Цепные псы пантеонов - Чубаха Игорь. Страница 37

После нескольких витков смерч распался на миллиард черно-желтых точек, каждая оса выбрала собственную стезю. Через какую-нибудь минуту осы по туннелям, вентиляционным лазам и прочим историческим щелям разлетятся по всей округе. Причем каждая оса – шпион «Старшей Эдды», готовый тут же вернуться в замок и сообщить на языке танца, если заметит какую-нибудь опасность. Система использования для наружного наблюдения завороженных ос имела только три недостатка. Проявляли бдительность насекомые лишь в ограниченный период времени: часов с четырех утра до двадцати двух – двадцати трех. Надежно контролировали территорию площадью не более пяти квадратных километров, и уже чуть дальше эффективность начинала снижаться по геометрической прогрессии. И самое скверное – одного выводка в несезонное время (то есть не летом) хватало на сутки патрулирования. Далее осы банально дохли. Поэтому насекомые были не последней инициированной начштаба «Старшей Эдды» системой внешнего наблюдения.

– Представляете, он весь вымазался в кровище, в руке зажат здоровенный кухонный нож для разделки рыбы, – через голову сопровождаемого щебетала правая банши подругам. – Она убегает и визжит, будто под плуг попала, он все ближе... И из-за этого переезда я не знаю, что будет в следующей серии!

Сопровождаемый баншами представитель желтой расы шлепал себе и шлепал тапочками курсом точнехонько на трап, и если бы Джи-Джи не посторонился, китаец, а уже не оставалось последних сомнений, что это именно немолодой китаец, лунатически боднул бы начштаба без зазрения совести. Это был поднятый с кровати и введенный в транс главповар весьма известного ресторана «Женьшень». И пригнали его к цитадели банши совсем не для кровавого ритуала. Правда, когда повар окажется больше не нужен, никто не собирается его отпускать домой.

По трапу снизошли три закутанные дамы, и начштаба пришлось прикрикнуть на инкубов, чтоб те не портили воздух распахнутыми пастями и не маячили без дела.

Тем временем стали прорисовываться первые результаты работы големов. Горстями одноразовые волонтеры швыряли на стены генномодифицированных гусениц шелкопряда. Гусеницы, как прежде не менее модифицированные паучки, начинали быстро сновать нежными присосками по каменной фактуре, выдаивая шелковую нить, переплетая эту нить с чужими и покрывая цитадель чудесным палантином, защищающим от пеленгации магической техникой второй категории сложности [22] . Големы достаточно быстро вернулись с противоположных сторон замка, поставили к ногам пустые ящики, взяли по следующему и продолжили работу.

– Ты сам подумал, прежде чем сделать? – распекал Джи-Джи Олифант кобольда [23] Титута за развернутую поперек перрона ковровую дорожку, – это тебе что, окопы полного профиля?!

– Разрешите обратиться, герр начштаба, – оторвал гнома от воспитания подчиненного эльф в боевой амуниции, – Я ищу, куда переместились гвардейские казармы. Сказали, что только вы знаете.

– Какой болван тебе посоветовал?

– Герр доктор.

Ничего на это не ответил Джи-Джи Олифант, только отвернулся, чтоб сплюнуть. И тут ему на глаза попался картонный ящик, который явно отличался от прочих, спущенных по трапу. Джи-Джи шагнул к ящику и прицелился его в сердцах буцнуть, но вовремя притормозил ногу.

– Ваше хозяйство? – еще вполне буднично стопорнул он заходящих на следующий круг с новой затоваркой ящиков големов.

Одноразовый сержант тупо посмотрел на ящик и пожал плечами, дескать, первый раз вижу. Святая руда подземная, как голем сейчас был похож на типичного сержанта из мирской жизни, в актерскую школу не ходи! И тогда Джи-Джи очень напрягся – это же какой крутости заклятие невидимости враг наложил на носитель, если не подействовала даже лично герром Олифантом проведенная пас-обработка?! Конечно, это акция волхв-дивизиона, они хитроумным образом, сейчас не важно каким, вычислили будущее местопребывание «Старшей Эдды» и потрудились на славу. Конечно, это бомба, термитно-эзотерическая бомба замедленного действия с вакуумным эффектом. И судя по тому, что завеса чародейского отвода глаз с бомбы сгинула сама собой, для минеров уже не важно, обнаружат эдовцы заряд, или нет, все равно ничего предпринять во спасение не успеют! От ужаса у гнома зашевелились волосы на голове, руках и груди. Это что – под мышками затрепетали.

