Водители фрегатов - Чуковский Николай Корнеевич. Страница 50

Сухопутное путешествие кончалось, начиналось путешествие морское. В ужасе разглядывал путешественник крохотные суденышки, паруса, сшитые из лоскутков, канаты, связанные из обрывков. Путешественнику объясняли, что паруса, канаты, гвозди и якоря для этих кораблей привезены обозами в Охотск из Петербурга через Волгу, Урал, Обь, Енисей, Иркутск и Якутск. Чтобы уложить на возы такие крупные вещи, их в Петербурге разрывали и разламывали на части, а в Охотске сшивали, связывали и сковывали вновь. Провоз одного пуда из Петербурга в Охотск стоил целое состояние.

Пускаться в море на этих судах корабельщики решались только в июле, когда тихая погода, потому что даже средней силы ветер рвал лоскутные паруса на части.

В июле подымали паруса, переплывали Охотское море и в сентябре попадали на Камчатку. На Камчатке снова зимовали и только следующим летом отправлялись через Берингово море в Америку.

Русский купец, потратив несколько лет своей жизни, приезжал в Америку, скупал там меха за бесценок. Потом, потратив еще несколько лет, возвращался с этими мехами в Петербург и продавал их в шестьсот раз дороже. Но, подсчитав свои прибыли и убытки, купец с ужасом убеждался, что дорога съела почти все его барыши.

Нетрудно себе представить, как волновались купцы Российско-Американской компании, когда познакомились с подсчетами Крузенштерна, неопровержимо доказывавшими, что проезд из Петербурга в Русскую Америку сухим путем, через Сибирь, гораздо труднее, длительнее и, главное, несравненно дороже, чем проезд морем мимо мыса Горн – южной оконечности Америки, или мыса Доброй Надежды – южной оконечности Африки.

Сам Крузенштерн в действительности мало интересовался доходами Российско-Американской компании. Он был настоящим моряком и любил море, путешествие, славу России. Неугомонный, беспокойный, предприимчивый, он не в силах был долго сидеть на одном месте. Он понимал, что без помощи Российско-Американской компании ничего не добьется, и растравлял воображение купцов мечтами о несметных богатствах только для того, чтобы они поддержали его проект.

Но всем планам Крузенштерна был нанесен жестокий удар, когда Павел, прочитав проект, воскликнул: «Что за чушь!» Купцы отчаялись и махнули рукой – все их мечты рухнули.

Однако Крузенштерн не терял надежды. Он был не из тех, кто отчаивается. Он твердо верил в свою удачу. Служа на корабле, который и зиму и лето стоял в Ревельском порту, он посылал письмо за письмом в Адмиралтейство. В этих письмах он на все лады доказывал великую пользу, которую принесет русскому флоту исполнение его проекта: кругосветное плавание будет великолепной школой для русских матросов и морских офицеров.

«Они там, в Петербурге, еще передумают, – говорил он друзьям. – Я умею ждать и дождусь».

И, действительно, дождался.

В 1801 году император Павел был убит. В заговоре участвовал его сын Александр, который вступил на престол под именем императора Александра I. Российско-Американская компания сейчас же обратилась за помощью к новому императору.

Купцы на этот раз повели дело гораздо тоньше: они предложили важнейшим вельможам и самому Александру стать членами их компании и сулили им необыкновенные выгоды. И вельможи и Александр согласились.

Это была своего рода взятка, которая решила все.

Не станет же император мешать делам компании, членом которой он сам состоит!

Проект утвердили. Казначейство выдало деньги на покупку двух кораблей. Иван Федорович Крузенштерн был произведен в чин капитан-лейтенанта и назначен начальником экспедиции. В выборе помощников ему предоставили полную свободу – он мог сам, никого не спрашивая, навербовать команды для своих кораблей. И путь, которым пойдут его корабли вокруг света, предоставили выбрать ему самому.

«Не теряйте времени, – писали Крузенштерну из морского департамента. – Его императорское величество хочет, чтобы вы немедленно принимались за дело».

