Гроза над океаном - Мортинсен Кей. Страница 15

— Ты слепая. Ничего не видишь дальше своего носа, — сказал он, и в голосе его послышалась неподдельная горечь.

Не взглянув на нее, углубившись в свои мысли, он направился к могиле, которую только что покинула его семья.

Он постоял минуту-другую, возможно творя молчаливую молитву. Пат подождала, пока он ушел, и потом тоже подошла к могиле, пытаясь унять дрожь и нервно сцепя пальцы.

Конечно, Марио был в большом горе, потеряв брата, но Пат чувствовала что-то еще, нечто тайное, мучившее и разрывавшее его сердце. Она понимала это, могла поклясться, что это так, особенно когда он находился рядом… Марио чего-то недоговаривал, и она не могла сложить картину целиком, каких-то кусочков явно не хватало.

— Мама, киска! Вон там, пусти меня! — пронзительно закричал Слай, вырываясь из ее рук. — Скорей, скорей, — просил он, тыкая в нее розой.

Пат не могла сдержать улыбку. Малыш своим ликованием снова разрядил обстановку.

— Конечно, дорогой! Только не обижай кошку. Можешь погладить ее, но очень нежно, я тебе показывала как, — напомнила она, усаживая его на траву.

Она выпрямилась, почувствовав на себе чей-то взгляд, и, подняв голову, лицом к лицу столкнулась с элегантной блондинкой. Женщина демонстративно разглядывала Пат так, что та покраснела. Затем, видимо, удовлетворив любопытство, незнакомка спокойно отошла в сторону.

У Патрисии перехватило дыхание, она догадалась, кто это… И с замирающим сердцем посмотрела ей вслед. Тугой «французский» пучок стягивала изящная сетка с натуральным жемчугом. Волосы совсем как у меня, подумала Пат, вот уж действительно ирония судьбы. Маленькая и хрупкая Мария Бенционни относилась к тому сорту женщин, которые так нравятся мужчинам и пользуются их покровительством. Пат всегда завидовала их миниатюрности, их притягательной незащищенности. Сама она была высокая и статная.

Тяжелый вздох вырвался из ее груди, реальность происходящего холодила душу.

Мария, несомненно, красива, утонченно воспитана, прекрасно образована. Эдди, видимо, наслаждался в ее обществе.

Тогда как она… Пат поморщилась. Она была женщиной, на которой Эдди женился, потому что единственным способом затащить ее в постель была женитьба. А он хотел ее, просто сгорал от желания. Овладеть Патрисией стало для Эдди маниакальной идеей, он уже не раздумывал…

Интересно, сколько потребуется времени, чтобы забыть оскорбление, избавиться от ужаса и боли, которые охватывали ее всякий раз, когда она думала о своем фиктивном замужестве?

Мария остановилась около машины, в нескольких шагах от Пат. Шофер предупредительно открыл дверцу, и тут она оглянулась, словно почувствовав пристальный взгляд Патрисии.

Взгляды двух женщин встретились.

Выражение лица Марии стало красноречивее всяких слов…

Она догадалась!

Пат застыла, не в силах двинуться с места, с ужасом понимая неизбежность надвигающегося скандала.

— Это ты? Дрянь! — бросила Мария. Ее английский был безупречен. Группа деревенских жителей с любопытством уставилась на них. — Мерзкая шлюха!

— Нет, — прошептала Пат в страхе, что становится центром всеобщего внимания.

— Итак, ты имела наглость пожаловать на Сицилию, — процедила сквозь зубы Мария, слегка покачиваясь на высоких тонких каблуках. — Ты оскорбила мое горе, демонстрируя свое вульгарное личико и безвкусные тряпки, — она жестом указала на костюм Пат, — которые носят только дешевки, подобные тебе.

— Мария! — послышался вдруг рокочущий баритон Марио, возникшего невесть откуда, и Патрисия готова была сквозь землю провалиться от жгучего стыда и своего бессилия изменить ситуацию. Видимо, для родных Эдди она была хуже шлюхи. Нищей шлюхи.

Она взглянула на Слая. Мальчик возился с большой черной кошкой, не замечая ничего вокруг себя, и был так увлечен, что ничего не замечал. Пат вздохнула. Если бы она могла закрыть на все глаза, как ее сын. Нет, увы… По общепринятым законам она спала с мужем этой женщины и для всех была потаскушкой.

— Я… я… Вы ошибаетесь… — Пат не находила слов, видя, что Мария резко двинулась в ее сторону.

