Путешествие на Запад. Том 2 - Чэн-энь (Чэнъэнь) У. Страница 34

– Начальник, а ведь этот монах похож на Чжу Ба-цзе. – И дух велел показать изображение.

Увидев рисунок, Чжу Ба-цзе окончательно растерялся и сказал:

– Не удивительно, что я все время ощущал какую-то слабость. Оказывается, они вызвали мою душу, чтобы передать мое изображение.

Один из подчиненных духов пикой подправил рисунок, а князь с Серебряными рогами, указывая на рисунок, сказал:

– Вот этот, на белом коне, – Танский монах. Тот, у которого лицо обросло шерстью, – Сунь У-кун.

– О небо! – взмолился Чжу Ба-цзе. – Хоть бы меня там не было. Я принесу тебе в жертву трех жертвенных животных [20] и двадцать четыре фэня вина, – бормотал он, принося обет. – Вон тот, черный, с длинным лицом – Ша-сэн, а этот, с длинной мордой и большими ушами, – Чжу Ба-цзе.

Услышав свое имя, перепуганный Чжу Ба-цзе втянул голову в плечи.

– Ну-ка, монах, покажи свою морду, – приказал дух.

– Я отроду такой, – отвечал Чжу Ба-цзе.

Тогда дух приказал своим подчиненным взять крюк и вытащить голову Чжу Ба-цзе. Тут Чжу Ба-цзе уже не на шутку переполошился и, вытягивая голову, сказал:

– Ну, мое это изображение, и ладно. Вот я! Если хотите посмотреть, смотрите, зачем же крюк?

Убедившись, что перед ним Чжу Ба-цзе, дух выхватил меч и взмахнул им. Однако Дурень успел защититься своими граблями и сказал:

– Сынок! Не будь невеждой! Ну-ка, познакомься с моими граблями!

– Этот монах лишь недавно принял постриг, – смеясь сказал волшебник.

– Сынок! – снова крикнул Чжу Ба-цзе. – А откуда это тебе известно?

– Раз ты орудуешь такими граблями, – сказал дух, – значит, ты работал на огородах и в поле. А потом украл эти грабли.

– Где уж тебе знать, щенок, что у меня за грабли? – рассердился Чжу Ба-цзе. – Разве можно сравнить их с обыкновенными граблями!

Однако дух ничуть не испугался и, прекратив перебранку, выхватил свой семизвездный меч и начал биться с Чжу Ба-цзе. И вот на горе между ними разгорелась битва. Уже раз двадцать схватывались противники, однако все еще нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Чжу Ба-цзе рассвирепел и бился не на жизнь, а на смерть. А дух, глядя на Чжу Ба-цзе, который грозно поднял уши, брызгал слюной, размахивал граблями и что-то выкрикивал, немного струсил и сделал знак остальным духам ринуться в бой.

Сражаясь с волшебником один на один, Чжу Ба-цзе еще держался. Но когда в бой ринулись остальные духи, он растерялся, потерял способность отражать удары и, чувствуя, что терпит поражение, бежал с поля боя. Но тут с ним произошла беда. Дорога была неровная, а бежал он опрометью, запутался в зарослях и упал.

С трудом поднявшись, он хотел бежать дальше, но один из духов сбил его с ног, и Чжу Ба-цзе снова полетел кубарем. Тут на него навалилась толпа духов: один схватил его за щетину, другой – за уши, кто тащил за ноги, кто за хвост, и все вместе уволокли его в пещеру.

И, увы! Поистине можно сказать:

О дальнейшей судьбе Чжу Ба-цзе вы узнаете из следующей главы.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,

Итак, дух доставил Чжу Ба-цзе в пещеру.

– Дорогой брат! Одного поймали! – сказал он своему начальнику.

– Тащите его сюда, я посмотрю, – отвечал тот.

– Да вот он, видите?

– На сей раз ты ошибся, дорогой брат, – молвил старший дух. – От этого монаха никакого толку не будет.

