Венец безбрачия (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 10

— Постоянно, — на лице демона давно и прочно поселилась довольная улыбка. Кажется, реакция моя его весьма радовала. — Есть некоторые дамы, живущие своим умом; этот этап проходят в той или иной мере все, но выбирают такой путь немногие. Это не рабство, это тоже своего рода игра и развлечение: выбрать того, кто лучше о ней позаботится. Учитывая, что женщин наш создатель сотворил значительно меньше, чем мужчин, выбор у них есть. Мужчины, впрочем, тоже не страдают: есть множество красавиц иных видов. Им, правда, везёт значительно меньше, потому что возжелавшая оставить демона смертная женщина — добыча для всех остальных.

— Безумие, — высказалась я, растирая ладонями лицо. С языка рвалась конструкция поточнее и погрубее, но я решила немного побыть культурной.

Чем дольше общаюсь с этим типом, тем лучше понимаю местную полицию и вообще всех обывателей, не слишком?то жалующих демоническую диаспору. Своя логика в этих порядках есть, но жить так? С другой стороны, в мусульманских странах у женщин прав тоже немного, но ведь живут веками, и вроде бы не жалуются.

Хорошо признавать право иных народов на самоопределение со стороны, а вот когда тебя со сложившейся моралью и мировоззрением бросают в чуждые реалии, всё благородство и терпимость куда?то стремительно исчезают.

— Гармония, — весело возразил демон. — Держи, — он бросил мне какой?то небольшой предмет, оказавшийся простым медальоном, прозрачным овальным камушком на тонкой цепочке.

— Что это? — не спеша надевать амулет, я вопросительно уставилась на демона.

— Знак, что ты — моя женщина, и посягательство на тебя является оскорблением в мой адрес. Кроме того, эта игрушка поможет мне найти тебя в случае необходимости, защитит твои мысли и чувства от окружающих, потому что они теперь тоже в некоторой степени являются моей собственностью. Кстати, снять её смогу либо я, либо ты сама, никто больше.

Молча кивнув, я надела тонкую цепочку через голову. Прохладный камень приятно скользнул по коже, утонув в вырезе футболки.

— Когда мы отправимся в Аэрьи? — поскольку никаких действий демон больше не предпринимал, продолжая невозмутимо и молча разглядывать меня, спросила я.

— Мы в некотором роде уже там, — усмехнулся он. — Мой дом находится в Аэрьи, а то место, через которое ты ко мне пришла, просто проекция. Это обыкновенная магия. Если не верится, можешь выглянуть в окно. Теперь можно.

Задумчиво хмыкнув в ответ, я подошла к окну и отодвинула тяжёлую портьеру.

Действительно, полезла бы смотреть сразу, и мне бы не понравилось.

За огромным, от потолка почти до самого пола, окном в море отвесно обрывалась серая мрачная скала, в чьём теле и было прорублено это окно. Седой под хмурым моросящим небом океан монотонно бился о прибрежные рифы, а над волнами парили чайки. Там явно дул сильный вечер.

— Это долина? — с сомнением поинтересовалась я. — Или ещё одна проекция?

— Нет, это задний двор, — рассмеялся над ухом демон. Я вздрогнула от неожиданности: не заметила, как он оказался рядом. Впрочем, испуг быстро прошёл, сменившись затравленным напряжением, когда ладонь мужчины легла мне на талию, а макушки коснулось тёплое дыхание. — Долина с другой стороны, а мне просто нравится наблюдать, как солнце тонет в океане. Ты похожа на натянутую струну, расслабься, — весело хмыкнул он, пробегаясь пальцами вверх — вниз по моему боку.

— Ты действительно думаешь, что я могу это сделать? — фыркнула я, пытаясь отвлечься от мерзких ощущений.

Нет, мерзкими были не сами прикосновения; тем более, он ведь пока не делал ничего даже самую малость неприличного. Просто тёплая рука на талии.

Мерзким был подтекст.

