Господин барон - Дулепа Михаил "Книжный Червь". Страница 12

Управляющий тут же закивал. И налил еще стакан воды. Неужели я что-то не так сделал? Ну, зато впечатление у туристов останется надолго.

Проведя под пристальным, запоминающим все тонкости взглядом вернувшейся поварихи еще полчаса спустя я выложил на тарелку национально-ностальгическое блюдо.

— Мам-ма-лы-ха? Какое странное название. Но мама-лыха не может быть нашим национальным блюдом. Кукуруза появилась в Европе с семнадцатого века, это факт. Кухня эсков гораздо старше!

— О, Эгельберт, тут все очень интересно! Видите ли, древние эски знали кукурузу задолго до того, как окружающие варвары распробовали ее. Увы, поскольку каждый, кто ест мамалыгу с чесночным соусом продлевает себе жизнь на десять лет минимум, все завоеватели запрещали это блюдо, и в результате, сами понимаете, рецепты остались лишь в нескольких семьях. А на самом деле это самое что ни на есть эскенландское блюдо!

Фон Шнитце задумался, машинально лизнул испачканный в соусе палец, снова выпучил глаза и, отдышавшись, спросил:

— Откуда вы это знаете?

— Старики рассказывали. Так что смело вводим ее в состав сувенирной корзинки. Немного соуса, рыба, мамалыга и зелень… Это и будет «Традиционный Гравштайнский перекус»! Не забудьте заказать упаковку с логотипом замка.

— Лучше предложить что-то более привычное.

— Угу, как на тысячу километров вокруг — все та же картошка, рыба и сосиски? Нет уж, кто рискнул сунуться в наше жилище имеет право получить впечатлений по полной!

Ну не говорить же ему, что мне уже надоела рыба да и просто скучно?

Эскенланд прекрасное место, если не обращать внимания на погоду, и сон под шум моря тут замечательный, и люди тут простые и приятные… даже чересчур. Но всего двух дней хватило, чтобы я начал искать повод что-нибудь учудить.

Скука, плюс воспоминания из прошлого… нет-нет-нет, лучше уж изводить бедного управляющего, чем устроить что-то в самом деле неразумное. Держись, Шурик, держись! Не время шалить всерьез!

— Эгельберт, я вот вспомнил — у меня на родине бытует мнение, что без законов люди сразу кинутся крушить и ломать все вокруг. Как там горожане?

Старик нахмурился, виновато посмотрел на меня, отвел глаза.

— Боюсь, это в самом деле так, господин барон. Три дня назад кто-то оставил пакет с мусором на улице. Дважды за неделю неизвестные передвинули скамейку в сквере у ратуши, а кто-то написал всякие глупости на стене — краской!

— Ужас. Бесчинства прокатились по мирному городу. Неужели так резко пала мораль горожан?

Управляющий помялся, но кивнул с серьезным видом:

— Признаться, это затронуло и меня. Вчера я, — он оглянулся и понизил голос. — Немного слушал музыку в одиннадцать вечера! До сих пор чувствую себя как-то… Приподнято, что ли? С детства так не безобразил!

— Эскенланд погружается в пучину анархии.

— Возможно, мы сами этого хотели?

— Ничего, вот не привезут вам однажды утреннюю газету, вот тогда поймете, как многое потеряли.

— О, вы, конечно, шутите, Александэр? Как ее могут не привезти?

Его прервал звонок.

Спустя минуту фон Шнитце повернулся ко мне и с какой-то детской обидой сообщил, что счета замка и его самого — заморожены.

И я понял, что больше удерживаться не смогу. Кто-то очень хочет, чтобы я начал безобразить? Ну так я готов!

Итак, что же я могу использовать?

Посягать на собираемые муниципалитетом деньги я не собирался, хотя, в принципе мог. Но проще и разумнее заработать самому. Формально я, конечно, повелитель этого городка и окрестных земель — пока нет герцога. И считаюсь владыкой решением как раз этих людей, но одно дело считаться, а совсем другое пользоваться случайно полученными правами. Могут ведь вспомнить, что не так далеко отсюда крестьянская армия как-то вполне успешно разбила рыцарское войско. И даже нового барона пригласить… в виду естественной убыли старого.

