Гроза над океаном - Мортинсен Кей. Страница 12

— Другая женщина… другая жена, — сказала Пат и поняла, что говорит слишком громко. Марио нежно приподнял ее подбородок, и она затаила дыхание в ужасе, что он сейчас поцелует ее. Он хмуро смотрел на ее губы, и она сжала их, тайно готовая открыть их ему.

— Теперь вы понимаете, почему вам не нужно ехать?

— Нет. Я единственная законная супруга. Мария была… — Ее сердце сжалось от грустных мыслей. — Я была его официальной женой, разве не так? — И увидела, что ответ дался ему не просто.

— К сожалению, мне нечем вас утешить!

Вот так: вся ее жизнь насмарку, годы замужества — просто фарс и ложь. Дорогой муженек разорвал ее сердце пополам.

— Вы не поедете, Пат, — продолжил он. — Я не представляю вашу встречу с Марией.

— Не искушай судьбу, хотите вы сказать. В конце концов, это мои проблемы.

— Могу вам сказать, что брат любил вас. — Марио сдержанно улыбнулся, его дыхание коснулось ее щеки. — Без сомнения, он был очень привязан к вам.

— Она не знала, что ответить, вероятно, это было сказано в утешение, поскольку не являлось правдой.

Эдди лгал ей, он лишил сына законных прав. Слай! Что она скажет малышу?

— О Боже! — прошептала она, позволяя Марио держать ее за запястье, считая пульс. — Когда, когда он женился на Марии?

— Давно. Лет в восемнадцать.

Эдди только что исполнилось двадцать девять. Он сказал, что не будет праздновать свой день рождения дома. Может быть, поэтому он поехал в другой дом, на Сицилию. Она с горечью прикусила губу.

— Мы поженились четыре года назад. Мне был двадцать один год, — бормотала она, думая как оградить себя от дальнейших мучительных вопросов. — Почему?! — судорожно вскрикнула она. — Почему он сделал это?

— Мне кажется, он нашел вас очень привлекательной. Он всегда делал то, что хотел. Я не желаю больше говорить о нем, — буркнул он. — Пат, ваша жизнь с Эдди закончена. Вспоминайте все, что было хорошего, и продолжайте жить. Все-таки я не хочу, чтобы вы ездили на похороны.

— Чтобы не было скандала? — спросила она с обидой.

— Потому что вам будет больно. Вас там совсем не ждут. Подумайте, как неловко вы будете себя чувствовать, — убеждал он. — Все будут настроены враждебно, вы окажетесь в аду. Бенционни очень закрытый клан. Сомневаюсь, что вы сможете справиться со всем тем ядом, который будет изливаться на вас. И, кроме того, вы причините боль Марии, а она этого не заслуживает.

— Я не хочу этого делать, — сказала она тихо. — Не имеет значения, что Мария Бенционни разрушала ее бизнес. Пат задумалась. — Думаю, вторая госпожа Бенционни могла знать обо мне. Иначе зачем ей направлять всю свою энергию на столь незначительных конкурентов, как мы с мамой.

— Возможно. Не знаю. Ревность… ревность творит с людьми страшные вещи. Вы хотите, чтобы кто-нибудь еще…

Марио медленно провел рукой по ее шее, коснулся мочки ее уха с опаловой слезинкой, убрал светлый завиток, прилипший к мокрой щеке, потом нежно, но властно сжал ее плечо, чуть притягивая Пат к себе. Она увидела его полузакрытые глаза, почувствовала горячее дыхание, горьковатый, уже знакомый аромат дорогой туалетной воды и ужаснулась, что в такой момент может думать о мелочах. Пат вздохнула, ее лицо заалело румянцем.

Увидев, что ей неловко, Марио отстранился, решив, что перешел границы дозволенного, оскорбил ее своей лаской.

Пат не пыталась разобраться со своими чувствами. Утешение, успокоение, поддержка… Она изголодалась по всему этому. Все, что ей было нужно, — мужчина, который мог бы утешить ее. И еще чувства, нежные и прекрасные, которые заставляли пульс учащенно биться, пробуждали страстную энергию, наполняя блеском глаза и окрашивая щеки нежным румянцем. Теперь она знала, как это бывает.

Эдди был рядом только тогда, когда хотел секса. И их желания зачастую не совпадали. Она, усталая после трудового дня, желала только одного — покоя и тишины, свернуться калачиком, прижаться к нему, и его настойчивые домогательства казались ей обременительными, ненужными и не приносили никакой радости.

