Последняя ночь - Сойер Мерил. Страница 58

Сквозь слезы, застилавшие ей глаза, Дана увидела, что Фрэн внимательно следит за ней. Ей захотелось подойти, сказать ей что-нибудь хорошее, пожалеть, но в последнюю секунду она передумала. Вряд ли Фрэн была столь сильно огорчена смертью матери, что нуждалась в утешении. Дана повернулась к стоявшему рядом с ней доктору Уинстону.

– Как это произошло?

– Мне позвонила Фрэн. Сказала, что мать плохо себя чувствует. Я сразу же пошел сюда. У Лиллиан случился сильнейший сердечный приступ. Смерть наступила мгновенно, я был бессилен. Потом я спрашивал Фрэн о лекарствах, она ничего не знала. Коробка с таблетками, представь себе, стояла в ванной комнате. Она должна была принимать их ежедневно! Судя по оставшемуся количеству, она не принимала лекарство уже несколько дней подряд.

– Почему Фрэн не заставила ее…

– Полагаю, Лиллиан ничего не сказала дочери. – Проводив взглядом, отъехавшую машину «Скорой помощи», доктор пожал плечами. – Ума не приложу, почему она ни словом не обмолвилась о таблетках?

– Она хотела умереть, – отрешенно прошептала Дана. – Она хотела встретить свою смерть в доме, в котором прожила много лет со своим мужем и где была когда-то счастлива. Мысль о том, что она может провести последние дни в каком-нибудь приюте для престарелых, приводила ее в ужас.

«Я обещала помочь ей, но ничего не сделала». Горькие слезы раскаяния полились из глаз Даны. Она подвела Лиллиан, не смогла уберечь ее от смерти.

Дана долго смотрела вслед машине «Скорой помоги». Ее глаза были прикованы к повороту дороги, где та свернула, мигнув последний раз яркими огнями. Она не слышала, как уехали полицейские машины, как с ней попрощался доктор Уинстон, поскольку думала только о Лиллиан.

Убитая горем, Дана побрела к своему дому. Войдя в гостиную, она сразу заметила мигающую лампочку автоответчика. «Интересно, Роб, что ли, так поздно?» – подумала Дана. Часы показывали половину первого ночи. Он обещал позвонить на обратном пути. Вряд ли он уже управился с делами в Миссури. Она подошла к телефону и нажала на кнопку. Оказалось, что звонила Ванесса.

«Гарт встречается завтра с Кольтранами и их адвокатом в четыре часа, – радостно сообщила она. Дана удивилась резкой перемене, происшедшей с ее сестрой. Все последние дни она ходила сама не своя. – Гарт хочет уладить дело без лишнего шума. Ты не могла бы приехать в его офис, скажем, в половине четвертого? Я хочу тебе кое-что рассказать до того, как мы с Гартом начнем драку с Кольтранами. Договорились?»

Удивление Даны возросло, когда она услышала «Мы с Гартом». Это прозвучало так естественно, словно Ванесса и Гарт были давними знакомыми. «Ну что же, – печально подумала она, – по крайней мере, Ванесса не сдалась». Дана напрасно боялась, что после того, как исчезли видеозаписи, ее сестра не отважится на развод. Борьба со всемогущими Кольтранами – не шутка!

И все же жаль, что ее мечтам и надеждам на сближение с сестрой не суждено было сбыться. Она так хотела, чтобы у них с Ванессой все было как прежде Они уже давно отдалились друг от друга, и Дана надеялась, что в один прекрасный день Ванесса, разведясь с Эриком, вновь станет ее самой близкой подругой. Но сейчас ей казалось, что это произойдет не скоро, а то и вообще не произойдет. Но что мешало этому?

«Твоя карьера, – без сил упав на кровать, ответила сама себе Дана, – которой ты отдаешь все свое время и все свои силы».

Она горестно вздохнула, вспомнив о Лиллиан. Порой Дана была настолько загружена работой, что забывала навестить свою соседку, а бедной Лиллиан надо было от нее не так уж и много – всего лишь немного внимания и сочувствия.

Дана беззвучно заплакала, и вскоре подушка стала мокрой от слез. Выплакавшись, она погрузилась в беспокойный сон. Всю ночь ее мучили кошмары. Естественно, она опять не выспалась.