– Господин, – сказал, осмелев, Чжу Ба-цзе. – Раз я никуда не гожусь, отпустите меня. Ведь я не человек!

– Зачем его отпускать? – возразил второй дух. – Польза от него хоть и невелика, но все же он ученик Танского монаха. Зовут его Чжу Ба-цзе. Давайте разденем его, посадим в пруд, а потом очистим от шерсти и приготовим из него закуски. Когда же наступит пасмурная погода, мы будем попивать вино и закусывать им.

«Ну, теперь все пропало! – решил Чжу Ба-цзе. – Пойду на закуску чертям!»

Мы не будем подробно рассказывать о том, как духи потащили Чжу Ба-цзе к пруду и бросили его в воду.

Вернемся сейчас к Трипитаке. Он сидел на склоне холма, и на душе у него было очень тревожно. Уши у него горели, глаза беспокойно бегали.

– Сунь У-кун, – сказал он наконец, – что же это Чжу Ба-цзе так долго не возвращается?

– Вы до сих пор не знаете, что это за существо, – сказал Сунь У-кун.

– Что же он за существо? Расскажи.

– Если бы в этих горах были какие-нибудь духи, он и шагу не сделал бы, а изобразил бы из себя героя и прибежал к нам с какими-нибудь новостями. Видимо, никаких духов здесь нет, и он идет спокойно вперед.

– Где же мы встретимся? – забеспокоился Трипи – така. – Ведь здесь кругом горы, глушь. Это не город, не селение.

– Не беспокойтесь, учитель, – сказал Сунь У-кун. – Садитесь, пожалуйста, на коня. Дурень ленив и, конечно, не мог уйти далеко. Подстегните коня, и мы скоро догоним его, а там пойдем все вместе.

Трипитака послушался Сунь У-куна и сел на коня, Ша-Сэн взял вещи, а Сунь У-кун, как всегда, отправился впереди.

Между тем старый дух сказал своему верному помощнику:

– Раз тебе удалось поймать Чжу Ба-цзе, значит, где-то здесь должен быть Танский монах. Сходи еще раз и поищи как следует. Только смотри не упусти его.

– Я мигом, – отвечал тот и, взяв с собой пятьдесят духов, отправился в горы.

Идя по дороге, он вдруг заметил радужные облака и почувствовал, что воздух напоен чудесным ароматом.

– Танский монах здесь, – сказал дух.

– Где же он? – спросили остальные духи.

– Когда приближается безгрешный человек, появляется радужное сияние, когда скверный – воздух наполняется зловонием. А Танский монах – человек весьма почтенный, он – небожитель, сошедший на землю. Целых десять поколений он совершенствовал себя, и Танский император сделал его своим приближенным.

Однако остальные духи ничего не видели.

– А вот и он, – указывая на облака, сказал дух.

И как только он поднял руку, Трипитаку пробрала дрожь. Затем дух еще раз показал на него, и Трипитака снова задрожал. Так было три раза. Чувствуя в душе смутное беспокойство, Трипитака сказал:

– Ученики мои! Что это меня все время в дрожь бросает?

– Видимо, у вас желудок не в порядке, – сказал Шасэн. – Вот от этого и в дрожь бросает.

– Глупости ты говоришь, – сказал Сунь У-кун. – Просто мы зашли в дикие горы, и учитель слегка беспокоится. Ничего не бойтесь. Я со своим посохом пойду вперед и буду защищать вас.

И наш чудесный Сунь У-кун взмахнул своим посохом.

Три раза он поднял его вверх, четыре раза опустил вниз, пять раз взмахнул им влево и шесть раз вправо. Проделываемые им движения полностью соответствовали древним военным уставам и были до того совершенны и необычны, что наблюдавший все это Трипитака был поражен. Такое редко встретишь даже в войске больших государств. Дух, который видел все это с горы, был до того напуган, что у него душа ушла в пятки, и он едва слышно пролепетал: