Революция - Гудков Андрей "Шерлок". Страница 62

Девушка вдруг улыбнулась и кивнула. О чем, интересно, она подумала?

– Значит, будешь учиться использовать свою красоту?

– А разве этому учат?

– Конечно.

– Где?

– Да есть определенные заведения, – уклончиво ответил я. – В одном из них, кстати, нам сегодня предстоит одно дело.

Шеала согласилась сразу. Сложно было сказать, насколько ей понравился мой план, но и тени недовольства я не заметил. Чего нельзя было сказать об Арье. Нет, она ничего мне не сказала, но ее взгляд был красноречивей многих слов. А еще мне пришлось взять ее с собой.

– Не думала, что придется по борделям ходить, – недовольно проворчала девушка.

Напарница рассматривала обстановку с явным осуждением в глазах. Хотя все было прилично и со вкусом: крепкая кровать застелена шелковым красным бельем, стены обиты темно-розовой тканью, на полу мягкий ковер, приятно пахло южными благовониями.

– Бордель, Арья, – это заведение для неотесанного простонародья. А место, куда ходят благородные и состоятельные джентльмены, называется домом досуга. Сюда часто приходят молодые парочки, чтобы не попасться на глаза родителям, или люди постарше, чтобы отдохнуть от брака без риска разоблачения. Но если вдруг у благородного господина или госпожи возникнет такое желание, ему могут предоставить горничную или горничного.

Девушка усмехнулась. За три года она уже успела узнать о некоторых сторонах жизни высшего света, а также о том, что называть вещи своими именами неприлично.

– Интересно, кому он принадлежит? – задумчиво произнесла Арья. – Доход с него большой, наверное, но кто открыто признается, что он хозяин борделя?

– Это мой бордель. – Увидев выражение лица Арьи, я невольно улыбнулся и добавил: – Не смотри на меня так, я сам об этом узнал пару дней назад. Его купила Мелисса, пока я был в Инферно. Доход от него небольшой, но много другой пользы. Удобно собирать компромат.

Привычки – очень уязвимое место любого человека. Особенно такие привычки, как любовь к юным брюнеткам и регулярное посещение борделя. Один сенатор каждую неделю приходил сюда отдыхать. Само по себе, учитывая, что он вдовец, это ерунда, но ловушку можно было подстроить хорошую. И приманкой могла быть только Шеала.

Ждать пришлось несколько часов, но все прошло гладко. Сенатор клюнул на приманку и попался в ловушку.

Услышав крик и злую ругань, мы с Арьей ворвались в комнату. Бледная Шеала сидела на кровати, ее легкое платье было разорвано до пояса.

– Какого… – Крепкого вида мужчина резко повернулся к нам, но, увидев шпагу, замер на месте.

Арья с откровенной ненавистью глянула на сенатора и пошла к Шеале.

– Как это понимать?

– Вот именно. Как это понимать? Такой уважаемый человек – и пытается изнасиловать невинную девушку. Как же так, сэр Вильям Рекхам?

– Кто вы, сударь? – сквозь зубы процедил он.

– Маэл Лебовский.

– Вот оно что. И что же тебе надо, Пес?

Давно со мной не говорили с таким презрением. В каждом слове ненависть.

– Садитесь, – вежливо предложил я. – У меня к вам долгий разговор.

Шеала зашла за ширму, чтобы переодеться. А Арья стала справа от Рекхама, сложив руки на груди. Я чувствовал жгучее желание девушки ударить сенатора. Хотя, судя по свежему синяку на скуле Рекхама, еще вопрос, кто от кого больше пострадал.

– Мне нужно, чтобы вы проголосовали за принятие нескольких важных для империи законов.

– Не пойти ли тебе к демонам?

– Ну зачем вы так! Вы же не хотите, чтобы завтра весь город говорил о том, что вы пытались изнасиловать девушку.

– Какую девушку? Эту шлюху?!

Арья с размаху ударила его ладонью по лицу. Прежде чем я успел ее остановить.

– Сука… ты за это еще ответишь мне.

А вот теперь уже мне захотелось его ударить, причем не рукой.

