Сквозь пыль столетий - Иванова Ольга Владимировна. Страница 52
— Что ты! — замахала на нее руками Магдалена. — Наоборот! Дождь на свадьбу сулит много счастья и денег молодоженам! А еще хорошо бы невесте поплакать перед свадьбой — это тоже принесет счастье…
— Опять ты со своими приметами, — скривилась Юзефина и посмотрела на Ксеню, скромно устроившись на кушетке в уголке. — Слыхала, кузина? Не забудь завтра порыдать на дорожку перед костелом, а то брак не удастся…
Ксеня на это лишь улыбнулась, но не успела ничего ответить, поскольку в комнату зашла Кася с корзиной, доверху наполненной цветущими ветками розмарина.
— Спасибо, Кася, — взяла у нее корзину Магдалена. — Сейчас будем плести венок для нашей невесты…
— Что-нибудь еще изволите? — поинтересовалась та.
— Изволим, — ответила на это Юзефина. — Вина, фруктов и пирожных…
— Юзя! — строго осекла ее Магдалена. — Барышням неприлично пить крепкие напитки!
— Ну хоть наливочки ягодной…
— Я принесу пирожные и фрукты, — проговорила Кася и быстро выбежала из комнаты.
— О, боже…, - простонала старшая сестра. — Куда я попала! Это нельзя, то нельзя… Мужчины на своей половине будут пить венгерское, а мы тут, значит, лишь пирожными да яблочками кормиться…, - она покосилась на Магдалену с Иоанной, которые уже с воодушевлением принялись за плетение венка и шумно вздохнула: — Ну, почему нельзя сыграть нормальную свадьбу, как это делают в Париже или Дрездене? Зачем эти старомодные обычаи со всякими венками, непонятными обрядами, проводами невесты и прочей ерундой…
— Это не ерунда! — возмутилась Магдалена. — Каждый обряд имеет свой смысл! Недаром наши предки все это придумали!
— Ай, Магда, ты сама старомодна, как те предки, и мысли у тебя такие же старомодные…
— Я может и старомодная, — дрожа от гнева, процедила Магдалена, — зато ты уж больно современная! Как пригрелась при дворе, так совсем распустилась… Ничего святого для тебя не осталось!
— А ты, сестренка, все-таки завидуешь мне, — ядовито заметила Юзефина. — Тому, что только меня и выбрали фрейлиной… Небось сама спишь и видишь, как поближе оказаться к нашему Августу…
— Ха, фрейлина! — презрительно фыркнула та. — Фрейлины, к твоему сведению, бывают только у королевских особ женского пола… А супруга нашего короля, как известно, живет не в Варшаве… А при королях вращаются фаворитки… Или те, кто метит на это место… Так что ты обычная потаску…, - но она не успела договорить обидное слово, поскольку младшая Иоанна зажала ей рот рукой и укоризненно на нее посмотрела:
— Хватит ссориться! Юзя приехала к нам из Варшавы лишь два дня назад, а вы то и дело цапаетесь друг с другом, как кошка с собакой, будто не родные… Мы даже поговорить не можем все вместе по-сестрински! Вот мне, например, очень любопытно, как оно там, в Варшаве, каков наш король…, - Иоанна мечтательно закатила глаза. — Говорят, он молод и прекрасен собой, как греческий бог, и обладает исполинской силой…
— Да, — на губах Юзефины тоже заиграла мечтательная улыбка, — он и вправду красив, а еще безгранично добр, великодушен, и такой веселый и остроумный…
Дверь вновь отворилась, и на этот раз в комнату вошла высокая молодая блондинка лет двадцати пяти-двадцати семи в изящном платье цвета сирени.
— Ванда! — радостно подскочила с места Иоанна.
— Всем добрый день, — нежным голосом произнесла та и поцеловала каждую сестру в щеку, а, дойдя до Ксени, крепко обняла ее тоже, назвав «дорогой кузиной».
— Давно ты приехала? — спросила все та же Иоанна.
— Да, задержалась у тети Алиции: ей непременно нужно было узнать, когда собирается прибыть моя матушка и успеет ли она к свадьбе, — улыбнулась Ванда. — Они с мамой просто не могут жить друг без друга…
— А твой муж?