— Я хочу побыть с мамой, — вздохнула она. — Мне нужно подумать, осознать все, что случилось.

Ее супружество закончилось, официально закончилось, хотя фактически, в реальности, оно никогда не существовало. Нужно осознать это, сбросить опутывающую ее ложь и забыть, забыть навсегда. Ради Слая. Малыш — это все, что у нее осталось.

Марио кивнул, его темные глаза потеплели.

— Мы можем больше не встретиться. Но… я хочу сказать, что мне было бы приятно продолжить знакомство с вами при других обстоятельствах, — сказал он, заглядывая ей в глаза.

— Мы с Эдди любили друг друга, — сказала она, пытаясь убедить себя в этом. Пат старалась вызвать нужные ощущения, но никак не могла.

— Конечно. — Он отодвинулся от нее, его лицо стало непроницаемым. — Эдди все любили. — Голос стал жестким, как будто он считал, что брат вовсе не заслуживал любви. Но ради Слая она должна сохранить в своем сердце только хорошее.

— Отвезите меня домой, — попросила она, — я устала.

— Одну минуту. — Его тон был деловито-официальным.

Выскользнув из машины, он окинул взглядом улицу в поисках шофера и, найдя его, что-то тихо сказал тому. Затем вернулся и сел за руль. Машина плавно двинулась по ночному городу, редкие огни отражались в темной, спокойной глади реки. Оба молчали. Осталась позади Темза, мост Тауэр с его романтическими очертаниями, сам Тауэр, черной громадой возвышающийся на другой стороне реки. Серые призрачные стены — свидетели триумфов и разочарований, таинственные и интригующие. Патрисия молча плакала. Вряд ли она смогла бы точно назвать причину этих слез…

— Приехали, — сказал Марио и выключил двигатель.

Без единого слова она вышла. Захлопнула дверцу. Пошла к дому, не попрощавшись и не оборачиваясь, словно в бреду.

Пат открыла входную дверь и услышала, как заработал мотор. Марио Бенционни исчез из ее жизни. Не в силах двинуться с места, она опустилась на ступеньки. Охваченная душевной мукой, Пат закрыла глаза, сердце ее разрывалось от боли. Она сидела молча, обхватив колени руками, стараясь унять дрожь и собраться с силами.

Господи, как она одинока! Страшно одинока. И останется одна еще очень, очень долго, быть может, всю оставшуюся жизнь…

Мысли вернулись к Эдди. Все ее будущее было разбито. Пат вновь заплакала, заплакала от жалости к себе, от предательства мужа, от досады, что все это произошло именно с ней. И плакала до тех пор, пока не почувствовала полное опустошение.

И тогда она поднялась и вошла в дом.

4

Прошло десять дней. Каждый из этих дней Марио звонил ей с Сицилии. Пат все же решила ехать на похороны, но думала сообщить об этом в последний момент. Накануне отъезда она ждала его звонка с особым волнением, возбужденная предстоящей поездкой и испытывая неловкость от того, что обманывает Марио и собирается поступить против его воли.

— Привет, Патрисия. — Теплый тон ласкал ее слух. Она сидела, утонув в кресле, радуясь звонку.

— Привет, Марио, — ответила Патрисия, чувствуя себя застенчивой девочкой-подростком, разговаривающей со своим первым бой-френдом. Сердце билось часто-часто, она удивлялась сама себе. — Спасибо, что помогли нам поправить дела. Я действительно вам очень благодарна.

— Не будем об этом. Я могу еще что-нибудь для вас сделать? У меня есть кое-какая свободная наличность — как говорят мои бухгалтеры: «Мы идем с плюсом», — и я могу вложить какую-то сумму в ваше дело, предположим, купить оборудование, или…

— О! Нет, спасибо, вы очень добры, — отказалась она. — Право, не стоит так беспокоиться. Мама так благодарна вам за то, что вы решили проблему с «Сити Лайтс». Мы вдвое увеличили штат, и дело пошло.

— Простите мою настойчивость, но вам действительно ничего не надо? Я считаю своим долгом помочь вам.

— Спасибо. Мы в порядке…

— А вы… ты… с тобой все хорошо? — вдруг нежно спросил он, и Пат задохнулась от интимных ноток его голоса.