Торговец кофе - Лисс Дэвид. Страница 25

Пятеро начали одновременно. Они громко выкрикивали название товара, хлопали в ладоши в знак согласия и переходили к следующей сделке. Через несколько секунд Мигель услышал, как кто-то объявил, что покупает по тридцать девять гульденов за четверть тонны. Посыпались предложения на голландском, на латыни и на португальском: "Покупаю сто четвертей по сорок с половиной". Кто-то другой кричал: "Продаю по сорок".

Сердце Мигеля колотилось от возбуждения. Как и говорила Гертруда, кофе, подобно духу, овладел его телом. Он ясно слышал каждый выкрик, он моментально высчитывал каждую новую цену с предельной точностью. Ничто не ускользало от его внимания.

Зажав квитанцию в руке, он угадывал настроение толпы с неведомой до этого ясностью. Он наблюдал десятки подобных лихорадок, и ему казалось, что он понимает течение торговых рек. Каждая новая цена меняла течение реки, и внимательный человек, чей ум был усилен этим потрясающим напитком, мог видеть все эти изменения. Теперь Мигелю стало понятно, почему он терпел поражения. Он всегда думал о будущем, а теперь понял, что переоценивал его. Важен был только настоящий момент. Цена сегодня поднимется благодаря лихорадке, но завтра она упадет. Поэтому только настоящий момент имел значение.

Сорок два гульдена за четверть тонны. Сорок четыре гульдена. И цена продолжала расти. Сорок семь.

Он всегда задавался вопросом: как узнать, когда следует действовать? Чтобы знать, когда цена достигла своего максимума, требовались удача, сноровка и прозорливость. Лучше было продать непосредственно перед тем, как цена достигнет апогея, чем сразу после этого, поскольку цены падают быстрее, чем растут, и опоздание на мгновение может уменьшить прибыль или увеличить убытки. Сегодня он точно будет знать, когда наступит нужный момент.

Мигель подошел ближе, чтобы лучше видеть лица торгующихся. Он искал признаки паники. Он заметил, что пятеро агентов Ост-Индской компании отстраняются от хаоса, который сами посеяли. Без их участия торги вскоре потеряют свой накал и цена начнет падать. Прозвучало предложение купить пятьдесят четвертей по пятьдесят три гульдена. Пора было действовать.

"Пора! – скомандовал кофе. – Давай!"

– Пятьдесят четвертей, – громко выкрикнул Мигель, – по пятьдесят три с половиной гульдена.

Толстый низкорослый маклер по имени Рикардо, еврей из Влойенбурга, ударил Мигеля по рукам, признавая сделку. И все было окончено.

Его сердце бешено колотилось. Он затаил дыхание, когда цена начала падать: пятьдесят гульденов, потом сорок восемь, сорок пять. Он продал точно в нужный момент. Задержка в несколько секунд стоила бы ему несколько сотен. Все терзающие его сомнения, вялость и подавленность были забыты. С помощью кофе он прогнал их, как раввин изгоняет демонов с помощью Торы.

Мигель чувствовал себя так, словно только что прибежал из Роттердама. Все произошло невероятно быстро, в каком-то кофейном дурмане, и теперь закончилось. Несколько безумных минут принесли ему восемьсот гульденов чистого дохода.

Он был готов смеяться. Он словно очнулся от ночного кошмара, говоря себе, что страхи не настоящие, что ему нечего больше бояться. Долг, который так долго его терзал, был унесен ветром и перестал его беспокоить.

Неожиданно для себя Мигель схватил за плечи молодого маклера, недавно приехавшего в Амстердам из Португалии.

– Мигель Лиенсо вернулся! – закричал он. – Ты понимаешь? Прячь свои денежки подальше, молодой человек. Теперь на бирже стало опасно. Разве можно тягаться с Мигелем Лиенсо?!

Он посмотрел на часы: до закрытия биржи оставалось недолго. К чему мелочиться. Нужно было отпраздновать успех. Самый ужасный период его жизни закончился. Несчастного должника Лиенсо больше не существовало, наступала новая эра процветания. Он снова рассмеялся, не обращая внимания на молодого маклера, поспешившего прочь от него, будто Мигель мог его ударить, не обращая внимания на группу голландцев, смотревших на него, как на безумца. Они ничего не значили. Он не забыл того, кто посылает удачу, и воздал хвалу Господу, слава Тебе, за то, что поддержал его и позволил добиться успеха.

