Революция - Гудков Андрей "Шерлок". Страница 61

Шеала по-прежнему не была для меня противником. Хотя ее атаки и стали быстрей, а удары – точней. Поэтому мне было несложно вести поединок и заставлять ученицу тратить силы. Сейчас я учил ее не столько фехтованию, сколько упорству и стойкости.

Вскоре Шеала стала пропускать удары. Руки девушки дрожали, ей не хватало дыхания, но в глазах была только злость. Она стояла из последних сил, но стояла и продолжала драться.

– Ты мертва, – равнодушно сказал я, оставив шпагой глубокую царапину под ключицей ученицы. – Нападай!

Она сжала зубы и ударила сверху. Я легко парировал удар и едва не попал ей в шею.

«Маэл! Она уже едва на ногах не стоит!» – мысленно сказала Арья. Она буквально кипела от злости и раздражения. Я ей не ответил и проткнул бедро Шеалы. Девушка, вскрикнув, упала на колено.

– Опять мертва, – холодно произнес я, приставив шпагу к горлу. – Затягивай рану и вставай.

Арья с непередаваемым выражением посмотрела на меня, а потом подошла к Шеале и подняла шпагу.

– Подкрепление успело вовремя, – с вызовом в глазах и усмешкой на губах она глянула на меня – попробуй, мол, прогнать.

Я молча кивнул и встал в стойку. Двое на одного? Такая ерунда…

Впрочем, Арья знала что делала. Она дралась не вместо Шеалы, а вместе с ней, порой намеренно подставляясь под мои удары. Ученица этого не понимала, но самоотверженно прикрывала Арью и старалась не отставать от нее. И в итоге она простояла на ногах в два раза дольше, чем я рассчитывал. А Арья отвела душу, наставив мне добрый десяток синяков и царапин.

Как я и рассчитывал, опубликованный манифест профсоюзов в одной малотиражной газете не привлек внимания. Все затаив дыхание следили за схваткой Союза промышленников и Ассамблеи дворян. Даже про меня почти забыли.

А я несколько дней бегал по городу, договариваясь со всеми участниками интриги. Пока все шло по плану. Реджинальд Малькольм обещал мне голоса Ассамблеи, Рэндал Бах – Совета волшебников и Совета колдунов. Кроме этого я договорился с Коллегией гильдий и с несколькими сенаторами. Все должно было получиться.

Тем временем страна заволновалась. Пошли разговоры о выходе из состава империи. И если племена северных и восточных народов можно было не принимать в расчет, то с южными провинциями так не получится. Почти вся Южная область присоединилась к Райхенской империи добровольно. Во многих провинциях сохранилась власть местных династий. И аристократы юга не спешили радоваться новостям из столицы.

Молчал Кунакский патриархат, и это настораживало. Для них – это очень удобный случай свести счеты.

С Харальдом и Лирой я встретился на набережной. Из-за погоды никого, кроме нас, не было. С моря дул сильный холодный ветер. Волны с шумом разбивались о камни внизу.

Хмурая Лира куталась в теплый плащ, а Харальд на холод и ветер не обращал внимания. Заметив меня, он радушно улыбнулся и пошел навстречу.

Мерзнущие Арья и Лира сразу отошли в сторону, под защиту закрытого на зиму кафе. А мы с Харальдом, наоборот, подошли к самому краю.

– Хорошо, что ты не уехал.

– Уже собирался. Нашел что-нибудь в том дневнике?

– Не было времени, – покачал я головой. – Сам понимаешь.

– Понимаю, – кивнул Харальд. – А что происходит? Сложно этих идиотов разогнать? В Риоле ты не сильно церемонился.

– Не все так просто. Это политика, и сейчас идет большая игра. Действовать надо тонко и аккуратно.

Харальд понимающе кивнул и добавил с усмешкой:

– Так бы и сказал, что разогнать не можешь. Помочь?

– Надоела скучная жизнь?

– А то! Не только тебе лавры победителя душу греют.

– Ну, тогда помогай.

– Серьезно?

– Лишней твоя помощь точно не будет.

Сильный порыв ветра подхватил и обдал нас брызгами холодной воды. Северянин задумчиво посмотрел вдаль.

– Мне нужно на восток возвращаться.

– Если ты согласен, я устрою твой перевод.

– Куда?

– Да есть одна идея.

