Мир снов - Мымриков Юрий Дмитриевич. Страница 8

— Теперь ты все знаешь, всю правду. Я понимаю, тебе сложно все это понять, но я думаю, есть все же возможность нам вернуться в свою жизнь. Все это я поняла из землетрясения. Это было вовсе не землетрясение. Точно такой же эффект бывает, когда люди просыпались от ночного сна, когда я нахожусь в них. Это значит — ты можешь проснуться. А теперь я тебе покажу еще что-то.

За руку меня держала Марина. Я стоял и смотрел, меня сковало от шока, я видел себя… Я лежал на койке, укрытый белой простыней. К моему телу тянулись провода от приборов, на которых виден был мой пульс, давление и еще что то, плохо, что я не разбираюсь в медицине. На столе еще стояла ваза со свежими цветами, аромат которых, жаль, я не ощущал, но догадывался, что пахнут они превосходно.

Марина каким-то образом, вновь «вытянула» меня в реальность и показала то, что я сейчас вижу. Эмоции переполняли меня. Я не знал, что сказать, что сделать. Пытаясь прикоснуться к своему телу, меня, как и в случае с Мариной просто оттолкнуло, однако сама Марина легко могла прикоснуться. Она погладила мне лицо, волосы и обернулась ко мне, закрыла ладонью мои глаза.

Мы вновь очутились в моей комнате. Хотя то, что это уже моя комната, моя квартира, и вообще моя жизнь, сказать было сложно.

Марина пошла на кухню, я последовал за ней, как верный пес. Она поставила чайник на огонь, а я сел на табурет, и облокотившись на стол наблюдал за Мариной. Заварив две кружки чая, она поставила одну передо мной, а сама села рядом, держа в руках другую.

— Зачем все это? Ведь я только сон, — глядя на кружку, задал вопрос я.

— Сну тоже нужно питаться, ведь сон — это наше подсознание. Как видишь, во сне ты ощущал все: голод, радость, боль, — сказав это — она посмотрела мне в глаза, сделала несколько глотков из кружки и продолжила. — Прости меня, Кирилл, за все это. Быть может тебе бы лучше не знать всего этого, но все равно, рано или поздно ты узнал бы. Ты понимаешь в нас с тобой что-то не так, мы не такие как все. Я научилась управлять этим, помогать людям, использовать свой «дар» для добра. Быть может, так мы сможем вернуть себе былую жизнь. Знаешь, с каждым разом, когда я помогала людям, я как бы наполнялась смыслом, смыслом — помочь еще кому-то. Если ты захочешь, я смогу тебя научить всему этому. В этом нет ничего сложного. Главное твое желание, если же ты захочешь, я смогу навсегда уйти из твоего сна и оставить тебя здесь…

Она поставила чашку возле моей и взяла меня за руки, посмотрев в мои глаза, да так, что ее взгляд прошелся прямиком в глубину моего тела и души.

— Нет, Марина, я свое решение сделал еще тогда у «Счастья», когда хотел сделать тебе предложение. Я хочу быть всегда с тобой, пусть это будет даже во сне. Тем более, я хочу полностью разобраться во всем этом. Если ты мне во всем этом поможешь и расскажешь как, я сделаю все, но все же, у меня еще столько вопросов, на которые мне нужно знать ответы.

— На все свои оставшиеся вопросы ты сам найдешь ответы, я помогу тебе во всем. Расскажу и научу всему, что знаю сама, а теперь допивай свой чай и ложись, отдохни, я скоро вернусь. И кстати, на счет травы, ты прав — она зеленая…

Глава 3

«Сколько можно кричать? Да успокойся ты! Господи я, я не перенесу этого больше, что же тебе нужно? Что ты хочешь? Прекрати, я тебя прошу, успокойся….».

С этими словами девушка, лет двадцати пяти, сидела на полу, напротив детской кроватки, в которой уже даже не плакал, а ревел — кричал маленький ребенок, пытаясь закрыть уши, истекала слезами.

«Прекрати уже, прекрати»: кричала она в его сторону. Но малыш не успокаивался, а даже, наоборот, словно специально и громче плакал все сильнее. Вскочив с пола, она выбежала из комнаты, а дальше из квартиры в одном только халате и домашних тапочках. Девушка выбежала на лестничную площадку этажа и побежала по ступенькам вниз — на улицу. По ночной улице она неслась дальше от крика, но все равно, она слышала его в своей голове. Крик разрывал ее изнутри, преследовал ее.

