Борисоглеб - Чулаки Михаил. Страница 13
«Телезрительница Бунина из Петербурга, в прошлом балерина, а ныне преподавательница школы танцев и хороших манер, вспоминает: „В детстве я каждый день ходила мимо стройки, где работали пленные немцы. Они перекидывали по цепочке кирпичи и с каждым кирпичом что-то говорили друг другу. Я только слышала: „шш-шш... шш-шш...“ Однажды я остановилась и прислушалась. Внимание, вопрос: Что говорили друг другу пленные немцы, перекидывая по цепочке кирпичи!“
Нужно было обязательно ответить!
– Что они могли говорить? «Тише».
– Это по-русски «тише» – «шш». А они же по-немецки.
– Немцы аккуратные все. И вежливые.
– Вежливые! А это зрительница – преподавательница манер. Не зря.
– Если очень вежливые, они тысячу раз в день повторят «спасибо" за каждый кирпич.
– «Спасибо» – «пожалуйста» – «данке шен-битте шеен»!!
– «Шен-шен» – «шш-шш»!!
Занятые собственным обсуждением, они не смотрели на экран.
«Все, закончили, тишина в зале. Кто будет отвечать?»
«Попробую я», – сказал солидный капитан. Он всегда берет на себя почти безнадежные ответы. «Мы считаем, что пленные немцы говорили всем известное по кинофильмам слово „шнель“ – „быстро“. Они хорошо работали даже в плену».
«Ответ понятен. Вы считаете, что пленные боролись за повышение производительности труда. Хотя экономисты во всем мире согласны, что рабский труд – самый непроизводительный. А теперь правильный ответ: пленные, передавая друг другу кирпичи не уставали повторять „спасибо“ и „пожалуйста“ – „битте шеен“ и „данке шеен“. Они оставались вежливыми даже в плену. Может быть, из-за их примера телезрительница стала преподавать хорошие манеры – вы не оценили этого намека. Лучшая команда проиграла очко, а телезрительница получает пятьсот тысяч рублей. Хорошие манеры всегда в цене!»
– Урра! Ай да мы!!
– Еще пятьсот тысяч были бы ваши! Какие вы умные, мальчики!
Это было действительно здорово. Они вычислили правильный ответ. На чистой сообразительности. Вдвоем. В горячке они даже не поняли, кто начал раскручивать ответ, кто продолжил – они пришли к решению именно вдвоем, дополняя друг друга. Они сыграли своей маленькой командой – и сыграли блестяще. Никогда еще они не ощущали так радостно своего единства, своей необходимости друг другу. Командный дух – это даже больше, чем любовь: в любви – двое, а команда – одно целое.
Они выиграли, но их команда на экране, любимая команда, проиграла. Если считать правильный ответ Бориса и Глеба, счет бы уже стал победным, ведь игра до шести. А так – 5:5, и все решается в последнем вопросе.
Сердца у Бориса и Глеба колотились, когда задавался последний вопрос. Надо было, чтобы ребята выиграли!
Вопрос оказался не то что трудным, но интересным:
«Каких российских героев заживо похоронили в популярной песне?»
Братья уже почти не напрягались: ведь они уже выиграли по своему счету.
– В какой песне хоронят? «Вы жертвою пали»? – лениво предположил Глеб.
А на экране ответ был готов:
«Варяг»?
«Там поется: „Не думали, братцы, мы с вами вчера, что нынче умрем под волнами“.
«Точно. На самом деле никто не умер, все спокойно сошли на берег. Где-то в Корее».
«В Чемульпо. Затопили „Варяг“ прямо в гавани, а сами сошли».
«Так рождаются мифы... Отвечает Александр Друсь!»
Команда тоже выиграла. Так что по любому счету задуманное должно было сбыться.
Крупными планами показывали лица ребят. Они пребывали в блаженном изнеможении. Они победили. Колоссальное напряжение разрешилось. Они были счастливы.
Борис и Глеб тоже были счастливы. Они тоже победили. Они могли бы на равных играть в настоящей команде, войти в чудесный телемир. Но теперь в этом не было нужды: они будут сниматься в роли самих себя, вернее, в роли собственных мечтаний. Они теперь свои в высшем свете жителей экранов. Современных небожителей. Они вдвоем – и никто из них в отдельности.
