Последствия больших разговоров (СИ) - Барышева Мария Александровна. Страница 50

   В Ванечку полетела банка из-под кошачьих консервов. Младший Факельщик увернулся, виновато заморгал и снова принялся за свою ногу. Максим, фыркнув, с неохотой переместил себя в соседний контейнер и затоптался в нем, высоко поднимая ноги, словно балетный танцор.

   - Здесь полно ос! - пожаловался он и подозрительно покосился на Степана Ивановича, безмятежно покуривавшего поодаль. - Эй, Иваныч! А ты чего ждешь?! А ну-ка живо в мусорку!

   - И не стыдно говорить такое пожилому человеку! - возмутился Посудник.

   - Давай, давай, специалист! Твое задание, так что вперед! А то привык по ресторанам рассиживать!..

   Степан Иванович, проворчав, что Максим говорит это из зависти, попытался было забраться в третий контейнер, но обрушился наземь, не выпустив, при этом, из зубов папиросу. После этого он сообщил, что проверять контейнеры не сможет по причине тяжкой травмы, но братья Зеленцовы подняли возмущенный гвалт, и Степана Ивановича подсадил Ванечка, которому в данном случае растянутая нога нисколько не помешала. Пятнистая дворняга посмотрела на них с отвращением профессионала, выпрыгнула из контейнера и погналась за проезжавшим мотоциклистом.

   - Не проще ли вызвать машину, да вывалить все это добро на землю?! - пропыхтел Марк, роясь в мусоре не хуже удалившейся дворняги и отбрасывая его так высоко, что часть летела на землю. Брат что-то проворчал и чертыхнулся.

   - Не разбрасывайте мусор, - строго сказал младший Факельщик, с бордюра с удовольствием наблюдавший за их действиями. Из всех трех контейнеров ему ответили громко и нецензурно. Ванечка философски пожал плечами, подобрал брошенную в него консервную банку и швырнул в четвертый контейнер. Многочисленные прохожие поглядывали на ковыряющуюся в мусоре компанию не без любопытства, но никто не остановился.

   - Проблема в том, - задушено сказал один из контейнеров голосом Марка, который полностью скрылся за зеленым бортиком, - что если все это - не психиатрический бред, то фиг мы ее найдем. Мы же не знаем, как она сейчас выглядит. Это только ты, Иваныч, сможешь ее узнать. Так что после того, как мы с Максом проверим эти ящики и не найдем ее, тебе все равно придется проверять их заново.

   Старший Посудник посмотрел в его сторону испуганно. Видимо, эта мысль не приходила ему в голову, либо он, все-таки, надеялся, что выброшенная своим хозяином турка сейчас настолько опечалена, что не в состоянии во что-то превращаться. Максим, чья одежда уже потеряла изначальную чистоту, злорадно улыбнулся и принялся рыться в мусоре с удвоенным рвением.

   Через некоторое время Марк выпрыгнул из контейнера, отряхиваясь и оглядывая себя с отвращением. За ним последовал Максим, на лице которого была такая гримаса, словно он не меньше получаса жевал свежие лимоны. К одной его брючине прилипла обертка от сладкого творожка, за другой волочился целлофановый пакет, перепачканный в чем-то слизисто-белом. Максим подбросил на ладони монетку.

   - Ничего похожего на турку я не нашел, Иваныч. Зато нашел два рубля. Думаю, нам с Марком нет смысла проверять четвертый ящик, займись им сразу сам.

   Третий контейнер безмолвствовал. О наличии в нем Степана Ивановича говорила лишь струйка папиросного дыма, выматывающаяся из-за зеленого бортика.

   - Иваныч! - Максим постучал в стенку контейнера.

   - Кто там? - грустно спросил контейнер.

   - Ты слышал, что я сказал?

   Контейнер испустил замогильный стон, после чего из него выбрался взъерошенный Степан Иванович и жадно посмотрел на стоявший неподалеку пивной ларек.

   - Потом, - внушительно произнес Марк. - Вообще, странно, что ты не прихватил ни одной из своих персональных бутылок.

   - Я не пью на задании, - скорбным голосом возвестил Степан Иванович и, кряхтя, свесил вниз одну ногу. - Вань, подсоби.

   - Пусть братья подсобят - они все равно уже грязные.

