Цветок Фантоса. Романс для княгини (СИ) - Фейгина Наталия. Страница 14

Решившись действовать, Мадам отправилась в столицу и вернулась в свет. Роль старой девы, совсем не льстившая её самолюбию, позволила ей без помех присматриваться к гостям. Довольно быстро она нашла того, кого искала на роль исполнителя – версановца, человека недалёкого и тщеславного, чьё самомнение позволило манипулировать им без особых усилий.

Увы, из-за его глупости безупречный план оказался на грани провала. Всё, что требовалось от Павла, это пригласить Вотновых в гости, напоить настоем трясинника, лишающим человека воли, и задержать до приезда Мадам.

Но Серафина опоздала, отвлеклась на вспыхнувший сигнал маячка. Не успела Мадам обрадоваться тому, что Лиззи тут же, в Версаново, что можно сложить двух зайцев в один мешок, как её ошарашил Игнатьин. Этот олух не только не сумел подлить гостям трясинника, но ещё и позволил им ускользнуть. Между тем всё было уже готово к тому, чтобы ускорить передачу наследства – и подпиленная ось коляски, и Охотник, вызванный у самой дороги.

И Вотновы погибли, не пройдя через ритуал, что было обидно. Мадам тогда выместила досаду на Павле, но оказалось, что всё сложилось даже к лучшему.

Со смертью Вотновой Дар потенциально перешёл к десятилетнему сыну.

У Серафины оставалась возможность воспитать мальчика так, чтобы он не знал, что такое Дар и что с ним делать, а главное, не знал ни слова на тарском. Нет, этот – как его там, Арсений? – даже не поймёт, что назвал её наследницей. А когда он погибнет, Мадам, как и полагается наследнице, отомстит, заодно избавившись от исполнителя.

Тонкие губы Серафины исказила хищная улыбка. Она встала из-за стола и прошлась по комнате, ощущая всем телом, как каждый шаг приближает её к цели.

С одной стороны, оговорка в завещании Вотнова оказалась неожиданной помехой, но с другой стороны… С другой стороны, что с того, что княгиня Улитина прислала сюда юнца Задольского? Он перехитрил Игнатьина, выкрав мальчишку, но это ещё не конец. Пусть он соберёт под своей крышей и Арсения, и Лиззи. Мадам будет проще заполучить сразу обоих.

Интересно, силён ли Змеёныш в магии? Это стоит проверить… Игнатьин упоминал, что городской глава даёт бал в честь приезжих. Прекрасное место для маленькой проверки… Кажется, у баронессы есть собачка. Эти маленькие шавки обычно коварны и злы…

Серафина подошла к полке и сняла с неё томик «ExTauro»[“Для начинающих” Перевод с тарского] и, полистав, раскрыла его на странице «Магический гигантизм».

Лепесток 14

Бал в честь столичных гостей удался. Да что там «удался»! Ещё много лет версановцы будут говорить: «Это было за пару лет до происшествия с собачкой госпожи баронессы» или «спустя два года после истории с мопсом». Про самого же мопса будут рассказывать, что он превратился в кровожадное чудовище размером двухэтажный дом, чуть не разнёсшее по камешку особняк барона.

Но штабс-ротмистр Кваснёв, видевший всё собственными глазами, мог подтвердить, что особняку ничто не угрожало.

Предусмотрительная хозяйка посадила штабс-ротмистра между двумя дамами – барышней Косовой и недавно овдовевшей госпожой Дольской. И если очаровательная барышня перемежала нежные взгляды, бросаемые на соседа, томными вздохами и восхищённо хлопала длинными ресницами на каждое слово штабс-ротмистра, то вдова, чьи прелести были столь же велики, как и её поместья, испепеляла его жгучими взорами. Сам же штабс-ротмистр, вежливо улыбаясь то одной, то другой соседке, украдкой поглядывал туда, где между бароном и стареющим ловеласом Игнатьиным сидела Аннет. Он не мог объяснить себе, почему его так раздражают улыбки, щедро расточаемые мадмуазель Задольской соседям, но и не смотреть туда не мог.

Потому и заметил, как над столом появилась собачья морда. Все знали, что госпожа баронесса не расстаётся со своей собачкой, даже во время торжественных ужинов у её ног лежит подушечка с мопсом, существом прожорливым и ленивым. Вот только пёс, ухвативший с блюда половину жареного поросёнка, по размеру больше походил на бульдога.

– Фу, Жоржи! – удивлённо-возмущённый возглас хозяйки дома не оставил сомнений в личности похитителя поросёнка.

Проигнорировав команду, Жоржи одним глотком проглотил похищенное мясо. Раздался негромкий «чпок», и мопс подрос, догнав по росту меделянина [6].

– Жоржи! – снова воскликнула баронесса, пытаясь скрыть испуг за сердитым тоном.

Мопс, которому запрещалось таскать со стола, с жалобным видом повернулся к хозяйке. Странно было видеть появившееся на огромной морде выражение «я виноват, но ты ведь меня простишь, правда?!». Понимая, что набедокурил, Жоржи не удовольствовался виноватой миной, а решил подлизаться к хозяйке. Встав на задние лапы, мопс-переросток упёрся передними в подлокотники кресла. Его морда нависла над головой баронессы, а длинный язык прогулялся по её перепуганному лицу, одним движением слизав всю пудру вместе с румянами.

– Фу, Жоржи, – слабым голосом пробормотала баронесса, салфеткой вытирая обслюнявленное лицо. – Нехороший мальчик!

– Фу, Жоржи, – приказал Задольский, сидевший между хозяйкой бала и её дочерью. Его команда произвела на Жоржи действие, но не совсем не то, на которое рассчитывали. Пёс, оставив в покое хозяйку, повернулся к чужаку и угрожающе зарычал.

Именно этот момент барышня Косова сочла подходящим, чтобы упасть в обморок. Проделано это было с математической точностью, и штабс-ротмистру не оставалось ничего, кроме как подхватить её. Но подхватил он девушку одной рукой, вторая же машинально потянулась к эфесу. Увы, сабля вместе с ножнами была оставлена в прихожей, чтобы не мешать танцам. И теперь Кваснёв лихорадочно оглядывался по сторонам в поисках оружия. Бросаться на огромного пса со столовым ножом нелепо, стулья недостаточно тяжелы… Штабс-ротмистр почувствовал, что задушит мопса голыми руками, если тот хотя бы повернёт голову в сторону Аннет. И, каким бы ни был потом гнев баронессы, штабс-ротмистр готов был и к нему.

Однако Жоржи, похоже, интересовался только молодым Задольским, которого нисколько не впечатлило выдающееся рычание. Во всяком случае, на его лице не дрогнул ни один мускул, а голос его был всё так же спокоен, когда юноша властно приказал:

– Место, Жоржи.

Неизвестно, что бы сделал в следующий момент Жоржи, если бы Аннет не взяла стоявший перед ней бокал с вином, не поднесла его к губам, едва пригубив, и… не выплеснула бы содержимое бокала на собаку. Раздался хлопок, затем громкий «плюх», и жалобно скулящий мопс оказался на своём обычном месте у ног хозяйки.

В наступившей тишине раздался звонкий девичий голос:

– Я бы посоветовала Вам, госпожа баронесса, сделать Жоржи прививку от магического гигантизма.

Её дальнейшие слова были заглушены шумом голосов гостей, которые, поняв, что всё закончилось, принялись с жаром обсуждать произошедшее. Мужчины, успевшие было вскочить со своих мест, кто для того, чтобы бежать на помощь баронессе, кто для того, чтобы бежать со всех ног из залы, получили возможность позаботиться о своих перепуганных соседках.

Приводя в чувство барышню Косову, что удалось сделать лишь с помощью госпожи Дольской, штабс-ротмистр думал о том, как найти предлог, чтобы снова нанести визит Аннет. Он и представить себе не мог, что повод найдётся быстро, да ещё какой!

Лепесток 15

Радх спал беспокойно и проснулся в тревоге. Не открывая глаз, он принялся перебирать обрывки снов.

Бледное, осунувшееся лицо девушки. Её тяжёлое неровное дыхание. Отчаяние, волной захлёстывающее его. И вкрадчивый шёпот жреца Безликой: «Твоя сестра умирает, Аэрт. Но её ещё можно спасти. Готов ли ты обменять свою жизнь на её?»

Сумрачный лес, где, слабо светясь, топорщат во все стороны голые ветки сухие деревья. Осторожно скользящая тень без хозяина. Бесстрастный голос: «Отныне пересекающие Грань – твоя добыча, Аэрт. Что с ними делать? Решай сам, кого загнать обратно за грань, кого – обратить в гончую или в кречета.»