Жажда скорости (ЛП) - Тоул Саманта. Страница 66

— Добро пожаловать в мой мир. И, серьезно, ты жалуешься? Я думала, тебе нравится быть обожаемым женщинами.

Он поднимает голову и смотрит на меня.

— Нравится. — Выбираясь из-под машины, он подходит ко мне, своими грязными руками скользит по моей талии, закрытой комбинезоном. — Но только одной женщиной. — Он целует меня в кончик носа.

— Неплохо отвертелся.

— Думаю, да. — Он ухмыляется.

— Как она? — Я киваю в сторону машины.

— Все готово. — Он улыбается.

Я чувствую легкую дрожь в груди.

— Готова испытать ее на дороге? Посмотреть, стоит ли она того тяжкого труда, который мы проделали?

Мой взгляд возвращается к его привлекательному лицу.

— Думаю, стоит, даже если машина не тронется с места. — Я улыбаюсь, имея в виду меня и его, то время, что мы провели вместе, занимаясь машиной, все то, что связало нас.

— Определенно стоит. — Он трется своим носом о мой, а затем нежно целует.

Делая шаг назад, он достает ключ от машины из комбинезона и протягивает его мне.

— Дерзай. Заведи ее, малышка.

Я следую за ним к машине. Открываю дверь у водительского сидения и забираюсь внутрь.

Он с тихим щелчком закрывает капот и садится на пассажирское сидение рядом со мной.

Я мгновение смотрю на ключ в моей руки и затем вставляю его в зажигание. Бросаю взгляд на Каррика, и он смотрит на меня, подбадривая.

Делая глубокий вдох, я поворачиваю ключ. Машина слегка пыхтит, пока вся механика пытается взаимодействовать, притираясь и приспосабливаясь к другим запчастям.

Отпускаю зажигание, жду несколько секунд, а затем включаю его снова, и в этот раз она оживает.

Я сияю лучезарной улыбкой, смотря на Каррика.

— Она работает! Поверить не могу, что она работает!

— Я могу. Ты можешь починить все, за что ни возьмешься.

Но не себя. Я не могу починить надломленность в себе.

Я прикусываю губу, чувствуя, как дрожу.

      — Я заставил тебя расчувствоваться? — спрашивает он.

— Немного. — Из глаз текут слезы. Я вытираю их.

— Ну, я могу сделать либо лучше, либо хуже. — Он тянется к бардачку и достает оттуда какие-то бумаги. Протягивает их мне, вынуждая принять.

— Что это? — спрашиваю я, забирая их.

— Если моя девушка не знает, как выглядит техпаспорт, мне следует обеспокоиться.

Я слышу нотки нервозности в его голосе, и глазами начинаю сканировать бумаги.

Черт подери...

— Каррик... я.... ты...

— Она твоя.

— Нет. — Я едва дышу. — Каррик... это слишком... ты не можешь...

— Могу и делаю. — Поворачиваясь на сидении, он берет мое лицо в свои руки. — Я купил ее для тебя. Она принадлежит тебе. Это то, чего хотел бы твой отец.

Я закрываю глаза, часто моргая, а по щекам катятся слезы. От эмоций в горле встал ком.

— Мне нравится, что ты делаешь... но это так много денег. Я вроде как не могу принять от тебя такую сумму.

— Она без права передачи. Документы оформлены. Все легально и закреплено. Единственный способ избавиться от этой машины — это продать ее, но не думаю, что ты так поступишь. — Он смотрит на меня победным взглядом.

Я должна быть зла на него за то, что он делает... тратит так много денег на меня. Но как я могу злиться на такого красивого мужчину, который для меня делает такие красивые вещи?

— Каррик... я.... — Люблю тебя. — Гораздо больше, чем просто схожу по тебе с ума. — Затем я целую его, вкладывая в поцелуй все чувства.

Когда мы наконец отрываемся друг от друга, тяжело дыша, он прижимается своим лбом к моему.

— Я действительно хочу тебя прямо сейчас, но думаю, что трахать тебя в машине твоего отца будет несколько жутковато.

— Не несколько жутковато. Абсолютно кошмарно.

Он усмехается.

— Ну, давай обкатаем ее, посмотрим, как она поведет себя. Затем возвращаемся сюда, и остаток для я провожу в тебе, трахая тебя в каждой комнате моего дома и, вероятно, в саду.

