Судьба на выбор - Аткинс Дэни. Страница 54

– Договорились, – неохотно согласился он. – Я пока чай заварю. Чистые полотенца в шкафу возле двери.

– Спасибо. – Я захромала по коридору.

По шкале от одного до десяти синяк тянул на все одиннадцать. Я аж вздрогнула, когда, спустив джинсы и кружевные трусики, увидела в зеркале сине-фиолетовое пятно размером с блюдце, расплывающееся по правой ягодице и уходящее на поясницу. Тут и воды не надо – синяк и без того прекрасно проступил. И все же я сбросила одежду на пол и повернула кран. Горячие струи ужалили пострадавшую кожу, но через пару секунд боль начала стихать. В большой, на двоих, кабине висела полка с мыльными принадлежностями, и я не устояла перед соблазном взять гель для душа, так аппетитно пахнувший Джеком. Намыливая его на обнаженную кожу, зажмурилась, представляя, что в огромной кабине нахожусь не одна. Позади стоял Джек, и сильные пальцы скользили по мокрой коже, а губы сцеловывали с шеи капельки воды…

Из мира грез вырвал скрип петель. Я подпрыгнула, роняя флакон геля, и тот загремел по пластиковому поддону.

– Ты как? – спросил Джек сквозь приоткрытую дверь.

– Не входи! – в панике закричала я, пытаясь прикрыться руками. – Я голая!

Донесся негромкий смешок.

– Мне тоже всегда казалось, что принимать душ в одежде неудобно.

– Очень смешно. – Я всплеснула руками – все равно они мало что закрывали.

– Как твой синяк?

– Краше не придумаешь, – ответила я. – Хотя от горячей воды и правда легче.

Меня жутко смущал этот разговор, потому что я, совершенно голая, стояла в каком-то метре от Джека, переговариваясь с ним через приоткрытую дверь.

– Я кое-что принес.

В маленьком зазоре между дверью и косяком появилась рука Джека, поставившая на кафельный пол маленькую круглую баночку, а потом дымящуюся кружку с чаем.

– Могу помочь тебе с кремом…

– Я, конечно, плохо ориентируюсь на местности, но собственную задницу как-нибудь найду, – съязвила я.

– Ладно, тогда жду внизу.

Послышались удаляющиеся шаги. Он даже не попытался войти в душ. Весьма благородно. Чертов джентльмен!

Чай заметно приободрил, а крем, хоть и нещадно вонял, успокоил нывшую кожу. Я кое-как расчесала спутавшиеся волосы и, вытерев локтем запотевшее зеркало, обнаружила, что от тщательно наложенного макияжа осталась лишь водостойкая тушь. Безразлично пожав плечами, я наклонилась за одеждой. Если Джека не удалось соблазнить обнаженным телом, что толку от блеска для губ?

Он терпеливо поджидал внизу. Пока я спускалась по лестнице, Джек придирчивым взглядом следил за моей походкой. К счастью, после душа я почти не хромала.

– Кажется, тебе лучше.

Я кивнула.

– Все хорошо. Обычный синяк.

– Прости. Я должен был пропустить тебя вперед.

– Тогда мы упали бы оба, – отмахнулась я, принюхиваясь. Пахло горелым.

– Мы убили жабу, – торжественно провозгласил Джек.

Я рассмеялась, только сейчас заметив, как стало темно. Пока я плескалась в душе, тучи серым толстым одеялом заволокли небо; пошел сильный дождь.

– Ты же не виноват, что я упала. Надо было тебя слушаться.

– Стоило учесть, что ты не любишь, когда тобой командуют, – сокрушался Джек. – И теперь меня будут преследовать кошмары: кто знает, какие жуткие травмы ты скрываешь?

– Ой, да ради бога! – воскликнула я, поворачиваясь спиной. – Ты ведь не успокоишься, пока не увидишь, да? Ну что ж, сам напросился; вот, смотри, что я не истекаю кровью. – Выдернув рубашку из-под пояса джинсов, я расстегнула ремень. – Но предупреждаю… зрелище так себе.

В доме царила тишина, лишь дождь барабанил в окно, да тихо вжикнула молния на штанах. Я приспустила джинсы – буквально на пару сантиметров, – выставляя напоказ синяк.

Джек шумно выдохнул, увидев расцвеченную всеми оттенками синего кожу. Мне доводилось оголяться куда сильнее – хотя бы в купальнике на пляже, – но сейчас в том, чтобы стянуть джинсы и показать мужчине прикрытую одними трусиками кожу, чудилось что-то очень интимное.