Крузенштерну было тридцать два года, он недавно женился и вскоре должен был стать отцом. Тяжело было надолго расставаться с семьей. Жена плакала и не хотела его отпускать. Но отступать он не собирался – наконец-то мечта всей его жизни начала осуществляться!

Прежде всего нужно было решить, кто будет командовать вторым кораблем. И Крузенштерн сразу вспомнил о своем старом друге – Юрии Федоровиче Лисянском.

Лисянский, так же как и Крузенштерн, был уже к этому времени капитан-лейтенантом. Так же как и Крузенштерн, он побывал за границей – правда, не столь долго и не столь далеко. Так же как и Крузенштерн, он считался одним из самых опытных и образованных молодых офицеров русского флота. Крузенштерн не был уверен, будет ли Лисянский доволен, если его старый товарищ станет его начальником.

Он пригласил Лисянского к себе и спросил его напрямик:

– Хочешь поехать под моим начальством вокруг света?

– Хочу, – ответил Лисянский не раздумывая.

– Хорошо, – сказал Крузенштерн. – Одним кораблем буду командовать я, а другим ты.

Они вдвоем принялись подбирать моряков для своих кораблей. Но тут возникли новые затруднения: некоторые адмиралы заявили, что русские моряки не годятся для такого трудного плавания.

– Надо нанять английских матросов, – советовали они. – У англичан есть опыт и привычка. С нашими матросами дальше Балтийского моря не поплывешь. Пусть флаги на кораблях будут русские, а матросы – англичане.

Но Крузенштерн не соглашался.

– Какой же пользы мы добьемся, если на наших кораблях поплывут англичане? – возражал он. – Я видывал в море и русских и англичан и знаю, что русский моряк справляется с бурями не хуже англичанина, а порою даже лучше.

В конце концов ему удалось настоять на своем. Команды обоих кораблей он набрал из русских моряков.

Только троих иностранцев пригласил Крузенштерн с собой в путешествие. И все трое были ученые: замечательный швейцарский астроном Горнер и два немецких естествоиспытателя – Тилезиус и Лангсдорф. Крузенштерн написал им письма, и они с радостью согласились принять участие в экспедиции.

Тем временем правительство дало экспедиции еще одно поручение: отвезти в Японию русского посла.

Япония, расположенная так близко от русских владений на Дальнем Востоке, была в то время русским почти неизвестна. Японцы не пускали к себе европейцев. Для одной только Голландии делали они исключение – голландские корабли имели право заходить в японский порт Нагасаки.

Россия тоже хотела добиться этого права для своих кораблей. Торговля с таинственной Японией сулила большие выгоды. Да и нужно было собрать сведения о таком близком и, по слухам, могущественном соседе. И русское правительство решило отправить на одном из кораблей Крузенштерна посла к японскому императору для переговоров об условиях будущей торговли.

Послом Александр I назначил камергера Николая Петровича Резанова.

Николай Петрович Резанов был тот самый вельможа, который женился на дочери купца Григория Шелехова, основателя Российско-Американской компании. После смерти Шелехова он, его наследник, оказался одним из крупнейших пайщиков компании и был чрезвычайно заинтересован в предстоящей экспедиции. Он очень обрадовался возможности поехать с Крузенштерном – ему хотелось самому присмотреть за торговыми операциями.

Человек он был неглупый и понимал, что с пустыми руками ехать в Японию нельзя. По его настоянию, Александр приказал приготовить подарки для японского императора.

Тут, кстати, вспомнили о том, что в России есть несколько японцев. К Алеутским островам, где жили русские звероловы, в 1793 году было принесено бурей заблудившееся японское рыбачье суденышко. Оно разбилось о береговые скалы, но рыбаков русские спасли. С Алеутских островов этих японских рыбаков перевезли в Иркутск и там поселили. И вот теперь о них вспомнили.

– Нужно бы взять этих японцев с собой и отправить на родину, – говорил Резанов. – Этим мы докажем свое желание жить с Японией в дружбе, и японское правительство лучше нас встретит.