«Прекрати, прекрати»: повторяла она, убегая от своего ребенка. С каждым ее шагом крик становился все тише и тише. Удалившись от дома, она остановилась и обернулась в его сторону. Девушка стояла и быстро дышала, хватая воздух, словно после затяжного нырка. Над ней тусклым светом светил уличный фонарь. Неужели она убежала и больше не слышит этого, крика «Нет, совсем нет», она свободна теперь.

Внезапно, позади себя, она услышала мужской голос:

— Сейчас все пройдет.

Молодая мама обернулась на голос. Она смотрела на него в свете фонаря. Это был худощавый мужчина лет пятидесяти, среднего роста. Его лицо было покрыто щетиной, которая в некоторых местах начала сидеть. У него были темные, как ночь глаза. Одет он был в куртку темного цвета и светлые брюки. Он потирал свои руки и разглядывал ее каким-то голодным взглядом.

Вытирая слезы, девушка выдавила из себя.

— Простите что? Что Вы сказали?

Показывая пальцем в сторону дома, в котором жила девушка, мужчина тихо повторил:

— Сейчас все пройдет.

Только она хотела открыть рот, дабы спросить у него еще что то, как тишину оборвал сильнейший хлопок и сразу за ним взрыв.

Девушка упала на асфальт от неожиданности, но потом резко подскочила и побежала в сторону взрыва, крича во все горло:

«Сынок!!! Газ!!! О Боже!!! Что же, что же я наделала?».

В ее крике было все — горечь потери, безумие, боль, страдание, бессилие. Она бежала в сторону своего дома, который горел желтым факелом. С ее ног слетели тапочки и она неслась уже босиком. Мужчина так же стоя на месте, засунув руки в карманы куртки только сказал ей тихо в след:

— Я же говорил, сейчас все пройдет.

Он развернулся от дома и медленно удалился в темноту.

Прошло уже три недели с того момента, когда я «переселился» в реальную жизнь из сна. Слова Марины были правдой. Трава, листва деревьев и кустов — зеленая. Вот она реальность, реальность, о которой я почему-то забыл.

Все это время Марина рассказывала мне и учила меня, как заходить в сны других людей и как общаться с ними там. Управлять снами в снах людей. Я делал большие успехи и быстро учился. Иногда, но это было крайне редко, я сам заходил в сны людей даже без Марины, узнавал про их жизни. Я очень хотел найти Артема и узнать все о нем, но все мои попытки не увенчались успехом. Как я узнал из сна нашего лечащего врача Малышева Сергея Петровича, Артем переехал в другой город, а покидать наш родной город я как-то боялся и честно сказать, даже не покидал ни разу стен больницы. Мне хватало и этого, чтобы много чего узнать и научиться.

Я узнал, а точнее вспомнил, что у меня остались живые родственники. Это был брат моего отца, дядя Олег, и его жена Кристина. Они очень часто приходили в больницу. Именно они и радовали мою палату свежими ароматными цветами. Были они весьма не бедными людьми. Дядя держал свою охранную фирму и оплачивал мое не короткое нахождение здесь. Своих детей у них не было, поэтому, они всегда ко мне хорошо относились. Дядя всегда считал меня более чем племянником, я был его сыном. Как и говорила Марина, я находился в коме уже три года.

Буквально, каждый день я пытался вернуться в свое тело, но ничего не получалось. Так же я хотел войти в сон Марины, но и этого мне тоже не удалось. Зато, в сны других людей мне с легкостью удавалось войти и чувствовать себя в них почти, как у себя дома. Но все равно, я старался не наглеть в них. Ведь Марина объяснила мне о короткой грани между сном и реальностью и о самом главном: «Никогда не нужно говорить человеку, что он спит». От этих слов, практически, все люди мгновенно просыпаются и можно просто исчезнуть вместе со сном. Марина рассказала, что один раз чуть не исчезла, когда случайно сказала хозяину сна о том, что тот спит. Ощущения со слов Марины это ужасные, «Ты просто резко исчезаешь». Хотя в том в случае с Мариной хозяин сна резко не проснулся, из-за алкогольного опьянения и ей удалось выбраться из него.