Оборотень - Баранова Наталья. Страница 8

— Хочешь попробовать сама? — спросила женщина.

— Навряд ли, смогу сравниться с вами в мастерстве, — ответила я смущенно. — Никогда я не держала иглы в руках. Боюсь, мои неопытные руки лишь испортят вашу картину, леди.

— Леди Ингрид. — проговорила она, оставляя вышивку.

Ее рука коснулась моей руки, словно требуя к себе особого внимания. И в первый раз я осмелилась поднять взгляд и заглянуть в ее глаза. Они были теплыми, как песчаный пляж, прогретый лучами солнца. Темно — карие глаза, с золотыми песчинками рыжих искорок. Пряди волос, выбившиеся из-под обруча потемневшего серебра старой короны, тоже были теплыми, цвета шершавой коры старых сосен. Точеные, правильные черты лица, тонкий нос, полные губы цвета спелого граната. Мне казалось, она молода, едва ли старше Хариэлы и прочих, виденных мною девушек, хоть была много их старше. Она очаровала меня, как, должно быть, очаровывала многих. Что в ней было кроме этой молодости лица и соразмерности черт? Я понимала, что словами не передать очарования леди Ингрид, ведь оно было непостижимо. И смущенно отвела глаза.

— Значит, ты сумела растопить лед в сердце Хариолана? — проговорила она, внезапно.

Я вздохнула, не зная, что сказать ей в ответ. Я чувствовала себя смущенной, как школьница, вытянувшая на экзамене сложный билет.

— Не отвечай мне ничего, — проговорила она тихо. — Знаю, как трудно ответить на подобный вопрос.

— Я не знаю ответа на него, леди.

Она согласно наклонила голову.

— Ни одна женщина не знает, что творится в сердце мужчины, — проронили ее губы. Она вновь взяла вышивку в руки, и пальцы замелькали, заставая пробиваться на ткани стебли и лепестки, складываясь в утонченный узор. И мне показалось, что в ее голосе прозвучали нотки полынной горечи. — Но ты должна знать, что творится в своей собственной душе. Скажи, ты сама любишь Хариолана?

Я только кивнула, понимая, как правы люди, не желающие высказывать чувства словами. Слова — обманщики. Слова — предатели. Разве можно поверять тайны словам? А любовь — величайшая из тайн.

— Тогда, стало быть, я смогу доверить тебе кое — что, — проговорила Леди. — Я знаю, что вчера тебя занесло в покои моего сына. Не спрашивай, откуда я знаю. Знаю и всё. Судьба порою шутит с нами, Хильда. Эвир погибнет, если трон достанется Аниду. Я знаю это как же точно, как и то, где ты была прошлым вечером.

— Но, Леди…

— Не перебивай, пожалуйста, — заметила Ингрид, остановив меня. — