Работа под прикрытием - Гришаева Маргарита Александровна. Страница 27

— Касс, ты чего переполошилась? — раздался из-за спины обеспокоенный голос магистра.

— Мне это… к себе бы… — пробормотала я, вскакивая на ноги и одновременно поправляя платье, мало того что норовившее опять сползти, так еще и неприлично задравшееся снизу.

— Ты что, так распереживалась из-за того, что я рядом спал? Я такой страшный? — явно издеваясь, поинтересовался Бриар.

— Что? — бросила я на него удивленный взгляд. — Нет, мне надо успеть перекраситься, прежде чем придет Рина.

Так, надо поспешить, прополоскаю волосы над тазиком в комнате, благо запас воды имеется, а Хран мне притащит краску из лаборатории и поможет нанести. А-а-а! Хран!

Я, до этого судорожно метавшаяся по комнате, застыла на месте.

— Что случилось? — осторожно поинтересовался Дамиан, незаметно оказавшись рядом.

— Кошак, — простонала я. — Он меня убьет.

— За то, что ты не ночевала дома? — насмешливо приподнял он бровь.

— Именно за это, — совершенно серьезно кивнула я.

— Суровый он у тебя, — проникся пониманием магистр.

— Еще какой. Поэтому мне бы к себе поскорее, чтобы успеть и с котом разобраться, и голову помыть, — попросила я, привычно подтягивая сползающее платье.

— И что, неужели ты даже не позавтракаешь со мной? — махнул он рукой в сторону прикроватной тумбочки, и я увидела поднос с дымящимся кофейником, парой чашек и несколькими тарелками.

— Нет, — печально вздохнула я, понимая, что унылая овсянка из столовой явно не сравнится с тем, что заготовлено тут, но… — Я обещала Рине хотя бы по утрам проводить немного времени с ней, потому что вечерами постоянно занята. Она обижается.

— Я тоже ведь могу обидеться, — заметил Дамиан, изобразив обиду.

Я лишь усмехнулась в ответ и, бросив последний взгляд на так и не дождавшееся меня великолепие, собралась напомнить о моем возвращении, но… В поле зрения попало рыжее пятно, внезапно заинтересовавшее меня догадкой. В небольшой пиале было варенье. Оранжевое варенье. Вывод один. Оно апельсиновое. Почудилось, что я даже со своего места могу уловить сладкий цитрусовый запах… и тогда захлебнусь слюной. Боги безмирья, я больше тринадцати лет его не видела, с того последнего завтрака в своей семье! Еще бы, для сиротских, да и простых граждан это слишком дорогое удовольствие. Но в те далекие годы, которые частично покрыты для меня туманом, ни одно утро не обходилось без этого лакомства. И все в семье знали, что я апельсиновое варенье обожаю больше всего на свете. Уже не контролируя себя, я указала на заветную пиалку и хрипло уточнила:

— Апельсиновое?

— Да, — раздался недоуменный голос откуда-то сбоку, но меня это уже не волновало. Я бросилась к тумбочке и крайне некультурно, совершенно не заботясь о том, как это смотрится со стороны, зачерпнула пальцем вкуснятину и отправила в рот. По комнате разнесся громкий стон наслаждения. Да, это именно он, практически забытый вкус детства. Непередаваемая сладость с легкой кислинкой, просто взрыв счастья.

— Все, Бриар, ты меня купил, — честно созналась я, снова запуская пальчик в пиалу и через мгновение жмурясь от удовольствия. — Литровая банка этой прелести, и я тебе сразу прощу все, что было, и все, что будет. И амулет любой сотворю, да практически что угодно сделаю, — сдала я себя с потрохами.

И даже горячие ладони, внезапно обвившие мою талию и прижавшие к твердой, не менее горячей груди магистра, не могли отвлечь меня от лакомства. Правда, я все же решила, что есть пальцами не только не красиво, но и неудобно, особенно при наличии на том же подносе булочки, поэтому я, отщипнув приличный кусок, начала зачерпывать уже с ее помощью.

— Значит, ты все же со мной позавтракаешь? — прозвучало вкрадчиво прямо над ухом.

Вспомнила о Хране, о Рине, о том, что волосы не перекрашены, а сумка не собрана, — и поняла, что потрясающий вкус остался прежним, но кое-что все же изменилось. И варенье уже не главный приоритет, ради которого можно забыть обо всем. Взросление поставило долг и ответственность на много строчек выше, поэтому ответ, к моему глубочайшему сожалению, остался тем же.