– Сказать, как все было? Я пришел отдохнуть от суеты городской жизни вместе со своей ша’асал. И вдруг слышу крик. Молодая несовершеннолетняя девушка благородного происхождения отбивается от насильника. Как благородный человек, я сразу пришел ей на помощь. И каково было мое удивление, когда я увидел, что это был известный и уважаемый аристократ Вильям Рекхам.

– Несовершеннолетняя, значит… – зло произнес сенатор.

– Ей семнадцать лет. Всего семнадцать [7].

– И что с того? Ты подставил меня! Я пришел в комнату, где меня уже должна была ждать горничная. Откуда мне было знать, что это не она? Откуда мне было знать, что она несовершеннолетняя?!

– Все еще интересней. Ты так и не узнал ее? – усмехнулся я. – Воистину люди видят лишь то, что хотят видеть. Соблазнительная девушка так привлекла тебя, что даже не удосужился посмотреть внимательно на ее лицо. Шеала.

Уже переодевшаяся и вытершая макияж девушка вышла из-за ширмы.

– Позволь тебе представить Шеалу Асмуд, юного мага из клана Астреяров. Представь, что будет, если завтра весь город будет говорить о том, что ты изнасиловал мага из клана Астреяров?

– Я даже пальцем не успел ее тронуть!

– Да кому это интересно? Ты лучше подумай о том, что с тобой сделает Райд Асмуд. Я всего лишь убил мага из его клана на честной дуэли, и он мечтает убить меня. А за такое…

– Я сенатор! – воскликнул Рекхам, но, судя по его глазам, он и сам не верил, что это ему поможет.

– А ты все-таки подумай, что сделают Астреяры после того, как последнее отребье будет говорить, что какой-то сенатор так унизил и оскорбил их?

– Где гарантия, что вы не избавитесь от меня потом? – глухо спросил он, признавая поражение.

– Гарантией будет ваша ценность как союзника. Пока вы будете иметь влияние в Сенате и при этом поддерживать меня, мне не будет никакого смысла вредить вам и вашей репутации.

Потом он обязательно попытается мне отомстить. Такого не забывают и не прощают. Но сейчас мне важнее его фракция в Сенате. Целых десять голосов.

На встречу в доме Реджинальда Малькольма пришли все приглашенные: Данте, Рэндал Бах, Грэд Шанов, Эдвина Мак Танхи, граф Жиен Доминик, несколько военных и пара сенаторов из числа старых друзей адмирала. Шанов в такой компании был впервые и поэтому заметно нервничал и молчал.

– Время дорого, и тратить его на церемонии я не считаю нужным, – сухо произнес Реджинальд Малькольм. – Маэл.

– Буду краток. Империи нужны реформы, – лаконично сказал я.

– Какие именно? – спросил Жиен Доминик.

– В первую очередь необходимо создать Совет профсоюзов и решить проблему с рабочими, во-вторых – армия и флот, а остальное уже потом.

– Зачем давать этим пролетариям власть? – резко спросил Рэндал Бах.

– Потому что иначе они возьмут ее сами, – усмехнулся я. – Потому что сложился сильный дисбаланс власти. Союз промышленников стал слишком силен, а Ассамблея дворян и Союз магов его не ограничивают. Им проще договориться с ним, а промышленникам легко и просто подкупить магов и дворян. Нужно создать противовес Союзу промышленников. Коллегия гильдий эту задачу уже давно не в силах выполнить.

– И я даже знаю, кого можно за это благодарить, – негромко произнес глава Совета волшебников.

Я проигнорировал его слова.

– Это понятно. Наша армия и флот безнадежно устарели. И мне странно, почему это понятно только мне, старому хрычу, – недовольно проворчал Реджинальд Малькольм. – А не молодежи.

– Молодежи это как раз и понятно, – возразил ему военный из Генералитета. – Так же как и многим генералам и адмиралам, но общество ничего не хочет слушать о реформах.

– Наша армия выиграла войну, – удивился Жиен Доминик. – А вы утверждаете, что она ее проиграла. Конечно, люди не понимают вас. И я в том числе.

– Потому что ты давно пороху не нюхал! Война изменилась, а кто-то полагает, что можно и дальше с шашкой на пулеметы кидаться!

– Совет магов тоже давно пора менять, – вмешался в спор Данте. – Надо ограничить его полномочия и изменить обязанности. Расширить права волшебников, а также встряхнуть наконец кланы и заставить их признать очевидное – мир изменился.