Ген человечности - 3 - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf". Страница 61

— Ты знаешь, где находятся эти, кто все это устроил?

— Нет.

Это могло быть как правдой, так и ложью.

— Поддержка здесь какая-то есть?

— Может да — а может и нет.

Обижаться за такой ответ было бы глупо.

— Что ты делал здесь?

— Здесь живет семья, которая умудрилась выжить в этом мире. Так получилось — что глава семьи бывший полицейский. Я вошел к ним в доверие.

— С целью?

— Мне нужны какие-то опарные пункты.

— Для чего?

ЦРУшник задумался — и это подтолкнуло меня к мысли, что он не врет. Мы все, осколки старого мира, внезапно попавшие в новый, жестокий и страшный, залитый кровью и воняющий тухлятиной, в душе не желаем признавать, что старый мир мертв, и действуем, по сути, по его законам. Куда иду сейчас я? К вымершей военной базе, проведать своих, которых, наверное, уже не осталось в живых. Грохнуть того, кто все это затеял? А зачем? Это что-то изменит? Это вернет тот мир, который умер в одночасье, с Макдональдсом, ипотекой и семейными пикниками? Ради справедливости? Не кажется ли вам, что это слово потеряло свое значение среди мертвых пустошей, населенных озверевшими, сбившимися в стаи собаками-людоедами и в погребенных мертвечиной городах? Тот кто это устроил превратился в еще одного феодального князька, просто он сильнее всех потому что готовился заранее. И только. Ради чего мы идем и ради чего собираемся подставить свои головы за право сделать выстрел и убить убившего мир изувера. Может просто — попытаться выжить в этом мире?

Вот и Ди Бейкер действует так, как привык — создает сеть поддержки, какую-то агентуру. Не понимая, что этим уже ничего не изменишь.

— Твои планы на будущее?

Создать сеть. Опираясь на нее работать. В ответ, капитан — где ваши ближайшие территории?

— Техас наш. Флорида, Майами — опорные пункты. Не более.

— Как думаете дальше?

— По обстановке. А вы?

— Не мой уровень. Тоже — по обстановке.

— Ты понимаешь, что если вы там, а они здесь — надо ждать удара?

— Понимаю. К нему уже готовятся. И к ответному — тоже. Поможешь? — я все таки решил поверить.

— Если ты перестанешь делать глупости.

Собрались на первом этаже дома, он назывался ground floor и был даже не на земле — а под ней. Обычный этаж с котлом, иногда здесь все таки нужным — работал он на топливных гранулах и на кизяках — сушеном коровьем дерьме, о чем мне с гордостью поведал хозяин — и был завален старыми вещами, которых в доме, где в течение нескольких поколений жила среднестатистическая американская семья — накапливается предостаточно. За последнее время здесь разобрались — здесь семья жила, здесь и пряталась.

— Они приходили?

— Было дело… — недовольно проговорил хозяин дома, кряжистый, степенный ирландец, поглаживая приклад Ремингтона.

— И что? Что-то попытались отнять?

— Нет. Просто предупредили что опасно, поснимали все на камеру и уехали. Сказали — что представляют ФЕМА, так их мать. Не верю я всем этим вашингтонским организациям. Хуже здесь другое…

Значит — те, кто это все устроил — действовали от имени законной власти. ФЕМА — достаточно надежное прикрытие.

— Был кто-то еще?

— Из крестников. Макс Гордон — ему судья Нуз двадцатку впарил. А недавно заявился, с дружком и со стволами. Ему ж еще лет десять оставалось как минимум. Похоронили…

— Бандитов много?

— Есть. И эти… выходят.

Кто такие «эти» понятно было и без объяснений.

— Быстрые? Или полудохлые?

— Да всякие. Один в корову вцепился… тварь, забить пришлось.

— А корова?

Экс-полицейский внимательно посмотрел на меня.

— Сэр, вы ее едите.

Черт, а если корову задрал одержимый — ее можно есть? Или нет. Я не про этические, я про медицинские ограничения.

— Сэр, там откуда вы прибыли — там сохранилась власть?

Те, кто собрался в этом подвале — с надеждой смотрели на меня. Семья, двое работников один из которых тоже с семьей. Тяжело жить в обстановке безвластия и беспредела — признаю.

— Кое-какая есть. Называется — «свободная территория Техаса».

Это я выдумал на ходу. Странно — но так потом и а самом деле стал называться Техас.

