Дорога в один конец - Конторович Александр Сергеевич. Страница 54
Надо думать, что здесь немцы курилку устроили. Как положено, бочку с водой поставили и даже заборчик небольшой организовали.
Когда через двадцать минут из леса показывается цепочка бойцов, у нас уже более-менее наведен порядок, пусть даже и относительный. Дохлых фрицев оттащили с дороги, чтобы они не мешались под ногами. Все, что требуется для дела, было уже разыскано и собрано в одно место. Так что капитан, обозрев открывшуюся его взгляду картину, только удовлетворенно хмыкнул.
Осторожно пробиравшийся по лесу человек прильнул к земле: впереди замаячил просвет среди кустов. Все, лесу конец. Дальше идти нельзя. Оглядевшись по сторонам, он кивнул и взмахом руки подозвал к себе своих спутников.
– Значит, так, ребята. Работаем отсюда. Логинов, Михайлюк – уходите на двести метров вправо, ваш правый фланг. Огородников! Твой центр. Берешь на себя вышку и патруль вдоль забора. Я налево. Замаскироваться и ждать.
Темно-зеленые фигуры в камуфляжных костюмах бесшумно растворились в лесу.
– Товарищ лейтенант! – свесился с дерева наблюдатель. – Вижу цель!
Стоявший внизу под деревом лейтенант Василенко задрал голову вверх:
– Ну и как там? Обзор нормальный?
– Забор, подлюка, мешает, но кое-что разглядеть можно.
– Ну и добре! Все же не вслепую стрелять станем. Зенитки видишь?
– Пять штук, товарищ лейтенант. Остальные, как нам и говорили, с той стороны расположены.
– Ну и хрен с ними, Петров! Теми пушками другие люди заниматься будут. А у нас своя цель имеется.
Со стороны железной дороги склады подходили к полотну метров на пятьдесят и были защищены не только земляным валом, но еще и забором, который на этом самом валу был сооружен. Все-таки насыпь поднималась над землей почти на пару метров, и с проходящего мимо поезда теоретически можно было разглядеть то, что находится за валом. Поэтому в данном случае забор не прикрывал собой вал, маскируя тем самым его наличие, а был установлен прямо на его вершине. По углам забора здесь тоже имелись сторожевые вышки. Они позволяли видеть в том числе и то, что находилось с другой стороны насыпи. Так что любая попытка атаки с этого направления никому не показалась бы легкой прогулкой. Тем паче что за насыпью располагались еще и расчеты ПВО. Две «ахт-ахт» и один «Эрликон» «подмели» бы все поле стальной метлой за несколько минут.
Начальник склада сделал свои выводы из недавних событий и принял соответствующие меры. Раньше здесь не было скорострельного автомата. Его поставили всего два дня назад. Зато теперь можно не опасаться того, что откуда-то из леса выскочат ополоумевшие русские диверсанты и одним махом заберутся на железнодорожную насыпь. А подходы к орудиям были прикрыты пулеметами, так что и их штурм тоже стал бы нелегким делом.
Радиограмма
– Седой, ответьте Леснику, прием!
– На связи Седой, прием!
– Можно собирать грибы. Как поняли меня, прием?
– Понял вас, Лесник! Ожидайте! Конец связи.
– Конец связи.
А погода сегодня была неплохой. Редкие облачка, проплывавшие где-то в небе, совершенно не мешали по-летнему ласковому солнцу согревать своими лучами всех нас. Все, что можно было сделать для подготовки удара, мы сделали. И вот теперь я сижу в опустевшей немецкой казарме и пялюсь на стоящие передо мной телефоны. Какой-то из них сейчас должен зазвонить: ребята уже соединили обрезанные провода. Вот сейчас один из этих аппаратов звякнет, и я сниму телефонную трубку. Несколько слов – и ничего уже нельзя будет остановить.
Все ли я учел? Вдруг от моего внимания ускользнула какая-то важная деталь? А может быть – сущая мелочь. Но здесь и сейчас она может вырасти до колоссальных размеров. И тогда… тогда все пойдет наперекосяк. Ударят зенитки прямой наводкой, пробивая страшные бреши в рядах атакующих. Взревут моторами танки, выходя на рубеж атаки. И прильнут к пулеметам часовые на вышках.
