Вставай! Страна огромная! (СИ) - Мех Сергей Леонидович. Страница 35

Ударом из меня выбило весь воздух из легких. И я несколько секунд лежал, пытаясь продышаться. Чем-то это напомнило мне юношеские годы. Соревнования по волейболу. Когда, в спортивном азарте подымаешь мяч с пола, при этом не задумываясь о последствиях. Только, вот там борьба шла за очки, а здесь, на кону стояла сама жизнь.

— Но я успел! Чьёрт по-бе-ри, я все-таки успел! — чуть не закричал я от переполнявших меня чувств. Но, тут же, спохватился. — Надо срочно вставать, пока второй не очухался.

Кряхтя поднялся, подошел к немецкому офицеру, который пытался встать и одновременно достать пистолет и кобуры. Я еще раз врезал ему ногой, как говорится во избежание и для профилактики. Гауптман в очередной раз согнулся, видимо вспомнил свою позу в утробе матери. Но я этим не ограничился. Вытащил его парабеллум, которым ему так и не довелось воспользоваться, и отбросил его подальше. Пистолет скрылся где то под автомобилем. За шиворот, рывком поднял немца. Ноги его не держали, но они то, мне, по большому счету были и не нужны. Даже вовсе наоборот. Поставил его сначала на колени, очередным пинком заставив переплести ноги, и усадил его на собственные пятки. Как мне известно, из такого положения встать, даже со свободными руками, довольно таки непросто. А тем более, если эти руки стянуты пластиковой стяжкой, за спиной.

Обезопасив, таким образом, себя и окружающих от незапланированных действий гауптмана, наконец-то смог вздохнуть полной грудью и оглядеться. И первым, на кого упал мой взгляд, был Туман. Так вот что я принял за облако взрыва! Пес стоял на спине поверженного охранника и своей немаленькой пастью сжимал ему шею. Хотя в этом уже и не было необходимости. Но даже на первый взгляд было понятно, что если бы моя пуля, не достигла цели, то для незадачливого фрица ничего бы не изменилось. Судя по положению его головы шейные позвонки, были не то сломаны, не то перекушены — напрочь!

— Силен, бродяга! — удивился я мощи его челюстей — тиски позавидуют. И добавил. — Туман, брось каку! Вечно ты всякую гадость в пасть тянешь!

Но после того, как моей повинуясь команде, собака оставила в покое свою жертву и подбежала ко мне, помахивая хвостом, видимо от избытка переполнявших его чувств, смилостивился:

— Молодец, молодец — Собакин! Спасибо тебе, выручил! — и в знак благодарности потрепал его по загривку. Хвост завилял еще интенсивнее, описывая умильные восьмерки.

И правда, в самом деле, молодец. Видимо ему было трудно решиться напасть на человека. Все-таки не бойцовый пес, а обычная деревенская дворняжка. Пускай и богатырских статей, не пустобрех, ни шавка какая-нибудь, но все-таки. Никто его специально не учил, охоте на людей не натаскивал. Потому и бросился на врага, только после того, как увидел, что тот непосредственно угрожает моей жизни. Но зато потом уже действовал без колебания. И не капли сомнений не возникало у него в правильности своих действий. Настоящий Друг!

Отдав должное собачьей преданности своего, добровольного помощника, я переключил свое внимание на местного жителя. И, сразу скажу, что экземпляр мне достался прелюбопытнейший. За все время развернувшихся на его подворье событий он никак отреагировал на происходящее. Остался сидеть в том же положении, в котором и встретил появление нового лица, то бишь меня. Только вот взгляд его и правда изменился. Цепкий взор прищуренных глаз отдалено напоминал взгляд снайпера. Которым он смотрит на цель, через оптический прицел. Правда, стоит отметить, что направлен он был не на меня, а на коленопреклоненную фигуру немецкого офицера.

И мое определение его «замшелости», кстати, было несколько поспешным. Старик был хоть и в возрасте, но еще довольно крепким. Больше всего было уместно определение — кряжистый. Как тот столетний дуб, который пропускает мимо себя все жизненные невзгоды, насылаемые на него судьбой. И стоит, вросший корнями в землю, не страшась не ветра, ни урагана, ни других природных катаклизмов. И еще ему подходило слово — основательный! Именно на таких стариках и держится русская земля. На земле живут, от земли же питаются и из нее же силы черпают.

