Возвращение магии - Клейпас Лиза. Страница 63

Распахнув глаза, Алина посмотрела на свои колени, и счастливое оцепенение оставило ее. Она почувствовала себя уязвимой, незащищенной и испуганной. Это было самым сложным, открыться мужчине, который мог уничтожить ее всего одним словом. Мужчине, который справедливо злился на нее за то, как она с ним обошлась. – Болезнь, которая случилась со мной так давно… - сказала она хриплым голосом, - … ты был прав, подозревая, что я солгала насчет нее. Это была не лихорадка. Я пострадала при пожаре – я очень сильно обгорела. Я была на кухне с миссис Фэйрклоз, когда из-за кипящего масла вспыхнула решетка с углем. Больше я ничего не помню. Мне сказали, что моя одежда загорелась, и я тут же оказалась охваченной пламенем. Я пыталась бежать… один из лакеев сбил меня с ног и потушил пламя. Он спас мне жизнь. Ты, может быть, помнишь его – Уильям – по-моему, он был помощником старшего лакея, когда ты еще жил в Стоуни Кросс. – Она помедлила и глубоко вздохнула. Дрожь ее немного уменьшилась, и она, наконец, смогла говорить ровным голосом. – Мои ноги полностью обгорели.

Отважившись взглянуть на Маккенну, она увидела, что он больше не сидит, откинувшись на стуле. Тело его слегка наклонилось вперед, его большая фигура застыла от внезапного напряжения, голубо-зеленые глаза горели на мертвенно-бледном лице.

Алина снова отвела взгляд. Если она посмотрит на него еще раз, то не сможет закончить. – Это был ночной кошмар, от которого я никак не могла очнуться, - сказала она. – Когда я не мучилась от ожогов, я была не в себе от морфия. Раны воспалились и отравляли мою кровь, и доктор сказал, что я не проживу и недели. Но миссис Фэйрклоз нашла женщину, о которой говорили, что она – целительница. Я не хотела выздоравливать. Я хотела умереть. Тогда миссис Фэйрклоз показала мне письмо… - Вспоминая тот день, она замолчала. Тот момент навсегда врезался в ее память, когда несколько небрежно написанных слов вытащили ее с края могилы.

- Какое письмо? – услышала она задушенный голос Маккенны.

- То, что ты прислал ей… в котором просил денег, потому что хотел бросить учение и сбежать от мистера Илбери. Миссис Фэйрклоз читала мне письмо… и слова, написанные тобой заставили меня понять… что пока ты есть на этом свете, я хочу продолжать жить здесь. – Алина неожиданно оборвалась, глаза ее затуманились, она отчаянно пыталась сморгнуть слезы.

Маккенна издал резкий звук. Подошел к ее креслу и сел перед ней на корточки, дыша так, словно кто-то ударил его в живот.

- Я никогда не думала, что ты вернешься, - сказала Алина. – Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь узнал о несчастном случае. Но когда ты вернулся в Стоуни Кросс, я решила, что близость с тобой – даже на одну ночь – стоит любого риска. – Вот почему я… - Она замешкалась, буйно покраснев. – Ночь деревенской ярмарки…

Тяжело дыша, Маккенна потянулся к подолу ее платья. Алина поспешно наклонилась и остановила его, судорожно сжав его запястье. – Подожди!

Маккенна замер, мускулы на его плечах напряглись.

- Шрамы от ожогов так уродливы, - прошептала Алина. – Они по всем моим ногам. Тот, что на правой, особенно ужасен, потому что почти вся кожа обгорела. Иногда мне трудно распрямлять ногу, когда кожа натягивается, и мышцы сокращаются.

Какое-то мгновение он словно пытался постичь сказанное, а затем, оторвав ее пальцы от своего запястья, одну за другой снял с нее комнатные туфельки. Алина старалась побороть тошноту, прекрасно понимая, что он увидит. Она несколько раз подряд сглотнула, пока соленые слезы обжигали ее горло. Он забрался под ее юбку, и его руки скользнули по ее напряженным бедрам, его ладони плавно двигались по ткани ее панталон, пока он не нащупал завязки на ее талии. Лицо Алины стало бледным как мел, а затем ярко запылало, когда она почувствовала, как он потянул за завязки на белье.

- Позволь мне, - пробормотал он.

