Путин. Замковый камень российской государственности - Винников Владимир. Страница 37

И впрямь, кое-что в истекшем году в нашей экономике, согласно официальным данным, оказывается, действительно подросло: ВВП на 1,4–1,5 % (правда, на месте этой невзрачной цифры, значение которой не выходит за пределы допускаемой — в таком грубом счёте — статистической погрешности, долго уверяли, что, как чёрт из табакерки, выскочат, как в прошлом году, все приличествующие и возможные при правильном ходе дел 3,5 %), инфляция подросла — на 6,1 % вместо 6,6 % в прошлом году (непонятно вообще, как можно радоваться инфляции, которая есть иное выражение роста цен; да ещё такой, которая в четыре раза выше, чем в переполненных фиктивными деньгами США и почти в три раза выше, чем в хиреющей, как в войну, Европе), сельское хозяйство подросло на 6,8 % против его падения в неурожайном 2012 г. на 5 % (то есть за два года прирост призрачный), а жилищное строительство (при циклическом падении темпов производственного строительства и почти полностью за счёт индивидуального строительства) — на 12,1 % против 5,6 % в предыдущем году.

По тем же данным, на 5,5 % повысилась в прошлом году реальная зарплата и на 3,6 % — реальные доходы населения (против 4,6 % в предыдущем году). Прирост реальных трудовых пенсий вообще составил странную величину — в целом за год 1,3 %, а реальная месячная прибавка всего 334 рубля, а не якобы все 952 рубля, как это следует из тех цифр, которые правительство оглашало ранее, заявляя о повышении в 2013 году среднего размера трудовой пенсии в России с 9790 до 10 742 рублей. Правда, ответственные чиновники при этом не говорят, о каком росте может идти речь, когда качество товаров и услуг, которые наши люди на эти деньги могут получить, в отчётном году — впрочем, как и в предыдущих, — понижалось, а по многим позициям оставалось попросту отвратительным. Но и это не главное. Главное в том, что приводимые цифры якобы реального роста реальной зарплаты и доходов бедных, как и роста реального размера пенсий, у нас целиком, без какого-либо остатка, съедает реальная инфляции, превышающая 9-10 % в год, которая, особенно для бедных и пенсионеров (12–15 % в год), в два раза выше официальной (6–7 % в год). Удручает (и не только одних бедных и сирых) ещё более фундаментальный факт, заключающийся в том, что в действительности реальная зарплата, реальные пенсии и располагаемые реальные доходы как таковые, за исключением побочных, подсобных и серых доходов, уже давно не растут вообще у всех 90–95 % граждан России. На самом деле в России растут одни дивидендные барыши и «парашюты» богатых резидентов и нерезидентов, которые к реальным доходам граждан никакого отношения не имеют и, как полагается в нормальном обществе, должны бы квалифицироваться отдельно. Что, слабо или кому-то политически невыгодно хотя бы более правдоподобно номинировать доходы наших и не наших в России?

Наконец, в качестве ещё одного перла правительство сообщает, что профицит, то есть положительное сальдо торгового баланса у нас в отчётном году составило 146,8 млрд долл. Непонятно, это что, много или мало, с чем сравнивать, как понимать, что это в целом неплохо, хорошо или всё-таки не очень? Ведь всем известно, что в прошлом году профицит нашего внешнеторгового баланса зашкаливал за 200 млрд долл. И в этом году он ожидался примерно на том же уровне. Однако и здесь, на последнем рубеже наших тылов, в отчётном году «что-то пошло не так»: экспорт впервые с 2000 года упал (и сразу на все 44 млрд долл.), импорт забуксовал на точке замерзания, профицит в годовом исчислении сжался на целых 9 %, резко ухудшились общие условия и климат внешнеторговых связей, в том числе и прежде всего — со странами СНГ. Однако, что оказалось особенно неожиданным, — вопреки огромным усилиям и материальным тратам в истекающем году не только забуксовал, но и, на радость этнократам всех мастей, стал крениться в обратную сторону весь маховик евразийской интеграции, под прессом которого стали трещать не только потенциальные новые, вроде украинских, но и многие уже налаженные связи в рамках самого Таможенного союза, за что России в отчётном году пришлось заплатить много большие деньги, чем те 15 млрд долл., которые были переданы братской Украине.

