Арбан Саеш. Трилогия - Малицкий Сергей Вацлавович. Страница 38

— Два, второй (валли)

— Три, третий (валли)

— Четыре, четвертый (валли)

— Пять, пятый (валли)

Часть вторая.

Дара.

Глава первая. Граница.

Алатель уже поднялся над горами, где-то у выхода из ущелья отряд ожидал проводник, и Хейграст поторапливал спутников. Башни Северной цитадели понемногу отступали, по краям дороги темнели сырые камни. Трава блестела после ночного дождя. Беспокойные стаи черных птиц перелетали с одного края ущелья на другой.

— Видишь? — Лукус догнал Сашку и коснулся его плеча. — Груды камней? Когда-то такие же лежали и с той стороны Северной цитадели. До того момента, как в долине появился город и выросла южная стена. Говорят, эти камни сложили ари, когда только начинал строиться Вард Баст и опасность угрожала со всех сторон. Более лиги лет лежат они на краях ущелья, и ни один камень не упал вниз. Но в каждой из этих груд есть слабое место. И если любой элбан, даже маленький ребенок, вытащит один маленький нужный камешек, камнепад похоронит под собой несметное количество врагов. Но древнее знание утрачено…

— Знание, может, и утрачено, — заметил Хейграст, — но камни лежат на своих местах. А если хоть что-то можно использовать для защиты Эйд-Мера, будь уверен, белу, Бродус это сделает.

— Как странно, — сказал негромко Сашка. — На масках золотые круги, а под мантиями — черные. Словно, снимая скорлупу с ореха, обнаруживаешь порченое ядро.

— Червивые орехи надо дробить, не вышелушивая ядер! — бросил нари.

— Первый раз в жизни я увидел, как гибнет человек… элбан, — после паузы выдавил из себя Сашка.

— Смерть от руки врага не редкость в Эл-Лиа, — нежно погладил по холке своего коня Лукус. — К ней невозможно привыкнуть, но если гибнет враг — это не повод для смятения.

— Радости это зрелище мне не доставило тоже, — покачал головой Сашка. — Хотя я почти ничего не успел рассмотреть.

— Чаргос — великий воин, — выпрямился Лукус. — Вот уж не знал, что в городе торговцев может быть такой воин. Я не знаю ни одного, кто бы сравнился с ним. Он мог бы сражаться и против арха!

— В этом городе немало отличных воинов, — назидательно проговорил Хейграст. — Возможно, скоро тебе придется в этом убедиться. Не скажу, что я очень бы этого желал, но… Стой!

Отряд остановился у выхода из ущелья. Впереди, насколько хватало глаз, простиралась голая равнина, изрезанная впадинами и ложбинами, словно вздыбленная исполинским плугом. Ни деревца не было видно до горизонта. И сам горизонт плыл в неясном туманном мареве. Слабое подобие травы торчало жалкими серыми клоками. И повсюду лежала сухая пыль, на которую чудесным образом не попало ни капли из вчерашнего дождя.

— Что ты чувствуешь? — спросил Сашку Хейграст.

— Пока ничего, — растерянно ответил Сашка.

— Ладно, — Хейграст посмотрел на Дана. — Слышишь, малыш? Шутки кончились. До четвертых ворот всего один ли.

— Не обижай меня, нари, — прошептал побелевшими губами Дан.

— Прости меня, парень. Я должен был спросить об этом, — успокоил Хейграст мальчишку и обратился к Сашке. — Помнишь, что сказал Чаргос? После недавней схватки я склонен с большим вниманием прислушиваться к его словам. Да и Леганд не просто так настаивал, чтобы мы шли через Мертвые Земли. Слезь с лошади и иди вперед. Там, где почувствуешь границу Дары, остановись и стой столько, сколько тебе надо. Потому что второй раз мы будем пересекать ее не скоро.

Сашка медленно слез с лошади. Снял меч, больше похожий на покрытый грязным гипсом костыль. Затем сбросил мантию и накрыл ею лошадь, оставшись в легкой зеленой куртке, которую дал еще Лукус. Подумал мгновение, вновь взял меч, забросил за спину и пошел вперед.

Тихо шуршал песок на камнях древней дороги. Легкий ветер нес откуда-то с востока запах горелой травы. И больше ничего. Ни страха, ни опасности, ни тревоги.

— Будь осторожен! — крикнул вслед Лукус.

— Буду! — откликнулся Сашка и прошептал только для себя. — Можно подумать, от меня что-то зависит.

