Мир вечного ливня - Янковский Дмитрий Валентинович. Страница 60

– Может, пристрелить их лучше и ножи в руки сунуть как на Профсоюзной? Еще и премию дадут.

– Не прокатит, – занервничал белобрысый.

– Там конкретный притон был, а здесь какой мотив на нас с ножом прыгать? Ты просто еще не сталкивался с крысами из собственной безопасности. Все кишки вынут.

– Ну, водки трупам в пасти зальем.

– Да, сейчас самое время за водкой бежать… Так, ладно. Собирайтесь по-хорошему, и поехали. На вас официальное заявление, надо разобраться и написать объяснительные.

– Не объяснительные, а встречное заявление, – поправила белобрысого Катя.

– Ладно.

– А с паспортом что? – сощурился я.

– Отдадим на экспертизу.

– А прозвонить по базе нельзя?

– Офигеть, какие грамотные все стали! – психанул чернявый. – Скоро с голоду начнем дохнуть! Нельзя прозвонить. А за подделку документов три года срок. В курсе? Поехали, напишешь, где получал паспорт, когда.

– Можем здесь написать, – предложила Катя.

– Слушай, красавица, нас это не волнует! – начал растолковывать белобрысый. – Нам сказано доставить вас в отделение по заявлению о нанесении телесных повреждений. Что непонятно? Закрывай дверь, и поехали.

– Ладно, – согласилась Катя. – Все равно заявление надо писать. Поехали, Саша, я потом расскажу, что с паспортом делать.

Мы вышли на улицу, но патрульной машины у подъезда не было, пришлось идти два квартала пешком до пункта охраны порядка. Встретил нас там дежурный, пригласил лейтенантов к себе в каморку и долго о чем-то с ними беседовал, потом начал ругаться. У меня начало крепнуть дурное предчувствие.

– Возьми мой телефон, – сказал я Кате, передавая ей мобильник. – Если вдруг меня здесь запрут, а тебя нет, позвони по номеру с именем Михаил. Этот парень одно время работал в ментовке, может, остались какие связи.

– Друг?

– Подружиться мы не успели, но я ему жизнь спас.

– На войне?

– Да, – соврал я.

Наконец дежурный отпустил ментов и вышел к нам.

– Кто тут хотел писать встречное заявление? – спросил он.

– Я, – ответила Катя.

– Пишите. – Он положил перед нами на стол два листа бумаги и ручку. – А вас я вынужден задержать.

Он хмуро посмотрел на Меня.

– По какой причине? – напряженно спросил я.

– По двум причинам, мил-человек. И не надо вот это, нервничать, глазами вращать! У меня таких, как вы, за день проходит знаете сколько? Спокойнее надо реагировать. Драка была?

– Была, – согласился я. – Но не мы ее начали.

– С точки зрения закона нет разницы. Телесные повреждения вы нанесли, а не вам.

– А это? – Я тронул пальцем приклеенный к подбородку пластырь.

– Медицинское заключение есть? – сощурился Дежурный.

– Еще не хватало мне с царапиной в травмопункт обращаться!

– Вот видите! А граждане пострадавшие обратились туда немедля. В результате их телесные повреждения задокументированы. Вы, конечно, имеете право на встречное заявление, но задержать я вас все-таки задержу, а завтра с вами побеседует следователь. Это первая причина. Вторая заключается в отсутствии у вас документов.

– Вы прекрасно знаете, где мой паспорт.

– Да, но этот факт тоже не задокументирован, уж что-что, а это доказать у вас, мил-человек, ни при каких обстоятельствах не получится. А будет это звучать так, что вас задержали за драку, паспорта у вас не было, поэтому вы возводите напраслину на правоохранительные органы. С девушкой сговорились понятное дело. Но я более чем уверен, что девушка против нас свидетельствовать не будет, поскольку мы ее отпустим. Она ведь не хочет тоже оказаться в клетке с туберкулезницей и активной лесбиянкой, только что вышедшей из тюрьмы? Он глянул на Катю в упор.

– Не хочу, – ответила она и отвела глаза.

«Черт! – подумал я, – Неужели подставит? А я ей мобилу отдал со всеми номерами! Даже позвонить будет некому!»

– Ну тогда, девушка, вы свободны. И вот ваше удостоверение. За сколько, кстати, купили?

– Оно настоящее.