– Прости, – опять прошептал он, и в этот раз голос прозвучал куда более хрипло. Пояс в моих руках натянулся: Джек потащил штаны вниз, оценивая масштабы повреждений. Он принялся обводить синяк пальцами, замерев, когда добрался до кружева трусиков.

Я жадно, словно утопая, хватала ртом воздух. Затылок жгло тяжелое дыхание Джека. Он не двигался: ждал, что я его остановлю. Не дождется… Наконец пальцы заскользили снова по верхнему краю белья, задержались на миг, чтобы погладить выступающую на боку косточку, и в конце концов добрались до нежной кожицы внизу живота. Я опустила глаза, глядя, как смуглые руки ласкают чувствительную плоть. Откинулась назад, прижавшись спиной к Джеку. Он тихо выдохнул. И медленно, очень медленно, повернул лицом к себе. Его губы нашли мой рот, и наши языки сплелись в танце. Я застонала, захлебываясь под приливом страсти. Жадный горячий поцелуй сводил с ума, словно оставляя на мне выжженное клеймо, и я даже не замечала, как Джек сильно, до боли, вжимает меня в стену, наваливаясь всем телом.

Я парила и падала одновременно; не давали затеряться в огненном раю только его губы и сильные плечи, за которые я цеплялась, не то притягивая Джека к себе, не то отталкивая. А он, оторвавшись от моего рта, принялся прокладывать цепочку поцелуев по моей шее. Джек рванул воротник моей рубашки, чтобы добраться губами до плеча. Лямка бюстгальтера съехала в сторону, и Джек впился зубами в нежную кожу. Колени подогнулись, и я чуть было не сползла по стене.

Жар спал так быстро, что сначала я даже не поняла. Огненный шторм вдруг сменился метелью. Джек замер и усилием воли меня отпустил, опираясь на вытянутые руки по обе стороны от моей головы. В его глазах по-прежнему мерцали затухающие угольки желания, но когда я потянулась к нему за новым поцелуем, он увернулся.

– Джек? – нерешительно позвала я.

Он замотал головой.

– Я не могу.

Эти слова загасили последние искры не хуже ведра ледяной воды. Но почему?… Горло перехватило, и я молча уставилась на Джека.

– Не надо… нельзя… – Для писателя он был не слишком-то красноречив. – Это неправильно.

Что ж, теперь понятно.

– Почему? Почему неправильно? – Я тоже плохо владела собственным голосом.

Он рассеянно провел рукой по волосам.

– Сама знаешь.

Я упрямо покачала головой.

Вздохнув, Джек повернулся к окну, глядя на стекающие по стеклу капли воды. На меня он больше не смотрел.

– С тобой я не могу.

– Не можешь или не хочешь?

В ответ он схватил мою руку и, заглядывая прямо в глаза, прижал ее к своей груди. Я ощутила, как неровно стучит сердце.

– Разве похоже, что не хочу?

Я покачала головой. К глазам подкатили слезы. Ну и пусть он их видит.

– Так почему? Из-за Шеридан? Все дело в ней?

– Что? – ужаснулся он вроде бы искренне. – Нет, конечно!

– Тогда почему? Почему ты меня отталкиваешь? Ты же знаешь, что я этого хочу… – Я бросила к его ногам остатки гордости.

– Именно поэтому.

Я вконец растерялась.

– Я хочу тебя, Эмма, – признался Джек. – Сильно, как никого в жизни. – Наверное, я обрадовалась бы, услышав эти слова в любой другой ситуации. – Я уже все сказал на том мосту. С тех пор ничего не изменилось…

– А я, значит, права голоса не имею? Мое мнение ничего не значит?

– Я знаю, чего ты хочешь, – ответил он, и у меня вспыхнули щеки. – Джек отвел взгляд, уставившись на дождь за окном. – Тебе нужен мужчина, который будет рядом. Кто-то надежный. Кто не сбежит на другой конец света. В общем, не я. – Он говорил все тише и тише. – Ты должна знать, что я сейчас еле остановился. Не могу даже смотреть на тебя, потому что думаю лишь об одном: как бы схватить и утащить в спальню. Но я пока не такой ублюдок. Я остановился ради тебя самой.

– Да ни черта ты не знаешь, чего я хочу… – с горечью бросила я, застегивая джинсы. – Или кто мне нужен…

– В любом случае не я.

Что ж, говорить больше не о чем.

– Ладно, я поехала, – промямлила, в глубине души надеясь, что Джек меня удержит.