Ухмыляясь ему, я отвечаю:

— Звучит идеально.

      Глава двадцать третья

Будапешт, Венгрия

СПРАВЕДЛИВО СКАЗАТЬ, что за последние пару недель мы с Карриком стали невероятно близки. В личных отношениях мы достигли того уровня, которого, мне казалось, я никогда не буду способна достичь с мужчиной вообще.

Мы часто находимся рядом друг с другом, разделяемся только тогда, когда я работаю, а он тренируется.

Каррик хотел, чтобы я прекратила делить комнату с Петрой и просто осталась с ним, но мне показалось, что мне следует сохранить некоторую независимость от него. Его это не осчастливило, но я настояла.

Оставаться в его номере вместе с ним было похоже на сожительство, а я не хочу торопить события. Но даже если мои вещи могут оставаться в номере, занимаемом мной и Петрой, я все равно каждую ночь провожу в постели Каррика. Держаться от него хотя бы на каком-то расстоянии довольно сложная задача, так что нахождение моей одежды и принадлежностей в другом номере является единственным способом создать видимость того, что мы движемся постепенно.

Все знают, что мы вместе. Каррик настоял на этом. Он рассказал отцу и Пирсу, а я рассказала дяде Джону, и, вопреки моим ожиданиям, он не был удивлен. Само собой, я рассказала Петре, и она просто взорвалась от восторга. От Бена я получила: "Давно, черт бы вас побрал, пора".

Очевидно, сексуальное напряжение между мной и Карриком убивало остальных.

Каррик взял Гран-при в Британии. Для него это было грандиозным явлением. Победить дома — всегда знаменательно.

Также он взял победу в Германии.

Я гордилась им. Но на Гран-при в Англии я осознала, как тяжело мне будет строить отношения с Карриком. Когда я наблюдала за его гонкой на мониторе, на меня нахлынула самая настоящая паническая атака.

Она взялась из ниоткуда. К счастью, я была в чувстве достаточно, чтобы отправиться в уборную до того, как кто-нибудь смог бы увидеть.       

      Каррику я об этом не рассказала. Он так радовался победе, что я просто не хотела портить ему настроение, потому ничего и не сказала. В Германии это случилось снова.

Теперь мы в Будапеште, и до гонки несколько дней. Сказать, что я тревожусь, это ничего не сказать.

Мне нужно найти способ справиться с этим. Он всегда будет заниматься гонками, и даже если я с ним, ничего не изменится. Мне все время придется наблюдать. Мне нужно научиться справляться.

— Я нормально выгляжу? — спрашиваю я Каррика.

Мы в моем номере. Он лежит в моей постели и выглядит потрясающе: одет с темные джинсы и футболку, смотрит телевизор, пока я одеваюсь.

Петра ушла поужинать с ребятами. Мы с Карриком идем ужинать с его отцом.

Это была идея Оуэна.

Я переживаю. Я знаю, что не нравлюсь Оуэну.

— Ты выглядишь прекрасно. — Каррик поднимается с кровати и подходит ко мне. Кладет руки на мою талию, стоя за моей спиной, и смотрит на меня через отражение зеркала. — Ты всегда выглядишь прекрасно.

Я одета в симпатичное, длинной по колено, платье в цветочек без рукавов, а обута в золотистые сандалии, что купила, когда мы ходили шопиться с Петрой. Ее помощь в покупке всех этих девчачьих вещей неоценима.

Прикусывая губу, я отвечаю на его взгляд.

— Я просто хочу произвести хорошее впечатление. Я хочу понравиться ему.

— Ты ему нравишься. — Он усмехается. Чувствую, как он грудью прижимается к моей спине.

Я приподнимаю бровь.

— Нравишься, — повторяет он. — Думает, что ты хорошо на меня влияешь.

— Он думает, что я отвлекаю тебя.

— Но ведь ты отвлекаешь меня. Ты плохая... плохая отвлекающая Андресса. — Языком он проводит по моей шее, продвигаясь к уху. Он щипает мочку уха зубами, и от этого по моему телу бегут мурашки.

— Я плохая, да?

— Ммммм... ты очень, очень плохая.

Руками он скользит на мой живот. Затем обхватывает грудь и большими пальцами трет уже затвердевшие соски. В мою чувствительную зону выстреливает заряд возбуждения.