Путешествие на Запад. Том 2 - Чэн-энь (Чэнъэнь) У. Страница 63

– Вот и хорошо, – обрадовался Сунь У-кун. – Доставай скорее, и мы вместе отправимся в монастырь спать. Дурень быстро нырнул и, взвалив тело императора на спину, вылез из воды.

– Дорогой брат, я достал его, достал!

Сунь У-кун внимательно посмотрел вниз и лишь когда убе дился в том, что Чжу Ба-цзе действительно тащит что-то, опустил в колодец свой посох. Рассерженный Дурень раскрыл рот и изо всех сил вцепился зубами в посох. Сунь У-кун без всяких усилий вытащил его наверх. Выбравшись из колодца, Чжу Ба-цзе положил тело императора на землю и оделся.

Между тем, осмотрев труп, Сунь У-кун увидел, что государь ничуть не изменился.

– Взгляни-ка, брат, – сказал он Чжу Ба-цзе. – Этот человек умер три года назад, как же мог он так сохраниться?

– Да ты не знаешь, – отвечал Чжу Ба-цзе. – Царь драконов дал императору пилюлю, предохраняющую от разложения. Царь сам рассказал мне об этом.

– Нам здорово повезло! – воскликнул Сунь У-кун. – Мы отомстим за смерть императора, и дело наше увенчается успехом. Ну, брат, неси его скорее!

– Куда нести? – спросил Чжу Ба-цзе.

– Отнесем его учителю, – сказал Сунь У-кун, – пусть посмотрит.

Тут Чжу Ба-цзе не вытерпел.

– Как же я его потащу? На что это похоже? – ворчал он. – Я так сладко спал, и надо же было этой обезьяне подбить меня на такое опасное дело. Мало того, теперь еще я должен нести труп на собственной спине. Он грязный, с него вонючая вода течет. Всю одежду выпачкаешь, а постирать некому. И так она вся в заплатах. А погода пасмурная, как я надену ее, если эти заплаты отсыреют?

– Ничего, ничего! Ты неси, – успокаивал его Сунь У-кун. – А когда придем в монастырь, я дам тебе другую одежду.

– Да замолчи ты! – возмутился Чжу Ба-цзе. – Тебе самому надеть нечего, а еще мне обещаешь!

– Ну что ты разболтался? – начал сердиться Сунь У-кун.

– Не понесу! – упорствовал Чжу Ба-цзе.

– Тогда протягивай свои лапы, – сказал Сунь У-кун, – я всыплю тебе двадцать ударов посохом!

– Дорогой брат! – испуганно воскликнул Чжу Ба-цзе. – Да твой посох так тяжел, что после двадцати ударов я стану таким, как император.

– Ну, тогда тащи его! – крикнул Сунь У-кун.

Чжу Ба-цзе ничего не оставалось, как взвалить труп на спину.

Между тем Великий Мудрец произнес заклинание и дунул на землю. В тот же миг бешеный ветер подхватил Чжу Ба-цзе, вынес его из сада, а затем из города, и тут же прекратился. Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе благополучно спустились вниз и пошли к монастырю.

Надо вам сказать, что Чжу Ба-цзе очень рассердился на Сунь У-куна и решил во что бы то ни стало отомстить ему.

«Эта обезьяна просто издевается надо мной, – думал он – Погоди, придем в монастырь, я тоже сыграю с тобой шутку. Вот скажу учителю, что ты можешь оживить императора. Попробуй не сделать этого, он тут же произнесет заклинание, и обруч на твоей голове сожмется. Я не успокоюсь до тех пор, пока у этой обезьяны мозги не выскочат. Нет, так, пожалуй, ничего не выйдет, – раздумывал он. – Оживить мертвеца – для него сущие пустяки. Он отправится в подземное царство к владыке Янь-вану, попросит у него душу императора – и все. Надо сделать так, чтобы он не смог отправиться в царство смерти. Пусть оживит императора здесь».

В это время они как раз подошли к монастырю и, войдя в ворота, положили труп у дверей храма.

– Учитель, – позвали они. – Вставайте, посмотрите, что мы принесли.

Но Танский монах еще не ложился спать. Он беседовал с Ша-сэном, выражая ему свое беспокойство по поводу того, что Сунь У-кун увел Чжу Ба-цзе и до сих пор они не возвращаются. Как раз в этот момент его позвали.

– Ученики мои, что случилось? – откликнулся он, поспешно поднявшись.

– Да вот заставили меня нести на себе деда Сунь У-куна, – сказал Чжу Ба-цзе.