Почему я считаю, что сумел перехитрить немцев? Там ведь тоже собрались те еще умники, не чета мне. Кто знает, вдруг какой-нибудь дотошный фриц, анализируя все произошедшее, смог прийти к аналогичным выводам? Может ли такое в принципе быть? Ну отчего же не может? Очень даже запросто.
Но выяснить это я могу только тогда, когда зазвенит какой-то из стоящих напротив меня телефонов.
Солнце…
Это всегда хорошо. Особенно с точки зрения человека мирного. Приятно, когда его яркие теплые лучи щекочут тебя по небритым щекам, ласковыми теплыми пальцами бегают по спине. Всякий человек непроизвольно расслабляется, особенно когда это происходит весной, после долгих и суровых холодов.
Не стали исключением и часовые на постах. Даже дежурные наблюдатели ПВО, осматривавшие в бинокли весеннее небо, и те подставили свои лица ласковым лучам.
Но солнце может быть и коварным. Если слишком долго будешь греться в этих ласковых лучах, рискуешь схлопотать солнечный удар. Или еще что-нибудь, гораздо более неприятное.
Так оно и оказалось сегодня. Может быть, всего нескольких секунд не хватило наблюдателям, чтобы заметить и правильно оценить, что это за темные пятна внезапно возникли на фоне яркого солнечного диска.
– Воздушная тревога! Атака со стороны солнца!
Но было уже поздно. Стремительными молниями выскользнули из-под солнечного диска быстрые зализанные силуэты.
Истребители!
В сегодняшней атаке на склад бомбардировщики участия не принимали. А посты воздушного наблюдения немцев попросту не соотнесли пролет группы истребителей противника с охраняемым объектом. Никто не атакует подобные сооружения пулеметно-пушечным огнем истребителей – неэффективно. Только бомбы серьезного калибра способны причинить существенный ущерб крепким сооружениям склада. Но помимо прикрытых валами и прочными крышами приземистых хранилищ, имелись и другие цели. И пикировавшие сверху самолеты знали, куда и в какой очередности им наносить удар. Взвихрилась пыль на огневой позиции скорострельного автомата. Мгновенно покрылся оспинами тонкий ствол, и с визгом метнулись во все стороны отрикошетившие пули. Расчет зенитки был выбит практически полностью. Четыре ствола, бьющие с высокой скорострельностью, способны причинить еще и не такой ущерб. Накренившись в воздухе, самолет скользнул дальше. В перекрестье прицела уже вползала треугольная крыша казармы охранной роты. Брызнули стекла, и полетела острая щепа от половых досок. Крупнокалиберные пулеметы истребителя легко прошили кровельную жесть и тонкие доски потолка. По расщепленному пулями полу заструились темно-красные ручейки.
– Воздушная тревога!
Но падали у орудий убитые зенитчики.
«Ахт-ахт» – очень хорошая зенитка. Дальнобойная, с мощным снарядом, но совершенно не приспособленная для стрельбы в упор по низколетящим истребителям. Слишком высока их скорость, и слишком медленно поворачивается орудие.
– Огонь!
Негромко хлопнули винтовки снайперов – и обвисли на вышках убитые часовые. После нескольких выстрелов там уже не осталось ни одной достойной внимания цели.
Увидев это, снайперы перенесли огонь на расчеты зенитных орудий, и тем сразу же поплохело очень основательно. Все-таки огонь с пикирующего самолета при всем немалом количестве выпущенных пуль обладает гораздо меньшей точностью, чем меткие и неторопливые выстрелы снайпера.
– Товарищ лейтенант! – отвел глаза от бинокля наблюдатель. – На складах – началось!
– Да это-то я и сам слышу! – усмехнулся командир минометчиков. – Давай целеуказания!
– Ориентир три, пристрелочный!
– Огонь!
Сухо кашлянул миномет, и смертоносный подарок взвился в зенит.
– Недолет! Дальше два!
Новая мина взмыла в воздух.
– Сызнова недолет! Дальше один! И левее два!