– Н-да. Журналистка в таких штанах и ботинках? Очень смешно. Все, не смею вас больше задерживать.

Он открыл засов на двери и чуть подтолкнул Катю в спину. В принципе мне ничего не стоило сбить его с ног и смотаться через палисадник, но поднимать руку на представителя власти мне казалось немыслимым, разберутся. Есть же все-таки какие-то законы в этой стране, черт возьми!

Однако все оказалось совсем не так, как я предполагал. Дежурный не запер меня в камере, а пригласил подождать следователя в комнате для допросов. При этом мне было приказано вывернуть карманы, что я покорно и сделал. Дежурный без счета сгреб деньги, сигареты, ключи, зажигалку и, насвистывая, отправился к себе в каморку.

– Курить здесь можно? – спросил я.

– А есть что?

«Вот гад», – подумал я.

Примерно через полчаса дверь пункта охраны порядка распахнулась, впустив задержавших меня лейтенантов, а за ними… За ними вошла вся команда! С которой мы столкнулись у дома, включая хмурого верзилу с темно-синим следом «Бульдога» на скуле и грузного чечена, прихрамывающего поочередно то на одну то на другую ногу. С ними были и другие, но они выглядели не так эффектно.

– Взяли его? – прищурил здоровый глаз хмурый. – Очень хорошо.

Он, покряхтывая, вынул из кармана тощую пачку долларов, разделил на три части и роздал ментам.

– Можете забирать, – улыбнулся дежурный.

– В журнал не заносили? – спросил чечен.

– Обижаете! Через три дня начнем искать, как пропавшего без вести.

– А баба где? – хмурый тронул пальцем огромный кровоподтек на лице.

– Ее мы отпустили, – развел руками дежурный. – Соседи видели и слышали, как ребята ее задерживали, так что трудно будет скрыть. Сейчас в службе собственной безопасности такие волки, что лучше им не попадаться. Раньше увольняли, званий лишали, а сейчас без разговоров в тюрьму. А в тюрьме ментам…

– Знаю, – хохотнул чечен.

– Ладно, она никуда не денется, – шагнул вперед хмурый. – А этого бы хрен нашли сами.

– В машину его? – спросил чечен.

– Погоди… Уж больно резвый он.

Мы с хмурым скрестили взгляды, как рыцари скрещивают мечи в голливудских фильмах, – кто кого пережмет.

– Воевал? – не отводя глаз, спросил хмурый.

– Приходилось стрелять пару раз, – ответил я шуточкой Рембо.

– А здесь тебе не война.

– Да уж понял.

– Ни хрена ты еще не понял. Пристегните его наручниками к батарее.

Тут бы мне уже можно было бы и подраться, но милицейская форма по-прежнему действовала на меня как взгляд удава на кролика. Ну ничего я не мог поделать, хотя понятно стало, что менты с бандитами в сговоре, да и сами ничем не лучше них. По крайней мере к охране общественного порядка в столице они точно не имеют никакого отношения. Порядок в собственных карманах блюдут в основном. Лейтенанты воспользовавшись моим замешательством, проделали весьма неприятный фокус – наклонили меня, просунули мои руки мне же между ног и пристегнули в такой весьма неустойчивой позе как можно ниже к батарее отопления. Ни сесть, ни распрямиться. Оставалось только балансировать на носочках, чтобы сталь наручников как можно меньше впивалась в запястья. Но долго так не выстоять – икры тут же свело судорогой, а ломящая боль в руках оказалась настолько сильной, что потемнело в глазах.

– Биту бейсбольную принеси! – услышал я голос хмурого.

– На фига вам бита? – отозвался дежурный. – От нее следов слишком много, а боли чуть, у нас есть старый проверенный способ. Берешь махровое полотенце, насыпаешь туда песочку из пожарного ящика, мочишь под краном и лупишь что есть мочи куда попало. Синяков никаких, а клиент через пару-тройку минут становится полностью транспортабельным. Все внутренние органы отбиваются на хрен.

– Засунь себе эти ментовские штучки в жопу! – разозлился хмурый. – Мне его в суд поутру везти не надо. Плевать я хотел на синяки! Мне руки-ноги ему надо переломать, лучше с позвоночником вместе, чтобы он остаток жизни провел в кроватке и срал под себя, чтобы знал, тварь, на кого руку поднимать! Сука!