Постепенно проникающий в ее сознание неясный звук вывел Дану из дремотного забытья. Она приподняла голову и прислушалась. Теперь она совершенно ясно услышала какое-то тихое шуршание. Ночные воины идут по дороге. Ее сердце сжалось от страха. Но этого просто не может быть! В этот темный предрассветный час ей вспомнились слова Лиллиан о том, что ночные воины могут прийти и за Даной.

– По-моему, дорогая моя, ты сходишь с ума, – прошептала она, – осталось только увидеть призрак, а потом можно смело звонить в психушку.

Она встала с кровати и босиком бесшумно прокралась в гостиную, откуда доносился звук. Там она осторожно подошла к окну и осмотрела внутренний Дворик, по которому медленно двигались неясные тени, образованные лунным светом и колышущимися на ветру листьями пальм. Она принялась вглядываться в самые дальние углы садика, где царила непроницаемая тьма. Внезапно маленькая тень быстро промелькнула через двор, и кто-то заскребся в дверь кухни.

Кошка! Она бы посмеялась над своими глупыми ночными страхами, если бы это не была палевая пушистая кошка Лиллиан. Молли! Дана быстро распахнула дверь и позвала:

– Кис-кис-кис!

Молли бросилась к ней и начала тереться о ноги. Затем она пронзительно и жалобно мяукнула, словно жалуясь на то, что заботливая хозяйка покинула ее. У Даны невольно навернулись слезы на глазах. Она взяла кошку на руки и уткнулась в нее лицом. Впервые за все время Молли попросилась к ней в дом.

Проведя рукой по пушистому меху, Дана обнаружила, что у Молли нет ошейника с колокольчиком, который предупреждал птиц о ее приближении. Лиллиан никогда не выпускала без него кошку на улицу. Наверное, Фрэн сняла ошейник из-за бирки с адресом владельца. Дана почувствовала, как ее душит гнев. Дочь Лиллиан даже не потрудилась отдать кошку в общество защиты животных, а просто вышвырнула ее за дверь.

– Не можешь попасть домой? – ласково спросила она кошку. – Сейчас мы посмотрим, в чем там дело.

Прижимая Молли к себе, Дана вышла во дворик, через газон, залитый лунным светом, подошла к дому Лиллиан. Окна были темными, только в маленькой спальне мерцал голубой экран телевизора. Подойдя к задней двери, она присела и слегка нажала на дверцу, сделанную специально для Молли в нижнем углу, но она не открылась. Дана склонилась ниже и, нажав посильнее, поняла, что дверца наглухо заколочена гвоздями.

– Ничего, бог с ней, – прошептала она, утешая Молли. – Все равно Лиллиан хотела, чтобы ты жила у меня.

Дана вернулась домой. Сколько раз она проделывала этот путь, чтобы навестить Лиллиан, было известно одному только богу. Сейчас ей было горько от мысли что вот она прошла этой дорогой последний раз. Лиллиан больше нет, она умерла…

Ветер, прошелестевший в кронах пальм, казалось, принес с собой слова: «Вместе с ангелами я буду оберегать тебя».

– Тебе будет у меня хорошо, вот увидишь. – Дана запустила пальцы в густой мех Молли, пахнувший свежестью травы и жасмином. Кошка благодарно заурчала сначала тихо, а затем с каждым прикосновением пальцев все громче и громче. Дана не отличалась чрезмерной сентиментальностью, но сейчас она абсолютно не стыдилась своих слез, тихо катившихся по ее щекам, и даже не пыталась унять их.

Смерть Лиллиан потрясла ее, наполнив душу глубокой скорбью и горечью невосполнимой утраты. Она не могла смириться с мыслью, что больше никогда не увидит Лиллиан. Смерть хотя и естественный, но ужасно трагичный финал жизненного пути. Бедная Лиллиан никогда больше не увидит ярких звезд черной тропической ночью, не заглядится на лазурный океан, сверкающий радужными брызгами прибоя, не выйдет солнечным утром в свой сад, не приласкает Молли. Теперь для нее все эти маленькие радости жизни стали недоступными.

На следующее утро Дана отправилась на работу. Придя в офис, она предупредила секретаршу:

– Я жду звонка от Роба Тагетта. Как только он позвонит, сразу же соедини. Если я буду в зале суда, то позвони секретарю и скажи, что меня срочно просят к телефону.

– Сделаю, – лениво кивнула Анита, прикрывая рукой широкий зевок.

Дана задумчиво посмотрела на Аниту. Совершенно очевидно, что эта девица была бы рада избавиться от нее. Может, она и есть автор анонимных угроз?