Господин барон - Дулепа Михаил "Книжный Червь". Страница 13

— Лен должен обеспечивать рыцаря!

— Если он не способен выкрутиться на четырех квадратных метрах — мне такой вассал не нужен!

— И все-таки я обязан настоять! По закону… нет, вы не смейтесь, господин барон, это очень умный закон и к нему стоит прислушаться!

— Ну, говорите.

— Предлагаю нарезать по четыре сотки — таков минимальный размер дачного участка в федерации.

— Хорошо, согласен. Потом станут нормальными дачниками. О, вот же: «требуя от претендентов дохода не меньше двадцати фунтов в год с принадлежащей ему земли». То есть тридцатку евро в год заработал — годен. Один парничок с клубникой поставят и формальность соблюдена.

— Этому правилу семь столетий. Нужно учесть инфляцию!

— Ничего не знаю, тут никакая такая «инфляция» не упомянута.

Мы спорили еще около часа, то листая каждый свои экземпляры «Жизни феодала», то выдирая их из рук оппонента. Наконец сошлись, что шестерых претендентов в дачный кооператив «Рыцарь» я вполне потяну по всем понятиям. Две кандидатуры были забиты сразу — глава городской полиции, то есть баронской стражи, и местный мэр. Во-первых как только они станут моими ленниками все сказанное ими будет идти как бы и от меня, что облегчит их работу в новых условиях (избавляя меня от необходимости лезть в ежедневную рутину), во-вторых подарок весомый, мне ничего не стоит, а местным будет приятно, что первые мои рыцари — эски.

К тому же я хорошо помнил, что «вассал не должен поднимать руку на сеньора и вообще злоумышлять на него», а надежных людей надо иметь в любой среде, это и для имиджа полезно, пока что у меня есть слуги-министериалы, но этого мало. Фон Шнитце с семьей не мои вассалы, и больше идеологией занимается, чем реальной политикой.

Интересно, как будут смотреться золотые шпоры на современных туфлях?

Еще можно им герб пожаловать… черт, мне бы кто его нарисовал.

Пока я размышлял, стоит ли вводить в обязательную форму местной полиции алебарды и мечи, управляющий принес заказанный мной предмет.

— Так-так… — я повертел значок в руках, прикинул, как он будет смотреться. — На сайте есть моя фотография?

— Я не решился без вашего согласия.

— Отлично! Сейчас сделаем. — Я оделся официально, прикрепил значок на лацкан, встал перед зеркалом. Пришлось потрудиться для получения нужного выражения лица, попеременно заставляя мышцы встать в положении чего-то среднего между «денег нет», «ну ты, осел, куда вылез?» и «эх, врезать бы тебе!»

Искомый эффект удалось достигнуть сложив все три личины, добавив «у меня от вас зубы ноют!», ссутулившись и встав на фоне неоштукатуренной стены.

— Снимаю… Готово. Зачем вам именно этот значок?

— Магия, Эгельберт. Очень сильная магия!

— Я думал, что вы наденете эксенландский, или румынский.

— И его тоже, но потом. — Еще фотка, но уже в рубашке-поло, сидя нога на ногу в древнем резном кресле, без значка и с исконно румынским выражением лица «да, я немного выпил, но все равно всех вас люблю». — Теперь вот эту — я показал на первую. — Не перепутайте! Разместить на сайте баронства.

— А вторую куда?

— Придержите пока, я скажу потом. Как разместите — отошлите информацию об этом и ссылку на сайт… ну, к примеру в офис тех ребят, что сообщили вам о заморозке счета. Кстати, чем они мотивировали?

— Тем, что сотрудник, посланный за подтверждением, не вернулся в срок и соответственно они заблокировали все наши расчеты как подозрительные.

— Да? Ну и отлично. Готов поспорить, что позже выяснится невозможность послать к нам нового инспектора, поскольку бюджет на зарубежные поездки исчерпан, или потому что попадание в средневековую тюрьму запрещает профсоюз… неважно. Разместите объявление, вот текст. — Я быстро набросал рекламку.

— И все-таки, господин барон…

— Эгельберт! Во-первых мы возьмем денег с каждого желающего как за самый лучший курс выживания. Во-вторых у нас будет сотня-две, вместе с родителями и друзьями, бесплатных рекламных агентов, рассказывающих о музее ежедневно. В третьих мы устроим состязания и настоящий турнир!

