Время колесниц - Чистов Дмитрий. Страница 57

— Конечно нет! — Царь тряхнул своей косматой башкой, после чего несколько шишек вместе с пригоршней желудей попадали из его короны наземь. — Только связывающие нас старинные обычаи удерживают меня от немедленного истребления всех луговых лопраканов! В противном случае я украсил бы их головами частокол вокруг этой поляны, а их кишки размотал бы на ветках окрестных деревьев!

— Не сомневаюсь, вышло бы чудесное зрелище, —признал старина Гони. — Однако послушай, царь, моего совета. Между юношами, охраняющими похищенных коз, есть и сын правителя луговых лопраканов. Его черёд стеречь стадо, как мне удалось подслушать из разговора, наступает завтра ночью. Напав внезапно на их стоянку в это время, ты захватишь и стадо, и наследника своего недруга в заложники! Восхитительная месть, не правда ли?!

Уродливая рожа царя расплылась в широкой улыбке:

— О да! Так мы и поступим! А ты завтра ночью незаметно проведёшь к стаду отряд моих воинов. Если всё получится, я вознагражу тебя и посажу на праздничном пиру слева от себя; если же нет, на том же самом пиру тебя ждёт тёпленькое местечко на вертеле!

Веселье в доме владыки луговых лопраканов не утихало до самого утра. Приглашённые пожирали огромные куски плохо прожаренной козлятины, и обильный жир стекал по их длинным бородам. Ханаль равнодушно выслушивал славословия, думая о том, что, пожалуй, надуть их было еще проще, чем он рассчитывал. Угнать злополучное стадо в ночь похищения невест оказалось легче, чем стянуть пирожок со стола в доме глухого слепца!

Подвыпивший царь приобнял гостя за плечи и сказал:

— А ты ловкий парень, Гони! Хочешь быть моим советником?

— Всю жизнь мечтал! — отвечал тот, глядя прямо в глаза лопракану преданным взглядом.

— Решено! — Царь покопался в мусоре, скопившемся под его троном, и извлёк оттуда огромный серебряный браслет. По своим размерам он вполне годился для того, чтобы новоиспечённый советник мог носить его в качестве гривны на шее. Ханалю хватило лишь беглого взгляда, чтобы понять: серебро в браслете — весьма низкой пробы. Однако, перед тем как выйти на двор освежиться, он всё же вежливо поблагодарил дарителя за немыслимую для лопракана щедрость.

Снаружи наступила холодная ночь; лужи подёрнулись ледком. Бог улыбнулся своим мыслям и быстро, не оборачиваясь, зашагал в сторону темнеющего леса.

Налёт на украденное стадо прошёл без сучка без задоринки; сын царя луговых, слегка задремавший на своём посту, проснулся только в тот момент, когда его, уже связанного, волокли через лес чьи-то волосатые руки. Во рту у него оказался огромный кляп, изготовленный из древесного гриба. Зубы молодого лопракана безнадёжно увязли в смолистой пористой мякоти, и пленнику только и оставалось, что всю дорогу нечленораздельно мычать и бешено вращать глазами.

При подсчёте победителями голов обнаружилась недостача. В отбитом стаде не хватало пяти козлов и четырнадцати коз. Слушая поток проклятий лесных лопраканов, Ханаль мысленно ещё раз пожелал приятного аппетита пирующим в доме царя лугового рода.

Утреннее похмелье луговых было омрачено неприятным известием о пропаже и стада коз, и охранявшего его царского отпрыска. Во владениях же лесных лопраканов царило ликование. В соответствии со своими простыми нравами они подвесили сановитого пленника вверх ногами на ветку высокой сосны. Раскачиваясь на крепкой верёвке словно маятник, он мысленно изрыгал проклятия в адрес лесовиков. Местная детвора, весь последующий день забавлялась, швыряя в царского сына еловые шишки и мелкие камушки.

Днём позже двое царей встретились на нейтральной территории — Голом Поле, унылой каменистой равнине, считавшейся для обоих племён великанов священной. Тем не менее разговор постепенно принимал совсем не мирный оборот. Цари, подогреваемые криками расположившихся неподалёку соплеменников, готовы уже были броситься врукопашную. Их столкновение непременно переросло бы в массовое побоище, однако в этот кульминационный момент на поле появился Ханаль.