Он увидел границу прежде, чем сделал шаг через нее. Она искажала пыльную поверхность почвы, словно изгиб неровного стекла. Показался неестественным едва заметный излом каменных плит. Бросились в глаза обрывающиеся листья плюща.

Линии. Многоцветие напряженных линий, стоящих сплетенной стеной и уходящих вправо и влево до горизонта. Когда-то сдерживавших и отражавших безумие мертвой равнины, а теперь напряженным пределом сохраняющих ее от жизни. Граница.

Шаг вперед. Сначала нога проникает сквозь паутину цвета, и легкое жжение поднимается от носка к колену, чтобы мгновенно охватить все тело и кольцом сомкнуться на затылке. Затем мгновенная боль.

После того, как отряд прошел четвертые ворота и Чаргос, опирающийся на меч, остался позади, Дан наконец вздохнул и огляделся. Он ехал за спиной Хейграста и все еще не мог придти в себя. Сейчас мальчишке уже казалось, что не он выпустил ту стрелу. Все получилось как-то само собой. Он просто постарался встать у края прохода так, чтобы все видеть. Движение того воина поймал машинально и среагировал, как на шевеление ушей мала, зная, что еще мгновение, зверек выпрыгнет на высоту человеческого роста, и ищи его потом в густой траве. Мальчишка отпустил тетиву в последний момент. Рука врага с самострелом уже летела из-за головы. И когда стрела Дана пронзила врагу горло, мальчишке показалось, что такой же удар в горло получил он сам. Во рту пересохло. В глазах потемнело. Дан даже удивился, что вторая стрела уже у него в руках. И подойти к трупу, чтобы вырвать первую, не смог.

Они ехали через ущелье, и мальчишке казалось странным, что теперь, когда до начала Мертвых Земель остались считанные шаги, Алатель кажется добрым и ласковым, как никогда. Или все дело в том, что этот дождь, первый за последние две недели, смочил камни и наполнил их и поднимающееся над ними светило непривычной мягкостью? Но что этот дождь Мертвым Землям, если все знают, что над ними не проливается ни капли?

Лукус что-то рассказывал Сашу, показывая на края ущелья. Дан прислушивался, поглаживал доставшуюся ему лошадь, крутил головой. Утром белу обмазал неказистый меч Саша приготовленным варевом. Смесь вскоре побелела и теперь из-за спины Саша торчало что-то, напоминающее выскобленную металлическими скребками и растянутую для просушки шкуру лайна. Сколько он, Дан, потратил времени, отчищая котлы тетушки Анды песком из ручья! Знал бы этот способ, уж отыскал бы в предгорьях крепостной плющ. Но чем может помочь смесь белу Сашу? На первый взгляд старый меч годился только на то, чтобы шевелить им угли в очаге. И чего они так с ним носятся? И этот высокий Чаргос, который так управляется с мечом, что движений лезвия и рук невозможно разобрать, только мертвые падают вокруг, он тоже об этом мече. Где он мог его видеть? И какое же это черное серебро? Отвратительное ржавое железо, которое рано или поздно осыплется как труха. Надо только хорошенько стукнуть по нему чем-нибудь тяжелым.

Вот и конец ущелья. Хейграст обернулся к отряду, взглянул Сашу в лицо, затем посмотрел на Дана и предложил вернуться. Обида ударила в голову. Или он не заслужил уважения за два испытания, первый раз во дворе, второй здесь, у четвертых ворот? Мальчишка еле сдержался, чтобы не сказать что-то резкое. Глаза Хейграста остановили. Добрые глаза, как у отца, когда он смотрел, как маленький Дан волочит тяжелый молот к наковальне и силится поднять его над собой.

А потом Хейграст вновь повернулся к Сашу и сказал:

— Слезь с лошади и иди вперед. Там, где почувствуешь границу Дары, остановись и стой столько, сколько тебе надо.

И Саш спрыгнул в пыль, снял с себя мешок, меч и повесил все это на седло. Подмигнул своей лошади, которая повернула голову назад и смотрела, шевеля ухом, словно пыталась понять, куда это собрался в самом начале пути ее новый хозяин. Затем задумался на мгновение и решительно сбросил с плеч странную кольчугу, о которой Хейграст несколько раз говорил, что она прячет Саша и снимать ее не следует. Сделал шаг вперед, остановился, вернулся за мечом, закинул его на спину и пошел вперед. Медленно, но спокойно. Поднимая легкие облачка пыли с потрескавшихся камней. И все трое смотрели ему вслед.