Танец с герцогом - Дэр Тесса. Страница 20

– Не сейчас.

Викарий с грохотом положил на стол приходскую книгу и открыл ее на нужной странице. Он занес в книгу имена брачующихся и дату бракосочетания и передал перо Спенсеру, чтобы тот поставил свою подпись. У него было длинное имя, и, чтобы написать его, потребовалось некоторое время. Закончив, герцог обмакнул перо в чернильницу и передал его Амелии.

Девушка на мгновение замерла, устремив взгляд на книгу.

Пауза затянулась, и сердце Спенсера подпрыгнуло в груди.

«Ну же, подписывай».

Однако не успела Амелия коснуться пером бумаги, раздался какой-то шум. В гостиную ворвался Джулиан Беллами, сопровождаемый Эшуортом. Спенсер застонал, когда незваные гости направились прямо к нему.

– Что вы хотели этим сказать? – воскликнул Беллами.

– Я хотел сказать, что женюсь.

– Презренный негодяй! Это мне известно. – Презрительно скривив губы, Беллами ткнул в лицо Спенсеру листок бумаги. – Что вы хотели сказать этим?

Беллами держал в руке чек, отправленный утром, как и было обещано.

– Все так, как я сказал. Я предложил леди Лили деньги в обмен на жетон ее брата.

– В сумме двадцати тысяч фунтов?

Амелия охнула.

– Двадцать тысяч фунтов, – повторил Эшуорт. – В мире нет ни одного скакуна, который стоил бы этих денег, не говоря уж о вышедшем на пенсию коне.

– Делая предложение леди Лили, я не принимал в расчет рыночную стоимость лошади. Я предложил ту сумму, в которую оцениваю жетон. – Спенсер развернулся к Беллами. – Принять эти деньги или нет – решать леди Лили. А не вам.

Хрупкая темноволосая женщина вышла вперед.

– Я очень благодарна вам, ваша светлость, но я не могу принять эти деньги.

– Если вы считаете предложенную сумму недостаточной, мы можем обсудить…

– Она не может взять эти деньги, потому что жетон Лео пропал, – перебил Беллами.

– Пропал? – переспросила Амелия. – Куда же он делся?

– Мне тоже хотелось бы это знать. – Беллами бросил на герцога убийственный взгляд. – Не расскажете нам, Морленд?

– Откуда мне знать, куда делся жетон? Разве его не было среди вещей Харклифа?

Эшуорт покачал головой.

– Мы дважды все обыскали. Возле тела жетона тоже не оказалось. Похоже, его забрали нападавшие.

– Обычное воровство, – произнес Спенсер. – Если он его не проиграл накануне.

– Нет, – возразил Беллами. – Лео ни за что не стал бы рисковать этим жетоном, и вы это знаете. Так что у вас не было возможности выманить его у него.

– На что вы намекаете? – В желудке Спенсера возникла холодная свинцовая тяжесть. – Уж не хотите ли вы сказать, что я имею какое-то отношение к смерти Лео?

Беллами лишь многозначительно вскинул брови.

– Нет, вы совсем не хотите этого сказать, – произнес Спенсер ледяным тоном. – Ибо если вы намерены выдвинуть против меня столь нелепые и безосновательные обвинения, я вынужден буду потребовать сатисфакции.

– Чтобы заполучить и мой жетон? Выдернуть его из моих холодных безжизненных рук?

Амелия встала между спорившими.

– Ну почему вам двоим так хочется убить друг друга? Мистер Беллами, я испытываю к вам искреннее уважение и сочувствую вашему горю, но должна сказать, что ваши обвинения не имеют никакого смысла. Если его светлость уже забрал жетон Лео, зачем ему предлагать Лили двадцать тысяч?

К счастью, хоть кто-то в этой комнате сохранил способность мыслить здраво. И что еще более приятно – этим человеком оказалась женщина, на которой Спенсер женился.

– Дело в чувстве вины. С помощью этих денег он хотел очистить свою совесть. – Беллами холодно посмотрел на герцога. – Я вспомнил кое-что, Морленд. Вы сидели за карточным столом в тот вечер, когда мы обсуждали с Лео свои планы.

– Ну и что с того? В заведении присутствовала дюжина джентльменов.