— Яцека пан Родослав сразу же прихватил с собой и куда-то увел, наверное, показывать свои знаменитые винные погреба, — она снова улыбнулась и посмотрела на Магдалену с Юзефиной. — А у вас что такие лица, будто вы не на девичник собрались, а на поминки?
— А они вечно спорят, — ответила за сестер Иоанна. — Юзя рассказывает нам о короле и его дворе, а Магде это не нравится… Она считает, что Юзя слишком восхищается Варшавой и всем тем, что принес с собой Август Сильный, когда был избран на королевский трон…
— Ну, я тогда тоже с удовольствием подключусь к этому разговору. Мне, как коренной жительнице Варшавы, любопытно будет узнать мнение человека, прожившего в столице не так долго. Так чем тебя так восхитил наш король, Юзефина?
— Юзя говорит, — снова за сестру ответила Ионна, — что он красив, силен, умен, остроумен…
— Да, это так…, - улыбка не сходила с лица Ванды, только в голосе появились чуть уловимые нотки сарказма. — А еще больше всего на свете любит пышность, рыцарские забавы и женщин, особенно молоденьких женщин… Благо, его несметные наследственные богатства ему в этом помогают…
— Зато благодаря нему, варшавский двор затмил своим великолепием все европейские дворы, — Юзефина произнесла это таким тоном, будто в этом была и ее заслуга тоже. — Даже его дворец в Дрездене…
— Да, золото у него льется рекой… Бесконечная вереница праздников и пиршеств… И такая же вереница побед над молоденькими хорошенькими женщинами…
— Но для этого ему не надо быть королем, — вновь встала на защиту короля Юзефина. — У него и без короны есть все, чтобы понравится женщине: щедрый, обаятельный, элегантный… Настоящий рыцарь… А как изъясняется!…
— И как умеет после всего растаптывать целомудрие тех самых соблазненных женщин, — насмешливо покачала головой Ванда. — Хотя женщины сами выстраиваются за этим в очередь, наши польки просто с ума по нему сходят. И никакие корсеты не в силах защитить их сердца от покушений Августа… Только король очень быстро забывает и горячие слезы, и страстные объятья, и жгучие поцелуи…
— Ты это испытала на собственном опыте? — язвительно заметила Юзефина.
— К счастью у меня все-таки есть надежная защита, — усмехнулась на это Ванда, — мой Яцек, которго я люблю больше своей жизни… А вот некоторые мои варшавские подруги готовы пожертвовать своим семейным счастьем ради благосклонности молодого короля…
— А как же чистота польских нравов? — сокрушенно вздохнула Магдалена. — Где те времена, когда случайно оступившиеся жены неиссякаемыми слезами и вечными раскаяниями пытались искупить свой грех? Помните ту давнюю историю, про королеву Ядвигу, которую некто оклеветал в глазах ее супруга короля Ягайло? Якобы она тайком продержала несколько недель у себя в замке проезжавшего через Польшу молодого австрийского герцога. И как она рыдала из-за этого, а потом, когда отыскала клеветника, заставила того, в наказание за ее запятнанную им супружескую честь, залезть под лавку, и оттуда, подражая собачьему лаю, просить прощение за нанесенное оскорбление.
— Какие глупости! — засмеялась на это Юзефина, и даже Ксеня, до этого молчавшая в стороне, не удержалась от улыбки. — Слава Богу, что сейчас все не так!
— Да, сейчас наши женщины с радостью кинулись подражать иноземным обычаям, которые допускают, кроме постоянной, обязательной супружеской любви, еще любовь и другого рода, — Магдалена даже покраснела от негодования. — Сейчас даже модно обнаруживать без всякого стеснения свои душевные порывы и сердечные влечения, более того, паненки и пани даже хвалятся своими любовными похождениями и до замужества и во время!..
— Кстати, говорят у нашего Августа, — в пику сестре стала развивать тему Юзефина, — в его дрезденском дворце есть зала, где хранятся портреты всех его сердечных завоеваний. И преимущественно на этих портретах изображены польские красавицы.
— А коллекция эта постоянно обновляется, — многозначительно добавила Ванда. — Только Августу следовало бы создать и другую коллекцию, состоящую из тех личностей, которые носили или носят рога, полученные ими по милости короля…
— А где же все-таки его жена? — наконец подала голос Ксеня: она сама не заметила, как в ней проснулся чисто женский интерес к пикантной теме и ее непроизвольно увлек этот разговор.