То есть тут я как президент дома — номинально самый главный и самый страшный, и законы все за меня, и все мне кланяются, только в случае чего исполняться будут процентов пять указов. Ну, с поправкой на ментальность, может и больше, но только если они не будут иметь отношения к деньгам и слишком сильно затрагивать местную жизнь. Поэтому…

Остановившись у окна, я всмотрелся в городские крыши, и вдруг вспомнил напутствие Митрича.

— Я вот думаю, Эгельберт — а не ввести ли нам для горожан практику обязательных сексуальных отработок — скажем, по субботам?

— А-а… Э-э… — Каким бы просвещенным европейцем ни был мой управляющий, но сейчас я видел, что в его несчастной голове шестеренки мыслей теряют соприкосновение с реальностью, проворачиваясь вхолостую. Пришлось сжалиться:

— И разрешить откупаться от них.

— О! — Шестеренки мигом обрели сцепление и завертелись в положенном им ритме. — Вообще-то, подобные законы, хоть и не столь радикальные, принимали многие правители, но, боюсь, это вызовет ненужную напряженность в обществе. Думаю, нам следует поискать что-то менее непривычное.

— Да, пожалуй… опять же вдруг кто-то не захочет откупаться? Нанимать специалистов, готовить помещение, составлять списки, вести учет… Ну его, Эгельберт, обойдемся традиционными методами.

— Очень разумное решение, господин барон!

Черт. Ну как ему привить чувство юмора? В смысле — человеческое, а не европейское?

— Тогда давайте думать, как нам заработать денег на оперативные расходы. Кстати, мне нужен значок с определенной символикой. Где бы раздобыть? — Управляющий тут же позвонил куда-то в город. — А пока ждем, давайте прикинем, сколько нам нужно.

Выяснилось, что сравнительно немного. Только вариантов заработка было еще меньше.

Замок, как уверял меня старик, заложить нельзя, трясти горожан не стоит — мои проблемы, мне и решать. Идею повысить арендную плату программерской компании, арендующей помещение, я с печалью отложил, аренда оформлена на несколько лет, и под этот договор фон Шнитце уже что-то взял в кредит. Так что я пока видел только одно решение — туристы. «Завтрак у Могилы» — первый послезавтра, коробочки с «традиционным перекусом» уже готовы, но это копейки, управляющий не зря свой хлеб ел, все что можно уже было сделано. Нужно что-то еще!

— Эгельберт, как мог получить денег мой предшественник лет этак восемьсот назад? Законным путем?

— Может быть, возвести желающего в рыцарское достоинство?

В голове мелькнули слова из читаемой книги — «щитовые деньги». Так, это уже интереснее!

— И зачем нормальному человеку становиться рыцарем?

— Во-первых титул. Во вторых — рыцари не платят налогов.

— Как… совсем?!

— Да, господин барон.

— Я стану миллиардером!

— Боюсь, это лишь кажущаяся выгода. Вряд ли правительства других стран…

— Эгельберт! Вы только представьте, сколько на свете людей, готовых на что угодно ради возможности сказать при случае «Я, по праву благородного происхождения, могу не платить налоги!» — и плевать, что не платят только здесь.

— Есть, правда, условие — только сыновья рыцарей могут стать рыцарями!

— Черта с два! — я уже листал заветный томик. — Вот, глядим — «приняты за доблесть и привычку сражаться», значит, выбор кандидатур не так уж мал.

— Но в «Конституциях Мелфи»…

— Отмененных месяц назад?

— Черт бы побрал этот референдум!

— Согласен. Тем не менее — я могу даровать рыцарство вполне однозначно. К тому же вот «посвящен должен быть владеющей благородной землей». То есть у кого есть земля, дающая право на дворянство, того я просто обязан зачислить в рыцари. Отрежу кусок своей…

— Невозможно! Все площади уже используются!

— Фон Шницель, не зли меня! Что тут, нет свободной земли?

— Есть. У самого замка, площадью чуть больше половины акра.

— Хватит. Нарежем на участки два на два метра, будут ленными владениями.