– Как изумительно вы все знаете, мальчики! Вы бы отвечали лучше, чем Друсь! – Мышка по очереди расцеловала обоих.
– Друсь, не Друсь... Или может, один Друсь из нас двоих получился бы, – согласился Борис.
Он вовсе не думал о себе с братом так скромно, но настоящий мужчина должен воспринимать похвалы с легкой иронией.
А уже ночью, когда они остались одни и снова пребывали в блаженном изнеможении, Борис подумал вслух:
– Вот хороший вопрос: почему никогда не было в истории близнецов на троне? Неужели ни разу никакая царица не родила близнецов? Или королева?
– Наверное, потому что царь или король должен быть один. И если рядом с королем точно такой же брат, это слишком опасно. Помнишь фильм про Железную маску?
– А я думаю, потому что все короли между собой родственники. Они давно вырождаются от родственных браков, а рождение близнецов, наоборот, признак здоровья и силы. Поэтому королеве близнецов не родить!
– А если бы у королевы родились такие как мы, представляешь?! Никакой железной маской не спрячешь. Интересно, тогда бы царствовали оба? Нельзя же, чтобы ты король, а я – нет. Когда даже кровь общая.
– Интересно. Можно такой сценарий сделать.
Они засыпали с мыслью о победе. С мыслью о новом сценарии.
Обсуждать сценарии было куда интереснее, чем учить уроки. Да уроки вообще потеряли всякий смысл, ввиду предстоящего отлета на съемки. Кому интересно, какие отметки были у двойной кинозвезды? А если и интересно, то как раз узнать, что будущая знаменитость получала двойки. Почти все знаменитости в детстве были двоечниками, бездельниками, хулиганами. Публику привлекают контрасты. Отличник, ставший каким-нибудь лауреатом, никому не интересен – это слишком пресно. То ли дело малолетний преступник!.. Хулиганство Борису и Глебу было, увы, недоступно, оставалось начать карьеру двоечников.
Они обсуждали подробно вариант «сиамцы на троне», когда зазвонил телефон.
Мышка была дома, и она ответила, как всегда.
Через минуту она окликнула:
– Мальчики, возьмите трубку! Тут какой-то иностранец, я ничего не понимаю.
«Фокс»! разом подумали они. Глеб схватил трубку и передал щупальцам. Так они и держали ее щупальцами вдвоем посредине, чтобы слышно было обоим.
– Хиа ар мистерс Кашкаровс?
– Йес! Йес! – завопили близнецы.
Впервые в их телефоне раздалась иностранная речь. Впрочем, понимали они с трудом с непривычки. Но все же поняли, что приехали двое актеров по заданию «Фокса» и хотят прийти к ним домой.
– Плииз, – закричали они так же дружно, – плииз!
Мышка запаниковала:
– Надо же было со мной посоветоваться! Пригласили бы завтра. Дома ничего нет. Придется же их кормить. Что они подумают?! Они же привыкли ко всяким деликатесам!
– Перестань! – веско оборвал Борис. – Все равно жратвой их не удивишь, не старайся. Они не за этим летели.
– А зачем?
Действительно, зачем? Актеры же, не сценаристы.
– Играть будут с нами, – уже не так уверенно ответил Борис.
– Есть же там и другие роли, не только мы, – объяснил Глеб.
Мышка в панике начала мести пол.
Звонок в дверях раздался уже через час. Американцы времени не теряли.
Мышка бросилась открывать. Послышалась американская речь, мышкины восклицания, но скорее удивленные, чем радушные – и в комнату вошли... близнецы.
Нормальные раздельные близнецы, только что по-заграничному роскошные. Хотя одеты были обыкновенно. Очень они были спортивные, но одновременно – холеные. Кожа необычайно гладкая, ухоженная. Мистер Лив хотя и блистал самодовольством и всякими пуговицами, пряжками, далеко не имел такой кожи. У него кожа оставалась обветренной, ленинградской, а тут вошли парни лет по двадцать, сохранившие нежную детскую кожицу.
А держались они скорее застенчиво – тоже в отличие от мистера Лива. Но все равно Борис и Глеб сразу же остро ощутили незаконность появления здесь этой парочки. Близнецы – это они: Борис и Глеб Кашкаровы, они воплощают собой абсолютное близничество, и всякие другие близнецы кажутся рядом с ними самозванцами.