– Но ни у кого из них не было основания убивать Лео. Вы уже потратили целое состояние в попытке завладеть Осирисом. Так почему я должен верить, что вы остановитесь перед убийством? Вы знали наверняка, куда отправится Лео той ночью. А еще вы знали, что я пойду с ним. Надеялись разделаться с обоими сразу?

– Вы сошли с ума.

– А меня от вас тошнит, – бросил Беллами. – У меня все внутри переворачивается при мысли о том, что я чуть не позволил вам жениться на Лили. И я вполне понимаю, почему вы так яростно отказывались сделать это. Представить только: всю оставшуюся жизнь вам пришлось бы сидеть с ней за одним столом и осознавать свою ответственность за смерть ее брата. До конца жизни мучиться чувством вины.

– Перестаньте, – вступила в разговор Лили. – Джулиан, вы сами не знаете, что говорите. Господи, какая глупость. У нас нет оснований думать, что исчезновение жетона имеет какое-то отношение к смерти Лео. И лишь потому, что его светлость отказался…

Однако Беллами не обратил на слова Лили никакого внимания.

– Не выдержали мысли об этом, да? Вы поспешили откупиться от Лили. – Он указал подбородком на Амелию. – И решили надеть на себя ярмо, женившись на первой попавшейся женщине, чтобы окончательно решить дело.

Прошло четырнадцать лет с тех пор, как Спенсер бросился на человека в порыве слепой ярости, но он еще не забыл, как наносятся удары. Раздался смачный треск, когда его кулак коснулся челюсти Беллами. Тот упал навзничь, и чек вылетел из его рук.

Спенсер занес кулак для следующего удара, но Бьювел вовремя перехватил его руку.

– Видите? – осуждающе протянул Беллами, потирая подбородок. – Он опасен. Он и меня хочет убить.

– И убью! – прорычал Спенсер, пытаясь вырваться.

– Догадываетесь, кто будет следующим? Всем известно, что вы сделали в Итоне с Эшуортом.

– В самом деле? – Спенсер развернулся к бывшему солдату. – И что же именно я сделал с Эшуортом в Итоне? – Дьявол. За ту драку его отчислили из университета. Он молча принял все обвинения. Но этому клоуну не удастся выгнать его с собственной свадьбы.

Эшуорт пожал плечами:

– Ну уж точно не убил меня.

– Джулиан, прошу вас. – Лили подошла к Беллами и коснулась кончиком пальца его разбитой губы, из которой сочилась кровь. – Я знаю, как вам больно и горько. Знаю, что вы хотите обвинить кого-нибудь в смерти Лео, чтобы хоть как-то отомстить за него. Но вы ошибаетесь.

В гостиной повисла тишина. Весьма неприятная тишина, ибо взгляды всех присутствующих устремились на Спенсера. Он чувствовал все: взгляд Беллами, Лили, Эшуорта, Бьювела, викария и… Амелии.

Амелия прервала молчание первой:

– Вы ошибаетесь, мистер Беллами. Я была с его светлостью, когда он узнал о смерти Лео. И уверяю вас, это известие явилось для него полной неожиданностью.

Беллами отер кровь тыльной стороной ладони.

– Прошу прощения, но ваши заверения ничего не стоят.

Негодяй. Спенсеру хотелось растереть его об этот отвратительный розовый ковер, а потом выбросить на улицу, словно груду мусора. Но он не желал марать руки. Существовали более эффективные способы нанести этому человеку удар. Джулиан Беллами возник из ниоткуда. И был никем в глазах представителей высшего света. И кому как не ему, четвертому герцогу Морленду, напомнить Беллами об этом.

– Вы воздержитесь от столь фамильярного обращения к моей невесте, – произнес Спенсер сухо и высокомерно. – Вы вообще не будете с ней разговаривать, если не собираетесь при этом выказывать уважение и почтение, коего требует ее положение. Знайте свое место.

Глаза Беллами на мгновение вспыхнули ненавистью, и Спенсер понял, что его удар попал в цель.

Очевидно, душа Беллами была отравлена губительной смесью зависти и отвращения к представителям элиты. Кто-то должен был дать ему понять, что подобное чувство является слабостью, с помощью которой человеком легко манипулировать. Но это будет не Спенсер.

– А что касается ценности заверений леди Амелии, – продолжал Спенсер так тихо, чтобы его слышал лишь Беллами, – они стоят гораздо дороже вашей жалкой никчемной жизни. Только попробуйте еще раз унизить ее достоинство, и расплата не заставит себя ждать.