Она неловко подчинилась, приподняв бедра, и он спустил панталоны с ее ягодиц и стащил с ее ног. Подол ее юбки оказался задранным до самых бедер, холодный воздух омывал ее обнаженную кожу. От тревоги лицо и шея ее сильно вспотели, и она промокнула щеки и верхнюю губу рукавом.

Стоя на коленях перед ней, Маккенна взял одну из ее ледяных ступней теплой рукой. Большим пальцем он погладил розовые кончики пальцев на ее ногах. – На тебе были туфли, когда это случилось, - сказал он, уставившись на бледную, гладкую кожу ее ступни, тонкий узор вен у подъема.

Глаза ее защипало от пота, когда она открыла их и взглянула на его опущенную темную голову. – Да. – Она дернулась всем телом, когда его ладони скользнули к лодыжкам.

Пальцы Маккенны замерли. – Больно, когда я прикасаюсь к тебе?

-Н-нет. – Алина снова промокнула лицо, резко вздохнув, когда медленное, легкое исследование продолжилось. – Просто… миссис Фэйрклоз единственная, кому я когда-либо позволяла прикасаться к моим ногам. В некоторых местах я ничего не чувствую… а в некоторых, кожа слишком чувствительна. – Видеть его руки, скользящие по ее изуродованным икрам было практически невыносимо. Ошеломленная и несчастная, она смотрела, как кончики его пальцев двигаются по неровным, красным шрамам.

- Как жаль, что я не знал, - прошептал он. – Я должен был быть с тобой.

От этого Алине захотелось завыть, но она крепко сжала зубы, чтобы сдержаться. – Я хотела тебя, - нехотя призналась она. – Звала тебя. Иногда мне казалось, что ты со мной, обнимаешь меня… но миссис Фэйрклоз сказала, что это были всего лишь лихорадочные видения.

Движение его рук прекратилось. Казалось, эти слова, заставили его передернуть широкими плечами, как будто он озяб. Наконец, его ладони продолжили движение по ее бедрам, настойчиво раздвигая их, его большие пальцы легко касались их внутренней поверхности. – Так вот, что разделяло нас, - сказал он нетвердым голосом. – Вот, почему ты не позволила мне придти в твою постель, и почему отказалась от моего предложения. И почему мне пришлось услышать от Ливии правду о том, что сделал ваш отец, вместо того, чтобы услышать ее от тебя.

- Да.

Маккенна приподнялся на коленях, сжав подлокотники кресла по обе стороны от нее, его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица.

Алина была готова к жалости, сочувствию, отвращению… но она не ожидала гнева. Она не думала увидеть блеск первобытной ярости в его глазах, и искаженное лицо, как у человека, который почти лишился рассудка от бешенства. – Что, по-твоему, я имел в виду, когда сказал, что люблю тебя? Ты думала, что мне есть дело до твоих шрамов?

Пораженная его реакцией, Алина в ответ кивнула.

- Небо. – Кровь еще сильнее прилила к его лицу. – Что если бы все было наоборот, и пострадал я? Ты бы оставила меня?

- Нет!

- Тогда почему ты ждала от меня меньшего?

Эта бурная вспышка заставила ее вжаться в кресло. Маккенна наклонился вперед следом за ней, теперь к его ярости примешивалась горечь. – Черт бы побрал тебя, Алина! – Он сжал ее лицо дрожащими руками, его длинные пальцы гладили ее щеки, глаза влажно блестели. – Ты – моя половинка, - хриплым голосом произнес он. – Как ты могла подумать, что не нужна мне? Ты заставила нас обоих пройти через ад без всякой причины!

Как ты могла подумать, что не нужна мне? Ты заставила нас обоих пройти через ад без всякой причины!

Конечно, он не понял истоков ее страха. Обхватив его широкие, твердые запястья, Алина крепко стиснула их, горло ее задвигалось.

Маккенна посмотрел на нее с обжигающим, свирепым волнением. – Что такое? – Одну руку он продолжал держать у ее щеки, другой приглаживая волосы с ее лба.

- Одно дело было заниматься любовью со мной, когда ты не знал о моих ногах. Но теперь, когда ты знаешь… тебе будет трудно, возможно, даже покажется невозможным…

Глаза Маккенны загорелись, что насторожило ее. – Ты сомневаешься в моей способности заниматься с тобой любовью?

Алина поспешно натянула юбки на ноги, испытав бесконечное облегчение, когда они, наконец, снова оказались прикрыты. – Мои ноги ужасны, Маккенна.