— Рассуди нас, о чужестранец! — взмолились цари. — Только тебе под силу удержать нас от взаимного истребления!

— Вообще-то я хотел зайти попрощаться, — заметил тот. — У меня ещё уйма дел. Однако, чувствуя некоторую симпатию к вашим древним мудрым народам, я, пожалуй, задержусь ещё ненадолго. Ждите меня здесь; мне необходимо немного поразмыслить.

Ханаль удалился на вершину ближайшего холма и целый день просидел там, поедая маленькие груши-дички, сохранившиеся на одном из деревьев. Лопраканы терпеливо ждали. Утром следующего дня весёлый бог вновь объявился на Голом Поле, поприветствовал собравшихся и вопросил:

— Доверяете ли вы мне решение данного конфликта к обоюдному удовлетворению?

— Да! — заорали собравшиеся.

— В таком случае разрешим дело судом судьбы. Пусть цари племён состязаются друг с другом, а проигравший будет считаться виновным и заплатит победителю установленную виру!

Судя по одобрительным возгласам, идея нашла поддержку у аудитории. Ханаль предложил:

— Пусть цари состязаются в беге!

Дистанцию определили до опушки леса в пяти лигах к северу. Оба великана расположились у стартовой черты, которую старина Гони прочертил в пыли прутиком.

— Приготовились...

— У тебя с детства были кривые -ноги, братец! — прорычал правитель луговых лопраканов, повернув башку к своему изготовившемуся к старту кузену. — Ты и шагу не успеешь ступить, как я уже буду у леса!

— Смотри лучше себе под ноги, суслик! — огрызнулся тот.

Царь луговых лопраканов не успел наградить его не менее оскорбительным эпитетом, так как в этот самый момент Ханаль раздавил сапогом специально припасённый им гигантский гриб-дымовик и крикнул:

— Начали!!!

Оба царя очень резво рванулись с места. Владыка лесных лопраканов, подгоняемый собственной злостью, даже выбился на старте немного вперёд, но ноги у него были и впрямь кривоваты, поэтому вскоре его двоюродный брат сократил дистанцию. Огромные ступни бегущих подняли тучи пыли, которые мешали зрителям наблюдать за ходом борьбы во всех подробностях. Вскоре царь луговых обошёл своего противника и оставил его далеко за спиной; он не сомневался в собственной победе до тех пор, пока с ним не начали твориться очень странные вещи. Пару раз он спотыкался и падал на ровном месте; внезапные порывы ветра, дувшего ему прямо в грудь, замедляли темп бега, хотя, похоже, нимало не препятствовали продвижению вперёд соперника. Словом, вышло так, что, как ни старался царь луговых лопраканов оторваться от преследователя, к финишу они пришли совершенно одновременно.

Подоспевший Ханаль осмотрел лежащих в изнеможении царей, горестно качая головой и с трудом подавляя душившие его приступы смеха:

— Ну что же, придётся придумать что-нибудь ещё!

На следующий день назначили состязание царей в кулачном бое. Согласно давнему обычаю лопраканов, подобные соревнования происходили следующим образом: каждый из участников по очереди наносил противнику удар, причём тот не имел права защищаться. Боец, который был не в состоянии атаковать противника в свой черёд, автоматически признавался побеждённым.

Бог-шутник удобно устроился на месте судьи — высокой куче из замшелых валунов и провозгласил начало поединка. По жребию первым выпало бить царю лесных. Злобно ухмыляясь, он подошёл к стоящему смирно кузену и заметил:

— После моего удара ещё никто не подымался!

— Давай бей! — процедил тот в ответ.

И лопракан ударил. Руки у этих существ весьма длинны, а плечевой пояс развит значительно больше, чем у людей; кулак лопракана может запросто раздробить скалу или переломить средних размеров сосну. Царь покачнулся, но устоял на ногах. Выплюнув несколько выбитых клыков, он наградил своего оппонента потоком отборных ругательств, после чего отвёл лапу для своего удара. Вождь лесных лопраканов встретил сокрушительный ответ не менее стоически. Помотав головой и отерев кровь со своего покатого подбородка, он сделал уверенный шаг вперёд, метя противнику в челюсть.