Первая мировая война - Гилберт Мартин. Страница 87

Генерала Таунсенда перевезли на поезде из Мосула в Константинополь по завершенному анатолийскому участку железной дороги Берлин – Багдад. На том же поезде везли тело фельдмаршала фон дер Гольца, умершего в Багдаде, когда осада Кута подходила к концу. В то время как люди Таунсенда в плену подвергались унижениям и ужасам «марша смерти», ему самому выделили резиденцию на острове Принкипо возле Константинополя, где он оставался до окончания войны.

Из 2500 британских солдат, захваченных в Куте, 1750 умерло по пути на север или в ужасных условиях анатолийского лагеря для военнопленных. Из 9300 индийских солдат, взятых в плен в Куте, умерли 2500, общее число погибших составило 4250 человек. Эта повесть о боли и смерти – одна из самых страшных страниц войны.

15 мая австрийцы начали массированное наступление на Трентинском фронте. В первом артиллерийском обстреле были задействованы почти четыреста орудий. После ожесточенного боя итальянцев вытеснили с горных вершин. Через девять дней после начала наступления на горы обрушился сильный снегопад, вынудивший австрийцев сделать передышку перед тем, как захватить 1200-метровую вершину Пазубио, но вскоре наступление возобновилось, перевалы и вершины были взяты один за другим. К концу мая австрийцы взяли в плен 30 000 итальянцев. Но наступление по скалистой местности истощило силы нападавших. Продвинуться на двадцать километров, которые трудно разглядеть на карте, для них было большим успехом.

На Западном фронте наступление откладывалось из-за приготовлений к битве на Сомме. Ежедневные британские налеты на немецкие окопы держали противников в постоянной боеготовности. 16 мая во время одного из таких налетов был ранен рядовой Дэвид Сазерленд. Командир взвода, лейтенант Юарт Макинтош, под огнем перетащил его по немецким траншеям на 100 метров назад. Сазерленд умер, когда его вытаскивали из траншеи, чтобы перенести через ничейную полосу. Лейтенанту Макинтошу пришлось сообщить его родителям о смерти сына. Тогда же он написал стихотворение:

За попытку спасти рядового Сазерленда Макинтош получил Военный крест. Сам он был ранен и отравлен газом в Высоком лесу во время битвы на Сомме. Полтора года спустя он был убит в бою близ Камбре. Тело Сазерленда так и не нашли, но его имя увековечено на Аррасском мемориале среди имен 35 928 солдат, погибших в боях в этом районе, чьи тела найти не удалось? [130].

Британское правительство убеждало парламент выделить дополнительные средства для ведения войны. После полугода, проведенного в окопах, Черчилль заявил в палате общин: «Каждый день я задаюсь вопросом: что происходит, пока мы сидим здесь, уходим на обед или домой спать? Почти 1000 человек, англичан, британцев, наших соотечественников, каждые двадцать четыре часа превращаются в кровавое месиво, и их относят в наспех вырытые могилы или к полевым госпиталям». Именно люди во фронтовых окопах, сказал он, а не те, кто работает в тыловых эшелонах, в службе снабжения, гарнизонной службе или дома, – «платят кровавую дань в эти дни суровых испытаний».

И дань эта взималась без отсрочки. 23 мая в Вердене новая попытка французов отбить форт Дуомон удалась почти мгновенно. «Две роты 124-го полка взяли немецкие окопы штурмом, – писал командир роты Шарль Дельвер. – Они проникли туда без единого выстрела». Но у них были только винтовки и штыки. «Фрицы забросали их гранатами. Были уничтожены две роты». Пришедший им на помощь третий батальон был «сломлен заградительным огнем на подступах к форту». Почти пятьсот человек были убиты или ранены. «Куча трупов поднялась вровень с бруствером».

В 124-м полку служил 21-летний второй лейтенант Альфред Жубер. Всего несколько дней назад он маршировал к Вердену за полковым оркестром под звуки «Типперэри». 23 мая он сделал беглую запись в дневнике: «Человечество сошло с ума! Оно должно быть безумным, чтобы творить то, что оно творит. Какая бойня! Какие ужасные сцены резни! Нет слов, чтобы описать увиденное. Даже ад не столь ужасен. Люди сошли с ума!» Это последняя запись в дневнике Жубера. В тот же или на следующий день он был убит немецким снарядом. Снарядом, выпущенным из одного из 2200 артиллерийских орудий, сосредоточенных немцами на выступе. Им противостояли 1777 орудий ежедневно несущих потери французов: сталь против плоти и крови.

Французы сосредоточили все силы на защите Вердена и его фортов. Британцы и немцы в Пикардии засели в глубоких окопах, надежно защищенных колючей проволокой. В ночь на 25 мая Зигфрид Сассун видел, как диверсионная группа в составе двадцати семи человек прошла вблизи Мамеца: лица у них были зачернены, «за поясом топоры, в карманах бомбы, дубинки». Но преодолеть немецкую колючую проволоку им не удалось. Затем раздались винтовочные выстрелы, с обеих сторон полетели гранаты, и раненые стали возвращаться в окопы. Сассун пошел вперед и наткнулся на раненого, который указал на глубокую воронку со словами: «О’Брайен где-то там, он тяжело ранен». Сассун двинулся в сторону воронки. Немцы снова открыли огонь. «Эти сволочи стреляют в меня в упор», – подумал Сассун, уверенный, что пробил его час. Через несколько минут, которые показались ему «часами», в восьми метрах от края воронки он нашел О’Брайена. «Он стонал, правая рука у него была либо сломана, либо почти оторвана, кроме того, он был ранен в ногу». Позже выяснилось, что он также получил ранение в туловище и голову.

Сассун вернулся к британской траншее за помощью. Приносили других тяжело раненных. Одному оторвало ногу. «Захватив веревку, я и двое других вернулись к О’Брайену, уже потерявшему сознание. С большим трудом мы дотащили его до середины подъема, было уже больше часа, и небо начало светлеть. Я совершил еще один поход в траншею, чтобы позвать на помощь еще одного сильного малого и проследить, чтобы приготовили носилки. Мы дотащили его – и обнаружили, что он умер, как я и опасался».