Пытаться заместить весь этот негатив громадных потерь и упущенных выгод декоративными эффектами присоединения к нашему Таможенному союзу сегодня дружественных нам Армении и Киргизии (а возможно, Монголии и даже Израиля), но при этом игнорировать пусть и не самые лучшие шансы интеграции с Евросоюзом — дело заранее проигрышное.

На этом фоне ещё одним диссонансом прозвучало заявление российской стороны на заседании Высшего экономического совета глав России, Беларуси и Казахстана в Москве 24 декабря 2013 года о переносе на год и более (с 1 января 2014 года на неопределённую дату в 2015 году) сроков запуска Евразийского экономического союза (ЕАЭС), срыв которых, произошедший по вине чиновников Евразийской экономической комиссии во главе с ранее провалившим всё в нашей стране небезызвестным В. Б. Христенко и ещё более небезызвестной, но в узких кругах, Т. Д. Валовой, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев назвал безответственным, а президент Беларуси Александр Лукашенко — позором для всех трёх стран. Определённо, евразийская интеграция — это качественно новый шаг в будущее. Но ещё более определённо, что с такими кадрами и с такими методами, как сейчас, её не выстроишь. Очевидно: для этого требуются и новые механизмы работы, и новые исполнители.

Дела с накоплением инвестиций и освоением опережающих технологий, развитием промышленности, транспорта, дорог и обновлением нашей в конец изношенной производственной инфраструктуры, не говоря уже о строительстве новых заводов и фабрик и системном создании на этой базе новых рабочих мест, в прошлом году, видимо, обстояли ещё хуже, раз у нашего руководства не нашлось ни единого слова об этом.

Конечно, с нарисованной картиной, да ещё на большом и удалённом от всех кремлёвском экране, даже с нашими поправками, у правительственных чиновников получается вроде всё неплохо и даже хорошо. Цены растут, но темпы роста инфляции, оказывается, падают, денег ни на что нет, инвестиции сокращаются, а вывоз капитала, как никогда раньше, ускоряется, доллар и евро, как саранча, пожирают тающие золотовалютные запасы, рубль дешевеет, поборы растут, террористы и взяточники звереют, пустая казна беспардонно залезает в ещё недавно «неприкасаемые» резервные фонды, материнский капитал и деньги будущих поколений, бесстыдно урезая жалкие социальные льготы и трудовые пенсии, посягает на последнее, бедность крепчает, народ безмолвствует, но жить в рисуемой нашими чиновниками «потёмкинской деревне» становится якобы всё лучше и веселее. На картине, возможно, всё так, проблем нет, концы с концами у наших чиновников сходятся, Рублёвка отдыхает.

Но как быть с реальными цифрами и фактами, которые изрядно портят навязываемую нам всем искажённую и откровенно надоевшую картину? Куда нам идти с нашей реальной жизнью и с нашими, как есть, реальными цифрами и фактами, которые её без прикрас отображают? Что с ними-то делать, куда их девать?

Как быть, например, с тем, что оценки амортизации и износа основных фондов у нас кратно различаются, а по сути, как иное выражение одного и того же явления, должны совпадать? Или с тем, что более 80 % наших основных фондов действительно и окончательно изношены и могут в одночасье системно обрушиться? Воевать с ними, как с оппозицией? И при этом (при точном счёте учредителей наших предприятий, истинная принадлежность которых выявляется только в пятом, а то и более дальнем колене) как быть с тем, что почти равная с российской доля капиталов, в том числе в банках, принадлежит не нам, а нашим конкурентам (и скорее всего, потенциальным противникам) — нерезидентам: физическим и юридическим лицам США, Англии, Франции, Израиля, Италии, Германии, Голландии и т. д., действующим, а подчас и попросту бесчинствующим у нас под прикрытием безродных подставных лиц и офшорных компаний? Как быть с угрозой, которую они создают не только нашему национальному капиталу, но и суверенитету нашей страны? Не потому ли экономика нашей страны оказывается в принципе неулучшаемой и в корне неэффективной, а её массовая база — малые и средние предприятия — на системной основе прямо на корню чахнут и пачками сгорают и навсегда исчезают с лица земли? Можно ли в таких зыбких условиях гарантировать нашу общую безопасность, в том числе и прежде всего — продовольственную безопасность как наиболее уязвимую?