Изнанка мести (СИ) - Великанова Наталия Александровна. Страница 5

В конце девяностых отец по франшизе открыл один из первых автосалонов. Для этого нужны были не только деньги, но и связи во властных кругах. Он не без труда вышел на человека в Администрации города. Тот, после длинных и непростых переговоров, предоставил Выгорскому нужную протекцию за немалую помощь местному детскому саду. Отношения были оформлены письменно. В спешке, в эйфории предчувствия большого дела, отец не обратил внимания на договор. Здесь-то и был подвох: подписи оказались на отдельном листе. Состряпал дельце мелкий чиновнишка Владимир Белов. Он, по стечению обстоятельств ли, а скорее по злому своему умыслу, и подписывал договор на обеспечение детского сада со стороны Администрации города. Позже подонок вкрапил в оборотную сторону листка с подписями соглашение о покупке жилья Выгорских. Вуаля. Квартира в высотке на площади Восстания очутилась в руках грязного ублюдка. Через десятилетие тянулось сожаление, пронзало грудь ржавым гвоздем, несло яд. Ярослав закрыл глаза. Изменить уже он ничего не мог. Мог только наказать.

«Тогда было такое время», – часто слышал он и закипал от этих слов. Да уж, время! Черт подери! Время!

Будь у отца своя команда, этого бы не случилось. Не мог один человек тянуть так много. Разве представишь в наши дни, что соглашение такого уровня не прочитано как минимум двумя высококлассными юристами? Сердце Ярослава, как обычно в те минуты, когда он вспоминал прошлое, забилось чаще. Вот бы вернуться, порвать цепь событий, намекнуть отцу: «Не торопись, не надо!»

Нет! Ничего не переиграть! Все случилось так, как случилось.

Поднимать дело с нуля, следить за каждой мелочью, начиная со стульев и заканчивая финансами? Мыслимо ли это для одного человека? Сейчас любой мало-мальски грамотный предприниматель скажет, что хорошая команда дорогого стоит. Ее формируют годами. У отца этого времени не было…

Это тоже было частью урока Ярослава. С самых первых шагов в бизнесе он понимал, что люди – это главное. Верные партнеры, грамотные работники, заинтересованные в общем успехе, – основа крепкого дела. Он по всему свету собирал золотые самородки, чтобы сплавить их со своим слитком. Начальник службы безопасности, советник по ценным бумагам, налоговый консультант, технический директор в одной из его производственных компаний были из таких. Он знал их, своих людей, всех: успешных и не очень, зачастую самоуверенных и порой неприкаянных. Знал драмы, которые бросили их на дороги скитаний по миру, и взлеты, которые возвысили их до топов. Он помогал одним распахнуть ворота тюрем обыденности, другим сойти с кривой дороги, третьим – давал свободу творчества, ограждал от враждебных людей и рамок офисов. Он не боялся делиться прибылью, потому что ещё в юности уразумел, что лучшего способа добиться процветания не придумаешь. Он с уважением относился к высоким душам и грубым работягам, к их прихотям, желаниям, замкнутости и своеволию.

Руководитель правового управления холдинга – Андрей Зуев – был из таких. Прирожденный юрист, чуть ли ни единственный, кого Ярослав действительно ценил в многочисленной братии правоведов. Они знали друг друга с детства (Андрей учился с младшей сестрой Ярослава в одном классе) и сошлись близко много лет назад. Андрею он мог доверить себя и свое дело. «Верное плечо», – другого определения для него не находилось. Начиная с две тысячи седьмого года, когда холдинг подвергался проверкам Генпрокуратуры в отношении приобретения ряда акций, Зуев непрерывно заведовал всеми юридическими тонкостями компании. Минимальный опыт Андрей компенсировал каким-то правовым гением. С невозмутимым, ему одному присущим, тюфячковым видом, на каждое замечание помощника прокурора он открывал статью гражданского кодекса (или еще какого-нибудь акта) и медленно зачитывал. После вмешательства Зуева законность покупки ценных бумаг не подвергалась сомнению.

Три года назад эту команду пополнила охотница за умами Елена Вячеславовна Крылова. Яркая стремительная женщина, выросшая до директора по персоналу холдинга всего за пару лет, по двум-трем словам Ярослава понимала, в каком человеке он нуждался. Теперь уже она набирала рекрутов, превращавшихся при должном отношении в матерых воинов бизнеса. В паре с начальником службы безопасности Гавриловым Олегом они день и ночь ковали команду. Проверяли, тестировали, отбирали; браковали и искали снова.