— Не могу, — грустно выдохнула я и постаралась зачерпнуть как можно больше, чтобы насладиться предоставленным моментом по полной. — Очень хочется, но дел невпроворот. Сейчас я еще кусочек дожую, буквально на ходу, и нужно бежать… — Я бормотала, сокрушаясь, что потеряла много времени, так что разборки с Храном точно откладываются, да и волосы уже не успею просушить, но это все такая мелочь — перед возможностью воскресить светлое воспоминание детства.

— Неужели так вкусно? — поинтересовались у меня, щекоча ухо и шею дыханием.

— Для меня да, я в детстве буквально душу была готова за него продать, — с улыбкой поделилась я, поворачивая голову в его сторону.

— Я тоже… готов продать… чтобы попробовать, — хрипло пробормотал он, затягивая взглядом в темный омут, полыхающий пламенем. А потом, ухватив меня за подбородок, притянул близко-близко. Медленно обвел горячим языком нижнюю губу, легонько прикусив, я резко выдохнула, а он, воспользовавшись моментом, припал к моему рту. Медленно, чувственно, падая в водоворот наслаждения, сродни тому, что я испытывала пару минут назад при виде лакомства. Тот же взрыв ощущений заставил меня развернуться в его руках, обнять за шею, запустить пальчики в темную шевелюру, притягивая ближе. Хотелось прошептать: «Не отпускай», но слишком сложно было оторваться, чтобы хотя бы сделать вдох, не то что произнести слово. И снова знакомое чувство согревающего огня, постепенно заполняющего меня и становящегося все горячее. Вот только теперь я не на грани истощения и сама бы тянуть эмоции не стала. Со мной делятся искренне, щедро, испытывая удовольствие оттого, что эта бурлящая энергия будет во мне. Ощущение пьянило, снося все рамки сознания. Уже не важно, что меня ждут, что я опаздываю… Важно лишь, что он рядом и не хочет меня отпускать.

Сумасшествие закончилось внезапно. Раздался металлический звон: фарфоровая чашечка, которую я случайно сбила с подноса, тоненько звякнула, рассыпалась на полу осколками. Резко разорвав поцелуй, я бросила взгляд на источник звука.

«Я становлюсь прямо-таки грозой посуды в этом доме. Четвертый предмет почил по моей вине», — отрешенно заметила я, потихоньку приходя в себя. Дамиан жадно рассматривал меня, в глазах все так же мелькали всполохи огня, которые я списывала на игру воображения. И вот этот пылающий взгляд, оторвавшись от моих глаз, медленно опустился до губ. Мужчина облизнулся:

— Ты права, очень вкусно.

А я почувствовала, как медленно краснею. От корней волос до самой груди. А потом опустила ресницы, медленно убрала руки с его шеи и сделала маленький шажок назад, увеличивая расстояние между нами. И поняла, что вляпалась по уши: что бы я там себе ни внушала, без потерь мне точно не уйти.

В академию меня все же вернули, больше не делая попыток обнять или поцеловать, но провожая все тем же волнующим душу взглядом. И вот тут бы мне задуматься, кто же магистр на самом деле, слишком уж многое не вписывается в образ пусть сильного, но типичного некроманта. Но моя голова совершенно не хотела заниматься этими странностями, тем более что стоило мне сделать шаг в свою гостиную из портала, как тут же вспомнились и кот, и подруга, и волосы. Взгляд на часы показал, что у меня осталось меньше десяти минут. И на ругань с Храном времени совсем нет. Поэтому сразу после того, как портал захлопнулся, я жалостливо заголосила, буквально на ходу стаскивая платье:

— Хран, прости меня, миленький, да, я негодяйка, опять на всю ночь пропала. Обещаю выслушать все ругательства и принять любое наказание, но сейчас горю, так что неси скорее мне краску и зелье свое чудесное, все остальное потом… — закончила я уже медленно и без надрыва, обнаружив, что кот преспокойно валяется на кровати и щурит на меня недовольно глаз, зато совершенно не злится и не беспокоится. Я так и застыла со снятым платьем в руках.

— Чего окаменела, сама же орешь, будто опаздываешь, — лениво напомнил хранитель, потягиваясь.