— Ты и эти девки — потаскухи! — бранилась Мария, обводя жестом группу женщин в вызывающей одежде, с интересом следящих за происходящим. — Но ты хуже всех, ты явилась сюда, чтобы заявить о своих правах… Ты… ты порочная гадина! — выдохнула Мария со всей накопившейся злостью.

— Нет, нет… Вы ошибаетесь, — униженно протестовала Пат. — Все это не так, я не хотела… поверьте…

— Тварь… — Мария плевалась ядом, как змея.

— Замолчи, прошу тебя, — одернул ее Марио, затем обеими руками взял за плечи и хорошенько встряхнул.

Поток ругательств, которые извергала синьора Бенционни, не оставил равнодушным жителей деревни. Женщины, которые раньше ласкали Слая, швыряли оскорбления в адрес Пат, обзывая ее проституткой, которая увела супруга от законной жены.

Пат стояла, закрыв лицо руками, слезы текли между пальцев, но она не вытирала их.

— Я не знала, я не знала… — рыдала она.

Надо уходить. Полуослепшая от слез, пунцовая от стыда, она нагнулась к малышу, который напряженно посмотрел на мать, ничего не понимая, губы ребенка начали дрожать. Собираясь бежать от этих обвиняющих глаз, она подхватила сына, но он тут же протестующе закричал.

— Нет, хочу кошку! Пусти меня! — Слай капризно вопил, зажимая Пат рот маленькими пальчиками, не давая возможности возразить.

— Дура! — бросил Марио, когда она проходила мимо.

— Это ты рассказал ей обо мне! Свинья! — Пат смерила его взглядом, полным ненависти.

— Какого черта? Я никому ничего не говорил, — буркнул он.

Теперь это уже не имело значения. Ее узнали, и для всех она была женщиной, достойной презрения. Дешевкой. Скорее отсюда! Слай не должен видеть этого скандала. Ребенок не виноват. Господи, за что ей все это? Сознавая, что она стала причиной скандала, нарушившего печальную торжественность похорон, Пат склонила голову и почти побежала к своей машине сквозь презрительные взгляды.

Вдруг она услышала, как кто-то торопливо догонял ее. Она, затаив дыхание, настороженно прислушалась. Нет, не Марио, явно шаги женщины, но и не Мария — слишком тяжелый звук предполагал тяжелую обувь.

— Подождите, пожалуйста, подождите! — раздался задыхающийся женский крик.

Нет уж, дудки! Пат даже не оглянулась. Она жаждала покончить со всем этим, уехать и забыть все раз и навсегда. Она достаточно наслушалась оскорблений и больше не позволит ни членам семьи Бенционни, никому другому вторгаться в свою жизнь. Она ускорила шаги, почти побежала. Этот кошмар должен кончиться! Хватит! Единственное, что теперь нужно, — дойти до машины, посадить Слая и…

Ключ! Она не могла найти ключ.

— О Господи! Господи! — молила она в панике.

Теперь Пат услышала приближающиеся мужские шаги. Кто-то решительно шел по тропинке. Боже, кому она еще понадобилась?

— О небеса, помогите! — Дверь оказалась открыта. — Слай, не балуйся, милый, — шептала она, целуя сына в маленький нос, когда тот, упрямо сопротивляясь, бил ножками. Бедный мальчик, он не понимал, почему она так суха с ним. — Пожалуйста, не сердись. Я не могу больше выносить это. Мы должны уехать. — Она попыталась завести мотор.

— Теперь ты не можешь уехать. Ни ты, ни я. Заварила кашу, теперь расхлебывай! Святая Дева! Ты не понимаешь, что растревожила осиное гнездо! — взбешенно сказал подошедший Марио.

— Уходи! — крикнула Пат. — О, Слай, дай мне застегнуть ремень, — просила она.

— Пусти, мама, не хочу!

— Я займусь твоим сыном.

— Нет! — Она произнесла это на последнем издыхании, сражаясь с мальчиком, с автомобилем, со слезами. — Я уезжаю! — закричала она. — И не смей трогать ребенка!

— Успокойтесь оба, — твердо сказал Марио, и малыш вдруг затих и уставился на него серьезными недоумевающими глазами. Никто и никогда не разговаривал с ним резко, никто не кричал на него.

Эдди настойчиво требовал, чтобы их ребенок имел все, что захочет, и Пат старалась по возможности соединить свои идеи воспитания с требованиями мужа. Она считала, что дети нуждаются не только в любви и доброте, но и в строгом воспитании.