Олег умел найти иголку в стоге сена. Не раз он предостерегал Ярослава от опрометчивого шага, доставал, словно бы из-под земли, информацию, указывал на неблагонадежных контрагентов, следил за утечками.

Ярослав обогнал медлительный белый лексус и перестроился в правый ряд. Входящий вызов заставил его улыбнуться. «Легок на помине», – мелькнуло в голове, когда он ответил: – Слушаю.

– Ярослав Викторович, добрый вечер, – вкрадчивый голос начальника службы безопасности расплылся по салону.

– Добрый, Олег.

– Девушка сейчас с друзьями в кафе «Токио», на Гоголевском бульваре дом четыре. Мой человек покажет Вам её.

– Еду, – Ярослав включил поворотник и на ближайшем перекрестке развернулся, почти не сбрасывая скорости. Холодный спокойный гнев заполнил тело. История с квартирой случилось в 1996 году. В девяносто восьмом Белов, пользуясь бумагами, связями и властью, выгнал Выгорских на улицу. Ярославу тогда было тринадцать, сестре Мирославе – одиннадцать, брату Диме – семь. Стоило только чуть расслабиться, горечь воспоминаний тянула жилы. Если б знать тогда, чем все закончится, он бы…

Несколько месяцев пришлось ютиться у неродной бабки. Каждый день начинался с ворчания и заканчивался скандалом. Старуха никак не могла уразуметь, почему человек владеющий магазином, где продавали машины, притащил жену и троих детей в её двушку? Они и сами это плохо понимали. Сначала казалось: произошла ошибка, кошмар продлится недолго. Но дни складывались в недели, недели в месяцы – проблема не решалась – узел только затягивался. Отец разрывался между растущим бизнесом и семьей. Порой Ярославу казалось, что батя не спал никогда, порой бесило, что отец ничего не делал.

Но это было не так. Действовал Выгорский старший и через начальство Белова, и в обход его. Самые большие надежды возлагал на суд. Был уверен, что по-закону удастся добиться справедливости. Процесс тянулся несколько лет. С той и с другой стороны работали опытнейшие юристы. Перед каждым заседанием отец глотал таблетки. Его жгло желание выиграть дело. Ради справедливости и собственного достоинства, ради семьи. Бедный отец! Вздох вырвался из груди Ярослава. Ну, почему? Почему тогда у него не было достаточной власти, чтобы раздавить мерзкого урода?

У Белова были особые методы.

Угрозы. Не только отцу, но и мачехе, и даже им, детям. Люди Белова требовали отступиться. Ярослав до сих пор помнил, как тряслись руки Мирославы после первого ночного звонка. Она, бедняжка, даже заикалась несколько дней. До сих пор не любила вечерний треск телефона и всех знакомых предупреждала: «Хотите мне что-нибудь сказать, будьте добры, потерпите до утра!»

Львиную долю правды о нападках отец скрывал. Иногда только просил старшего сына быть внимательнее. Ярослав вырос, оберегая мачеху, брата и сестру. Когда он перестал бояться? Не тогда ли, когда в первый раз харкнул в мента? Когда его одного из большой школьной драки пырнули ножом? Когда понял, что угрожают, значит, не уверены?

На телефонные запугивания через какое-то время он сам престал обращать внимания. На полуночное треньканье тоже. Приходы и обещания расправы от милиционеров юного Ярослава только раздражали. Но то, через что пришлось пройти семье навсегда осталось в памяти. Доходило до того, что обычный гаишник останавливал отца на посту и требовал отказаться от судебных претензий. Как можно было противостоять такой паутине?

Мачеха была вся на нервах, младшие страшились ходить в школу, наезды на автобизнес – как могло это не сломить отца? Жена умоляла отказаться от квартиры, от суда – спокойствие и жизнь детей важнее! Тем более что недостатка в средствах уже не было – они давно могли позволить себе несколько домов. Отец просил потерпеть еще немного: скоро суд должен был закончиться, а справедливость – восторжествовать. Они с победой смогли бы вернуться теперь уже на Кудринскую площадь.