Катастрофа, день сорок шестой

Форт Брэгг, Северная Каролина

Вечер 17 июля 2010 года

Хуже всего был шелест. Проклятый шелест прибоя, ласкающий слух отдыхающего на берегу. Нам же он лишь мешал — например, мешал прислушиваться к шуршанию выгоревшей под солнцем травы, смоченной прошедшим вчера обильным дождем. Намокнув, она не шуршала, она шелестела при каждом неосторожном движении и могла бы предупредить о появлении одержимого. Но прибой заглушал все.

Вертолет. Нарастающий рокот турбин — не сговариваясь мы упали там где были, превратившись всего лишь в два холмика травы, в нечто совершенно не привлекающее внимания. Он явно заходил не со стороны моря, где-то впереди но все равно, береженого Бог бережет. Если вертолет застанет тебя на открытой местности — это конец.

По крайней мере, ЦРУшник не солгал — здесь действительно что-то было.

Для чего мы пошли сюда, на покинутую солдатами и облюбованную противником как передовой укрепленный пост базу? По нескольким прининам. Главная заключалась вовсе не в базе — надо было проверить Ди Бейкера.

Потому то я засветил двоих, кроме меня — но не третьего! Снайпер и напарник плюс еще приставший к нам по пути мальчишка-кадет. Обычное дело — снайперская пара, снайперско-разведывательнвый патруль из двух человек. Третьему же — им был Родерик — я улучил момент и бросил несколько слов, чтобы он понял свою задачу. С бесшумной винтовкой он должен был наблюдать несколько дней за фермой, пока мы уйдем на базу. Если Ди Бейкер работает совсем не на того на кого он объявил — значит, в гостеприимном фермерском доме появятся гости. И Родерик это увидит — и примет меры, какие посчитает нужным. Он морской пехотинец, у него есть солидный боевой опыт, хорошее оружие и о его присутствии никто и не подозревает — убийственное сочетание. В прямом смысле слова — убийственное. Тут были два сложных момента, первый — кадет, никогда не прощу себе если подставлю его. Второй — мы сами, ведь Ди Бейкеру в любом случае известно, куда мы идем. Да, нас в любом случае не так то просто взять — но если противник заранее знает о том что мы идем — задача многократно упрощается. Для противника.

Нельзя оставлять непонятно кого за спиной. если Ди Бейкер предатель — значит, и все остальные обитатели того дома предатели, причем очень опасные предатели. Несли они предатели — то должны умереть, ведь они видели нас и могут догадаться, куда и зачем мы идем. Если же они не предатели — то они могут нам помочь и сейчас, и после акции, когда надо будет отходить. Об этом мало говорится — но у снайперской пары, выполняющей задание в глубоком тылу противника мало шансов на выживание. Но я все таки надеялся на то, что нам удастся сделать дело и уйти.

Вертолет, судя по звуку турбин, пошел на посадку.

Самая большая проблема — здесь нету такого места, откуда можно было бы охватить взглядом всю территорию базы. Очень плоская местность, вдобавок большей частью покрытая лесом. А мне бы хотелось это сделать, хотя бы для того, чтобы прикинуть, что с этим местом делать в будущем. Место уникальное — там, в одном месте на побережье, расквартированы воздушно-десантная дивизия, единственная в армии. [42] Первая группа командования специальных операций и там же, под боком — авиабаза Поп. И все это — в одном месте, с имуществом, с ангарами, со складами — да еще на побережье, чтобы была возможность взаимодействовать с флотом. Не исключено что в один прекрасный день нам придется подогнать сюда авианосец и все уничтожить — хотя ни один человек не будет этому так расстроен, как буду расстроен я…

Снова вперед — столько я не ползал со времен учебы, проходившей в паре миль отсюда — ни Ирак ни Афганистан не располагали к ползанью. Можно было пробраться еще ближе, воспользовавшись одной из речек — но я не хотел мочить ноги — раз, и знал что в речках установлены датчики — два. Мы сами обустраивали это место и готовили его к обороне в каких — то ситуациях. Потому по речкам — было нельзя. И близко к периметру — тоже не стоило подходить, периметр был защищен. Если думаете, что зря — спешу вас уверить не зря. Несколько раз в Файетсвилле и окрестностях видели арабов, честных, натурализовавшихся и получивших грин-карту арабов, которые просто захот6ели отдохнуть от трудов праведных и решили сделать это не где-нибудь, а именно в Файетсвилле.