– Дурень ты несчастный, – крикнул Сунь У-кун. – О каком деде ты говоришь?!

– Если он тебе не дед, почему ты заставил меня нести его? Сколько сил я потратил!

Танский монах открыл двери и вместе с Ша-сэном вышел наружу. Перед ними, бездыханный, лежал император. Он казался живым. Трипитака опечалился.

– Ваше величество, – сказал он. – В каком перерождении вы нажили себе врага? Он погубил вас, разлучил с женой и сыном и сделал так, что никто из ваших многочисленных сановников не узнал об этом. Даже ваша несчастная супруга находилась в неведении. Никто не возжигал благовоний, не совершал жертвоприношений. – Сказав это, Трипитака горько заплакал.

– Да что вы, учитель, – произнес улыбаясь Чжу Ба-цзе. – Какое вам дело до этого императора? Ведь он даже не родственник вам. Стоит ли его оплакивать?

– Ученик мой! – отвечал на это Трипитака. – Сострадание, милосердие и добрые дела – вот что главное для монаха. Удивительно! Как можешь ты быть столь черствым и бессердечным?

– Я вовсе не бессердечен, – возразил Чжу Ба-цзе. – Мой брат сказал, что может вернуть императору жизнь, поэтому я и притащил его сюда. Иначе я не стал бы этого делать.

Надо вам напомнить, что Трипитака был человеком доверчивым.

– Сунь У-кун, – сказал он, – если ты действительно можешь вернуть к жизни императора, сделай это. Ведь «спасти жизнь человеку, это гораздо больше, нежели построить Будде семиярусную пагоду». А для нас это даже важнее, чем побывать на Священной горе и поклониться Будде.

– Да что вы, учитель, верите болтовне этого Дурня? – возмутился Сунь У-кун. – Если бы после его смерти прошло три седьмицы, пять седьмиц или даже семьсот дней, и он бы полностью понес возмездие за грехи, содеянные им при жизни, тогда еще можно было бы возвратить его к жизни. Но ведь после его смерти прошло уже три года!

– Ну что же, пусть будет по-твоему, – согласился Трипитака.

Но Чжу Ба-цзе не унимался.

– Учитель, – сказал он. – Не поддавайтесь обману. Вы можете заставить его слушаться вас. Стоит вам прочесть заклинание, и Сунь У-кун вернет жизнь этому человеку.

Трипитака послушался совета Чжу Ба-цзе и произнес заклинание. У бедной обезьяны от боли глаза выкатились из орбит.

О том, удалось ли Сунь У-куну вернуть жизнь императору, вы узнаете из следующей главы.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ,

Заклинание, которое стал читать Трипитака, произвело свое действие, и у бедного Сунь У-куна голова раскалывалась от боли. Не в силах вынести мучений, он взмолился.

– Учитель! Смилуйтесь! Я сделаю все, чтобы вернуть императора к жизни!

– Что же ты думаешь делать? – поинтересовался Трипитака.

– Необходимо обратиться в Царство смерти и попросить владыку ада Янь-вана вернуть душу императора, иначе оживить его невозможно, – отвечал Сунь У-кун.

– Не верьте ему, учитель, – вмешался в разговор Чжу Ба-цзе. – Раньше он и не думал говорить об этом, а обещал сделать все здесь.

Трипитака и на этот раз поверил Чжу Ба-цзе и снова начал читать заклинание. Тут Сунь У-кун, отчаявшись, поспешил отказаться от своего намерения.

– Ладно, я не буду обращаться к Янь-вану и верну императора к жизни без его помощи.

– Не слушайте его, учитель, и продолжайте читать заклинание! – подливал масла в огонь Чжу Ба-цзе.

– Ах ты подлая тварь! – не вытерпел Сунь У-кун. – Так это ты настраиваешь учителя против меня!

– А ты что думал, дорогой братец! – крикнул, катаясь по земле от смеха, Чжу Ба-цзе. – Думал, только ты можешь подшучивать надо мной, а я над тобой не могу?

– Учитель! – стонал Сунь У-кун. – Пощадите! Я все сделаю!

– Как же все-таки ты его оживишь? – снова спросил Трипитака.

– Я отправлюсь на облаке к Южным воротам неба и там, минуя дворец Северной звезды и зал Священного небосвода, проследую прямо за тридцать третье небо во дворец Тушита, где живет великий бессмертный Лао-цзюнь. У него я попрошу пилюлю бессмертия и при помощи ее верну императора к жизни.