Всю свою жизнь я была уверена, что никогда не лягу в постель с мужчиной ради выгоды. Меня так воспитали, что это гадко и неправильно. В нашей семье (что, впрочем, неудивительно) никогда не царили пуританские нравы, но вот подобная меркантильность презиралась и порицалась. Да, я собираюсь делать это не за деньги или должность, а ради спасения дочери; но почему?то это совсем не утешало. Я ведь совершенно ничего не чувствовала к этому мужчине, почти не знала его, и в то же время он мог делать со мной то, что ему хотелось.

Я даже отвращения к нему не могла почувствовать, будь проклята моя рассудительность и привычка разбираться в чужих мотивах. Я прекрасно понимала, что он обходится со мной весьма гуманно, что меня могли ждать куда более серьёзные неприятности, что он даже по — своему благороден, что он не обязан помогать мне из альтруистических соображений, что я готова была поступиться не только гордостью, но вообще чем угодно, и он это прекрасно понимал, но не воспользовался. Но понимание никак не влияло на терзающую меня совесть. Или гордость?

— Я могу помочь, — с готовностью, будто именно этого ответа ждал, тихонько мурлыкнул мне прямо в ухо демон, и я поёжилась от побежавших по спине мурашек. — Надо расслабиться.

На этом обе ладони мужчины нырнули под футболку, поддразнивая неторопливыми уверенными прикосновениями.

Я честно попыталась. Выкинуть из головы все мысли, просто сосредоточиться на ощущениях, постараться почувствовать к мужчине хоть что?то хорошее — уважение, симпатию, эстетическое восхищение. Попытаться воспринимать происходящее как массаж, как чисто механический процесс, никак не связанный с духовной близостью. Не как продажу собственного тела.

— Вот и умница, — вкрадчиво похвалил он, стягивая с меня футболку и медленно расстёгивая джинсы. — Не бойся, тебе понравится.

Почему?то сейчас мысль о том, что демоны не врут, меня совершенно не радовала.

Глава 3

— Кажется, мы немного ошиблись в формулировке договора, — в странное состояние пустоты и подвешенности между сном и реальностью, в котором я пребывала, удивительно органично вплёлся тихий голос.

— Как? — машинально уточнила я, поскольку продолжения не последовало. В голове совершенно не было мыслей, я даже не вполне отдавала себе отчёт, где нахожусь и с кем разговариваю.

— Это мне надо было просить защиты от физического вреда, — в голосе звучало веселье. — Но кто бы мог подумать, что такая логичная и рассудительная девочка на поверку окажется такой горячей особой.

И меня накрыло осознание. Махом, волной; воспоминаниями, ощущениями и мыслями.

Самое гнусное, что, кроме себя, винить было некого. Нет, можно было свалить всё на демона, но это было бы самообманом. Он?то как раз сдерживал все свои обещания: был исключительно осторожен и предупредителен. А за то, как я вела себя в его руках, стоит корить только себя. Впрочем, стоит ли?

Человек слишком недалеко ушёл от животного, чтобы разум мог управлять рефлексами и инстинктами. Сдерживать их, не совершать каких?то звериных поступков — возможно. Но всегда и у каждого есть та грань, за которой разум не способен справиться с гормональной бурей.

Может быть, я просто слишком долго была одна. Может быть, демон за свои тысячи лет жизни научился всякому. Может быть, это нормально, и даже не стыдно, и даже не так страшно.

Но как же мне было тошно.

Зачем меня воспитали такой правильной? Насколько проще было бы, если бы я к подобному относилась спокойней! Мне бы уж точно не хотелось сейчас забиться в угол и долго, навзрыд, плакать. Было ощущение, что что?то во мне медленно умирает. А ведь если подумать, никакой трагедии нет, и умом я это понимаю; кто бы объяснил это сжимающемуся от отвращения сердцу?

Радовало только одно: в природе не существовало мужчины, которому мне следовало хранить верность. И не придётся думать, как смотреть ему после такого в глаза.

— Ну, чш — ш, — проворковал над ухом демон, осторожно гладя меня свободной ладонью по голове. — Это пройдёт.

— Безумие какое?то, — ответила я, не спеша выбираться из своего убежища. Причём этим убежищем мне сейчас служило плечо демона, на котором я прятала лицо от света и взгляда самого демона. Вот и где в этой ситуации шляется моя обычная логичность? — Ты меня ещё и утешать будешь?