О внеплановой экстренной эвакуации замка не могло быть и речи – даже если пожертвовать богатым на сладкие эритроциты китайским шеф-поваром, не хватало второго пленника для обратного пролития ритуальной крови. А команда оберста, в которой числилась парочка саперов, аккурат, отбыла на задание.

Перед внутренним взором начштаба «Старшей Эдды» Джи-Джи Олифанта лихорадочно зашелестел конспект заклятий, и Джи-Джи никак не мог выбрать подходящее, чтоб хотя бы спасти-оградить от инфернального пламени взрыва одного себя. А еще свербела-гнобила-пучила серная мысль, что ничего он здесь не в силах сделать в принципе, нужно срочно распахивать портмоне и докладывать Гребахе, только вот руки от страха отнялись...

Стол под пиршество в виду многочисленности ожидаемой делегации накрывали не в тронном зале, а в замковом дворе. Прямо у конюшни устроили могучий костер, вода в полутонном ритуальном котле медленно закипала. Первые пузырьки изнутри клеились к покатым медным стенкам.

Банши, у которой кудряшки пышной грозовой тучей, бюст Мерлин Монро, и упакованные в зефирные гольфы с подвязками стройные, словно Останкинская телебашня, ножки, порхала вдоль крепостных стен и расставляла по держакам плюющиеся искрами смоляные факелы:

– Среди гостей элементалы ожидаются? – окликнула подругу вторая прелестница, с прической, будто радужно-мыльная пена. – Помните, как в прошлый раз гений огня хлопнул рюмку карбидовой настойки и растопырился? – Крошка еле держала на весу огромный таз с надраенными песком ножами, вилками и ложками, все с гравировками, но ничего серебряного.

– Не знаю, Дамиен-Эдвард никому не успел показать список приглашенных. Ты приготовь на всякий случай что полагается: дисцилированую воду там, толченый кремний, запах Индийского океана... Чтоб потом без кухонной паники. – Та, которая развешивала факелы, однозначно была старшей в компании четырех смертельно прекрасных исчадий.

Привлеченный к работе повар, увидев вилки и ножи, свирепо затопал ногами, чуть не теряя шлепанцы:

– Никаких ложек! Только палочки!!! Только мелко нарезанная, наструганная пища, что ее легко брать палочками! [24] – От ярости завороженный чуть не грохнул под ноги сине-белое блюдо с чем-то мелко нарезанным и наструганным. – Ему внушили, что он обеспечивает банкет в Кремлевском дворце.

– Ладно, желтопузый, не психуй, – вздохнула старшая, – будут тебе твои кедровые дрова. Миранда, – кивнула она лапушке в люминисцентных трусиках «нитка для чистки зубов», – сгоняй на поверхность, грабани какую-нибудь ближайшую китайскую обжорку.

– И пусть соевого соуса литра три прихватит! – блестя потом на широкой физиономии потребовал повар.

– И соуса прихвати, – милостиво согласилась начальница, непроизвольно кивнув раритетным бюстом.

Подчиненная беспрекословной тлей перепорхнула через стену. Она мечтала, чтобы официальное расследование по поводу устроенного Эрнстом фон Зигфельдом побега проявило снисходительность, и здесь зачтется любое резюме, а малышка как раз патрулировала тогда на КПП и поленилась запросить подтверждение полномочий антииеромонаха.

– Чувствую, коллеги, к нам подкрадывается серьезная угроза передозировки калорий, – шутливо вздохнула самая младшенькая. Эльфически-немощный почти подросток с фосфоресцирующими сквозь комбинашку черешенками сосков. – Жаль, у меня строгая диета.

Отвоевав у сервирующих стол пядь места под самой крепостной стеной, двое кобольдов тоже жгли костер и наполняли метеорологический зонд горячим воздухом. Именно кобольды, чтоб в ритуале участвовали две магические стихии.