— Где взять столько участников?

— Были бы зрители, а участников найдем!

Не убежденный до конца, но переставший спорить управляющий ушел, так и не убрав выражение глубочайшего сомнения с лица, а я подбросил значок с флагом Северной Кореи, тот, что нацепил для первой фотографии, и положил его в ящик стола. Все мы тут люди взрослые, и понимаем, что за слова придется держать ответ, особенно в такой двусмысленной политической ситуации, но что мешает обойтись без слов? Тем, кто намеки понимает, хватит и пары фоток. А если нет, то придется идти дальше… к примеру вывесить над башней флаги всех стран, которые когда-либо эсков завоевывали. И забыть про флаг федерации. А то ишь — счета они заморозили!

Насвистывая, спустился по лестнице, машинально пробегая пролеты, и спохватился только когда понял, что отмотал уже несколько лишних. Кажется, вот тут был проход в «пыточную». Одна ступенька оказалась слишком выщербленной, я сделал шаг в сторону, оперся на стенку…

Последней мыслью улетающего куда-то вниз вслед за провалившимися камнями барона было «Теперь в замке появится привидение!»

Так… это моя рука. Болит. Это… еще одна моя рука. Тоже болит. Это моя нога. Шевелим — двигается. Не болит! Это мой череп. Нет, не мой… Мой должен быть волосатый, вот он… стоп, тогда это чей?

С кряхтением поднявшись с груды земли, нашпигованной камнями, поднял голову. Высоко-высоко надо мной еле светилась дыра, в которую я провалился. Чертов фон Шницель, предупреждать надо!

Хотя там, кажется, были какие-то надписи. Наверное, иногда не стоит заходить за ограждение.

Череп в самом деле оказался не моим. К тому же кроме черепа больше ничего вокруг не наблюдалось, и надо было решать, что делать. Вариант первый, позвонить наверх, сразу отпал — телефона в кармане не наблюдалось, да и самого кармана вместе с куском штанины тоже. Вариант второй — залезть туда, откуда я упал, тоже пришлось отложить, как невыполнимый. Слишком высоко, я упал в какое-то подобие трубы или скорее тайного колодца, и очень повезло, что успел схватиться за какие-то выступы, высота здесь метров пятнадцать.

Правда, часть этих выступов потом упала на меня, но это ладно.

Вариант третий, самый разумный — сидеть здесь и орать время от времени. Сейчас день, максимум к завтрашнему вечеру кто-нибудь догадается проверить всю башню. Или нет? Я еще раз ощупал себя — ушибы, пара ссадин, десяток синяков. Удача дураков любит, и судя по соотношению высоты падения и полученных травм — научная карьера мне не светит, разве что административная. Ну, раз я не такой уж и умный, то хоть пройдусь, посмотрю, что тут есть. Пощупаю, точнее — если на месте падения была полумгла, то уже в трех шагах начинался настоящий мрак.

Взявшись за стенку левой рукой и следуя правилу прохождения лабиринтов, я осторожно отошел шагов на десять, оглянулся — нормально иду. Еще десять шагов — длинный коридор, однако! Но пятно света все так же виднеется. Продолжаем…

Я осторожно нащупывал дорогу перед собой. Камни сухие и прохладные, кладка старая, но прочная, на полу почти нет мусора. Пожалуй, есть шанс на то, что здесь проводились какие-то работы по реставрации, а значит… я оглянулся, свет пропал. Ага, возвращаемся, и покричим, для начала минуту-другую.

Десять минут спустя я без всяких криков признал, что удача меня может быть и любит, но какой-то странной любовью, потому что поменяв левую на правую руку, и все так же держась за стену, я так и не пришел к месту «приземления». Еще полчаса спустя (а может и пять минут, трудно следить за временем шатаясь по древним подвалам в полной темноте) я таки начал кричать. Звуки эха, прилетавшие в ответ, были настолько жуткими, что пришлось быстренько заткнуться. Признав, что заблудился окончательно, присел у стены. Под рукой звякнуло, я машинально нащупал что-то металлическое — монетка. Так, должно быть, сидел мой неведомый предшественник, попав в подвал пару веков назад, умер, кости истлели, только череп да содержимое карманов осталось.