Мы поговорили еще с полчаса. А потом разошлись. Харальд и Лира остались на набережной, а я с Арьей отправился на одно неприятно пахнущее дело.

Пронизывающий ветер срывал с деревьев последние листья, переметал с места на место сугробы и пробирал до костей. Шеала закрылась от него магией, а я, наоборот, радовался холодному ветру.

Мы медленно шли по пустому из-за непогоды парку. Под ногами скрипел неубранный снег. Небо было ясным, но тепла от зимнего солнца немного.

Я сорвал пару кленовых листьев, чудом удержавшихся на дереве, сделал из них импровизированный букет и подарил его Шеале. Девушка слабо улыбнулась и кивнула.

В моем доме ее не приняли. Нет, никто не грубил ей, никто не ставил подножек и не подсыпал соли вместо сахара в чай. Ее просто не приняли в свой круг общения и не обращали внимания.

Сенек и Тирион в присутствии Шеалы сильно смущались и терялись. Далия и Инга приревновали к ней Сенека, а Агнесса и Мария – Тириона. Араэл считала Шеалу слишком слабой и презирала за это. Помимо всего прочего, она была магом, а для моих родственников – магом из враждебного клана.

Я знал, что и среди Молодых магов Шеала оставалась белой вороной. Женщины завидовали ее красоте, а мужчины считали красивой глупышкой и не хотели видеть в ней личность. А замкнутость Шеалы все посчитали надменностью. Люди вообще любят видеть то, что хотят, а не то, что есть на самом деле.

Моя ученица не жаловалась, а только еще больше замыкалась в себе. Арья это заметила, расспросила Данте, а потом рассказала все мне. И стала требовать, чтобы я что-нибудь сделал. В чем именно заключалось это «что-нибудь», я выяснить так и не смог.

– Арья сказала, что ты не хочешь брать платья. Почему? Они тебе не нравятся?

– Нет, они хорошие, но я не хочу вас обременять еще больше.

– Это пустяки. Немного одежды для своей ученицы по сравнению с другими моими расходами – сущая ерунда. Так что не стесняйся.

Шеала промолчала.

– Ты красивая девушка, но не следишь за собой, носишь неприметную одежду, волосы обрезала неровно. Почему?

Она ответила не сразу.

– Вам это так интересно?

– Раз я спрашиваю, значит, интересно.

– Я устала от того, что все видят во мне красотку.

– Понятно, – вздохнул я. – Но это глупо. Многие платят огромные деньги специальным магам и волшебникам, чтобы выглядеть красивей.

– А я, наоборот, с удовольствием отдала бы эту красоту! – мрачно произнесла девушка. – Вы себе просто не представляете, каково это – видеть зависть и ненависть в глазах подруги! Или понимать, что никому ты на самом деле не интересна, тебя даже не слушают, а просто пускают слюни на твою внешность!

– Ну, мне этого точно не понять, – серьезно сказал я. – Я красотой явно не отличаюсь. Что же касается тебя… внешность – это оружие, и в нашем деле очень ценное.

– Какое же это оружие?

– Очень простое. У меня внешность неприметная, поэтому мне легко слиться с толпой, остаться незамеченным. Ты – наоборот, яркая и привлекательная, значит, ты легко можешь привлечь внимание к себе и помочь тем самым напарнику. И ты знаешь, что такое оружие?

– Ну… оружие – это оружие, мечи, шпаги…

– Нет. Оружие – это то, что ты можешь использовать против врага. – Я остановился и посмотрел ученице прямо в глаза. – Если ты можешь использовать против врага свою внешность – значит, это тоже оружие. Мужики теряют дар речи в твоем присутствии? Так используй это против них, а не жалуйся!

Шеала серьезно задумалась.

– Ты даже не представляешь, сколько секретов узнавали не хитрые разведчики, а, казалось бы, глупые красавицы. Куртизанки, танцовщицы, фаворитки и любовницы вертели мужиками, как хотели, и творили политику. Порой генералы и чиновники сами выбалтывали секретные планы, чтобы произвести впечатление на какую-нибудь светскую красавицу.

– Астреяры так и собирались меня использовать…

– Я знаю, – спокойно ответил я. – Я собираюсь делать то же самое, о чем, кстати, предупреждал тебя. Но кроме этого я тебя еще и учу. Мне нужна не еще одна пешка, а помощница.