Не выпуская «пасечника» из виду я, по быстрому обшмонал пленного, лишив его всех документов и избавил от мелочей, найденных в карманах. После чего полез в машину и выудил оттуда портфель. Солидный портфель, из хорошей кожи, который, судя по наличию сургучной печати, предназначался для перевозки секретных документов. Подобное мне уже встречалось на месте прошлой службы.

— Это я удачно зашел! — мелькнула мысль. — Судя по всему офицерик то не простой. Если в капитанском звании служит на побегушках. В качестве курьера. Значит и адресат у него должен быть под стать! Да и сами документы, если они, конечно есть в портфельчике, должны быть ой как солидными!

Вот сейчас и проверим. Да и с гауптманом пообщаемся. После чего, уселся на завалинку, рядом с дедом, небрежно бросив портфель у себя в ногах.

— А что! День клонится к закату. Вечерние сумерки сгущаются. Скоро совсем стемнеет. Вряд ли кто ночью в округе будет шастать. Так что появление новых гостей маловероятно. Можно немного расслабиться. Спешить то, все равно, особенно некуда. Передохнем, пока есть такая возможность.

Некоторое время сидели молча. Молчал я, молчал старик. У пленного тоже, особого желания разговаривать не было. Расположившийся рядом с ним Туман, добровольно взявший на себя обязанности конвоира, тоже молчун, не из последних. Так что некоторое время, над лесной пасекой застыла тишина. Прерываемая только жужжанием пчел, стрекотанием кузнечиков, шумом листвы, колыхаемой вечерним бризом. Да хриплым дыханием стоящего на коленях военнопленного. Которое, то и дело прерывалось кашлем.

— Видимо я ему что-то внутрях повредил, — мелькнула, и пропала мысль, — да и шут с ним, я его сюда не звал. За что боролись, на то, как говорится, и напоролись. Или, еще точнее, не хвались идучи на рать, хвались идучи с рати. В мечтах то, поди, бравый аристократ уже всю русскую землю под пятой немецкого сапога видел. Вот, как соловьем заливался. Накося — выкуси! Забыл видимо, что еще Сашка Невский говаривал: «Кто к нам с мечом придет, тому и бока намнем!» Пускай теперь сидит, собственными легкими харкает. Вон, кровушкой сплюнул.

Молчание, длившееся уже минут десять, непозволительно затягивалось. Пора было начинать допрос, пока гауптман окончательно не очухался и не выработал определенную линию поведения. Впарит мне легенду, пойди ее из лесу проверь? А чтобы добиться от него правдивых показаний в рекордно короткие сроки, прессовать придется по жесткому варианту. А он мне нужен, пока, более-менее здоровым, а самое главное транспортабельным. Ведь, по большому счету мне не нужны не оперативно-тактические планы немецкого командования, ни тем более дислокация и численность войск Вермахта, в прилегающих к данной местности районах. Это вопрос второстепенный. В крайнем случае, с помощью наладонника я могу получить более точные данные, да еще с уже готовым анализом и алгоритмом вероятных действий, как противника, так и советских войск. И единственный вопрос который меня действительно интересовал, можно было сформулировать довольно таки лаконично, как в кинофильме «Свадьба в Малиновке». Откуда — куда — зачем? И только получив достоверные ответы на эти вопросы, можно будет строить планы на ближайшее будущее.

И я совсем уже было собрался, помолясь, приступить к допросу первой степени, то есть без применения физического насилия, Как сидевший до этого, тихой мышкой, старик, первым задал вопрос, обращаясь к пленному:

— Ну, так как, герр офицер, теперича что вы можете сказать? — Видно было, что вопрос задан не из праздного любопытства, а продолжал собой прерванный моим неожиданным появлением разговор. — По-вашему выходит, или все ж таки, по-моему? Ась?

Тот в ответ, только зыркнул из подлобья, но промолчал.

— Ну ладно, — решил я перехватить инициативу в разговоре, — потом свой диспут закончите. — И добавил, — если будет такая возможность.