И вдруг, словно в ответ на его молитву, его осенила мысль.

Она пришла на ум столь неожиданно и с такой силой, будто и вправду упала с неба, а не родилась у него в голове. Это снизошло на него. Это был подарок.

Мигель забыл о деньгах, заработанных на китовом жире. Он забыл о долгах и о Паридо. В этот момент он ясно понял, как кофе принесет ему богатство.

Мысль парализовала его. Он понял, что если сможет донести эту идею до других, то станет несметно богатым. Не просто зажиточным или процветающим, а несметно богатым. Он сможет жениться на ком пожелает и наконец восполнить то, чем был до сих пор обделен. Он воспитает детей в иудейской вере и даст им образование. Им не придется быть торговцами и зарабатывать на хлеб тяжким трудом, как приходилось ему. Дети Мигеля Лиенсо будут джентльменами, рантье, кем пожелают, а свободное время смогут посвятить изучению Торы, а если это будут дочери, смогут выйти замуж за выдающихся ученых. Его сыновья будут чтить закон и жертвовать деньги на благотворительность, станут членами маамада и будут править справедливо, а мелким людишкам, вроде Паридо, место будет на задворках еврейского общества.

Ему нужно было собраться с мыслями, ибо они были путаными и беспорядочными. Стоя посреди биржи среди потока торговцев и маклеров, проплывавших мимо него, как паруса под ветром, он мысленно повторил свой план, дабы убедиться, что способен донести его до других во всем величии замысла. Он учинил сам себе безжалостный допрос, как на суде маамада. Если бы его вдруг ударили по голове и он, потеряв сознание, проспал до следующего дня, он хотел быть уверенным, что и тогда мог бы вспомнить эту идею так же легко, как собственное имя.

У него была идея. Он ее понимал. Она была его. Он мог начинать.

С прямой спиной, медленным шагом – Мигель вспомнил, как однажды видел убийцу, идущего на эшафот, построенный на площади Дам, – он направился в ту часть биржи, где собирались купцы, ведущие торговлю с Ост-Индией. Там среди еврейских купцов он отыскал Исайю Нунеса.

Для молодого человека Нунес уже добился значительных успехов. У него были бесценные связи в голландской Ост-Индской компании, благодаря которым он черпал новости и слухи, а также, без сомнения, и свой доход. Он получал товары, о которых другие торговцы даже не могли мечтать. Причем делал он это довольно часто, и всякий раз у него было виноватое лицо, как у человека, прячущегося под кроватью у любовницы в то время, как муж обыскивает комнату.

Несмотря на свой слабонервный характер, Нунес непринужденно разговаривал с группой торговцев, большинство из которых были на двадцать и более лет старше его. Мигель удивлялся, как в его друге сочетаются столь противоположные качества – тревожность и рвение. Когда цена на сахар упала, Нунес был единственным из друзей Мигеля, кто предложил свою помощь. Он дал взаймы семьсот гульденов без процентов, и Мигель вернул долг через несколько недель из средств, одолженных у Даниеля. Нунес мог дрожать от страха, что привлечет внимание Паридо, он мог лезть из кожи вон, чтобы избежать расследования маамада, но в трудную минуту проявил смелость.

Мигель подошел к своему другу и сказал, что им нужно поговорить. Нунес извинился перед собеседниками, и они с Мигелем отошли в тихий уголок, в прохладную тень.

– О Мигель, – сказал Нунес, – я слышал, тебе повезло с китовым жиром. Уверен, кредиторы уже строчат тебе письма.

Мигель не переставал удивляться, как быстро распространяются слухи. Торги состоялись всего несколько минут назад.

– Благодарю за то, что ты рад моему маленькому успеху, – сказал он с усмешкой.

– А ты знаешь, что цены на китовый жир вздулись благодаря Паридо? За всем этим стояло его торговое объединение.

– Правда? – спросил Мигель. – Мне повезло, что я наткнулся на его махинацию.