   Старший Посудник кулем вывалился из контейнера на подставленные зеленцовские руки и сумрачно посмотрел на четвертый контейнер, возвышавшийся перед ним, словно неприступная башня. Младший Факельщик, неожиданно решивший внести свой вклад в чистоту улиц, бродил рядом, кончиками пальцев собирая разбросанный сыскарями мусор и переправляя его обратно в ящики.

   - Ну? - Марк деловито кивнул на контейнер. - Давай, подсадим.

   - Погодите-ка, - Степан Иванович указующе ткнул куда-то за ящик. - Тут еще один. Я лучше его сначала...

   Там и в самом деле стоял еще один контейнер, которого он раньше не заметил - тоже зеленый, но совсем кроха - в треть человеческого роста, с гостеприимно откинутой крышкой. Из-за своих размеров он выглядел гораздо более привлекательно, чем его громоздкие собратья, и Степан Иванович решительно направился к нему.

   - Что это - контейнер для детишек?! - фыркнул Ванечка. - Впервые вижу. Нашему Славке такой бы понравился.

   Степан Иванович согласно промычал, уже почти наклонившись к зеву контейнерчика, когда Максим непривычно жестким голосом сказал:

   - Подожди!

   Старший Посудник обрадованно повернул голову.

   - Сам посмотришь?

   - Я его не видел, - Максим подошел, хмуро оглядывая ящик. - Его тут не было, когда мы пришли. Откуда он взялся?

   - Ты его просто не заметил.

   - Я тебе говорю, его не было! Я же кругом их обходил, и этот ящик тут не стоял.

   - Нашел время старика разыгрывать, - проворчал Степан Иванович. - Мало того, что заставили в мусоре рыться человека бедного, так еще и...

   Он наклонился, заглядывая в нутро контейнерчика, оказавшееся странно темным, и тут Максим схватил его за плечи и резко рванул назад. В то же мгновение контейнер издал холодный металлический звук, из его внутренних стенок и из откинутой крышки проросли широкие зеленые зубья длиной в две человеческие ладони, и крошечный ящик для мусора ощерился на них подобно дикому зверю. Крышка, подпрыгнув, захлопнулась с громким лязгом, на передней стенке со скрежетом появилась вмятина, потом еще одна, боковые стенки тоже начали проваливаться внутрь, словно контейнер был коробочкой из фольги, из которой выкачивают воздух. Крышка, смявшись почти пополам, исчезла в зеве контейнера, а он, скрежеща и лязгая, корчился, как живой, уменьшался прямо на глазах, и вот это уже и не контейнер вовсе - маленькая кофейная турка с погнутой ручкой и желтоватым налетом на поцарапанных стенках.

   Степан Иванович пошатнулся и с размаху сел на пустую пивную баклажку, произведя громкий треск. Он отчетливо представлял себе, во что мог бы превратиться, если б Максим так вовремя его не отдернул. Он смотрел на турку. Но он не ощущал турки. Он не понимал, что перед ним. Кажется, это посуда. Была когда-то...

   - Иваныч. Ты как, Иваныч? - сипло спросил Ванечка, теребя его за плечо.

   - Плохо, - сказал Степан Иванович.

   - Сева, ты можешь не ехать, если тебе не хочется, - мягко сказал Олег Георгиевич, выводя машину со стоянки. Сева, восседавший рядом с излишней, пожалуй, важностью, негодующе затряс головой.

   - Во-первых, я единственный Мебельщик в городе! Я должен посмотреть сам. И если окажется, что с кроватью действительно... кто-то разговаривал, то это будет значить, что есть еще кто-то такой же, как я. Это... извините за глупое желание, Олег Георгиевич, но это было бы здорово.

   - Это возможно лишь в том случае, если кровать привезли откуда-то еще, - заметили с заднего сиденья, где расположилось их сопровождение. - Ведь в городе нет незарегистрированных Говорящих.

   - С кроватью могли договориться еще до того, как Шая стала... тем, чем она стала, - возразил Сева. - И только сейчас сложились условия, подходящие для того, чтобы она себя проявила. Олег Георгиевич, - он удивленно-обиженно приподнял брови. - Я вижу, вы взяли детектор? Зачем? Вы мне не верите?

   - Разумеется, верю, - Ейщаров покосился на колечко с кахолонгом, охватывавшее его мизинец. - Я верю, что ты говоришь правду, Сева. Просто дело в том, что...