лучше одиночество, чем вечная мука ожидания конца! – Ты даже попытаться не хочешь! – сдавленным от злости и разочарования голосом добавила она.
– Как ты не возьмешь в толк, что у нас не будет нормальной семьи, пока мы ставим друг другу условия?
– Если ты не согласишься на эти условия, у нас вообще ничего не будет! – голос её стал жестоким. Она очень жалела, что пришла к нему. Опять она села в лужу, показав, что готова идти на сближение. Дура! Вика резко повернулась и в два счета достигла выхода.
Но Выгорский был не из тех мужчин, которым можно сказать «нет» и на этом успокоиться. Она ведь это знала!
– Ты не уйдешь отсюда! – он уже стоял уже прямо перед ней.
Она посмотрела на него как на помешанного, зло оскалив зубы:
– Настолько самовлюблен, что решил приказывать? – она потянулась к ручке.
– Прекратите! – закричала Ольга, но они едва обратили на неё внимание. Она беспомощно посмотрела на Андрея, но тот, улыбаясь и вольготно облокотившись на спинку, только пожал плечами.
– Ты не посмеешь выйти отсюда, пока мы не договорим! – лицо Ярослава было каменным.
– Должно быть, тебе трудно понять, что я сейчас говорю, Выгорский, но постарайся хотя бы запомнить! – Вика и набрала в грудь воздуха. – Ты не тот человек, ради которого я буду делать что-то против воли. Я ненавижу тебя как прежде! С некоторых пор ты для меня не больше, чем вещь, которой я могу воспользоваться, когда мне что-то надо.
Лицо его побелело, жёсткий взгляд стал взволнованным, желваки обозначились на щеках. Он распахнул дверь.
– Что ж! Я не держу тебя.
Задыхаясь от обиды, Вика шагнула на крыльцо, но не успела она закончить шаг, стальные оковы рук остановили её.
– Успокойся!
– Не успокаивай меня! – завизжала она и даже не удивилась, как это было похоже на вопли дикого поросенка.
– Я не позволю тебе втаптывать меня в грязь, – он крепко держал её запястья, пока она пыталась вырваться, укусить его, исцарапать или ободрать, отплатив за все унижения.
– Конечно! Только тебе позволено делать это со мной! Ненавижу тебя! Отпусти меня!
– Успокойся! Ты не сделаешь больно мне своими хрупкими ручками, – он крепко держал её, и она постаралась что было силы лягнуть его, – я не позволю тебе вытирать об меня ноги! Вика! Прекрати! – Он обхватил её плечи и развернул к себе спиной, прижимая к вздымающейся груди. Вика оказалась в металлическом кольце рук, надёжном и цепком, как железный обруч. – Сделаешь больно только себе и ребёнку! Прекрати! – Ярослав держал её плечи и руки, стараясь не задеть живот.
– Ненавижу тебя!
– Да, да! Я уже слышал! – он завел её правую руку за спину, наклонился к самому уху и еле слышно проговорил. – Меня или себя? За то, что не можешь, как следует послать меня? Тебя бесит, что ты проигрываешь, потому что любишь меня. А я выигрываю, потому что тоже люблю тебя, злючка! – он нежно рассмеялся и тихонько оттолкнул её от себя.
Вика задохнулась от спокойной наглости, сквозившей в словах, развернулась и бросилась в атаку снова.
– Ублюдок!
Заряд мускульной силы мгновенно отскочил, не давая дотронуться до себя.
– Ты просто дикая тигрица!
– Ненавижу тебя! – завизжала она опять.
– Повторяй это почаще, милая, может быть, тогда и сама поверишь, – его самодовольная улыбка сверкнула, заставив её задрожать от издевательских ноток.
Вика ринулась прочь, но Ярослав в два счета оказался на тропинке. Он попросту встал перед ней, загородив путь. Это было не что иное, как проявление мужской силы, – совершенно варварский способ напомнить ей сегодня в сто пятьдесят первый раз, что он больше и сильнее.
– Что тебе ещё нужно? – совершенно обессиленная, трясясь от злобы, выдохнула она, стараясь не замечать собственной растерянности, связавшей кишки в узел. Нагнувшись, он зашептал ей на ухо:
– Я обязательно получу то, что мне причитается.
Она тяжело дышала, едва не падая на колени.
– Когда рак на горе свистнет! – борясь со слабостью, Вика презрительно сощурила глаза и пошла прочь, гордо подняв голову, хотя совершенно не чувствовала никакой уверенности.
Тремя минутами позже её догнала Ольга, а через час вместе с Андреем, по пути домой, они завезли её к Кириллу Михайловичу. От злости и унижения, бестолковой провалившейся попытки мириться, Вика едва могла дышать, уж не говоря про общение. Она только кивала, когда сквозь космос недоумения до неё долетали отзвуки слов подруги. Словно бы в сумерках, Вика видела Ольгино лицо, тонкие пальцы, пытающиеся согреть её руки, губы, толкующие о чьих-то чувствах, пряди над ушами. Летний день, проносящийся за окном машины, холод кондиционера, оборки платья, блики солнца на обивке салона, собственные коленки, загорелые и острые – всё было обычным, но вместе с тем далеким и горьким.
Вика теребила губы, ехать к Кириллу Михайловичу сейчас не очень хотелось. Ей бы забраться в какое-нибудь логовище подальше от людских глаз и в одиночестве пережить уничижение. Нет же! Он поселился рядом с ней! Следил за каждым чихом! Завуалировал заботой, а сам ждал, когда придет пора глодать косточки!
В машине её укачало, несмотря на то, что Андрей ехал очень плавно. Она с облегчением вылезла и попрощалась с ребятами, вяло извинившись, что им пришлось быть свидетелями глупой ссоры. На улице было настоящее пекло.
Зачем он говорил, что любит её, раз не собирался принимать такой, какая она есть? Что это за игры и уродская самоуверенность? Вот бы ей такую непрошибаемость! И главное: прекратить думать о нём!
Кирилл Михайлович встретил её с радушием и воодушевлением. Дела у него продвигались хорошо. Он счастливо рассказывал о переменах, подводя к каждой мелочи, не заметив, кажется, её расстроенных чувств, Он уже провел все необходимые коммуникации, электрику. Сейчас занимался отделкой дома. Они бродили по расчищенному саду, пили чай с домашним вареньем, приготовленным невесткой хозяина. Вика, несмотря на помутнение сознания, с нескрываемым восхищением осмотрела всё, что Кириллу Михайловичу удалось сделать по её рисункам. У него был готов обеденный стол с шестью потрясающими стульями, бронзовая люстра по её эскизам. Вещи, ожившие из её мысли, казались нереальными.
Вика долго пробыла у него. Она устала. Ныли спина и ноги. Уязвленное самолюбие играло не последнюю роль. Как он мог? Она предложила ему себя и ребёнка, а он стал требовать ещё больше? О, это непомерное самомнение!
От жары было сложно дышать. Почему так кружилась голова сегодня? Вика не очень-то хотела возвращаться домой. При мысли, что надо будет ждать автобуса, дрожали колени. Всё тело сопротивлялось. Больше всего хотелось забраться в кровать и спать. Перенестись по мановению волшебной палочки в свой прохладный уютный домик и накрыться лёгким одеялом.
Зачем только она пошла к Ярославу? Всё-таки она правильно думала: он вёл войну. Как он сказал? Не сможет отступиться от боевых правил? Вот бы посмотреть, где у него эти правила написаны? Наверное, есть специальный свод. Что-то типа: «Стратегия ведения военных действий против Беловой В.А.»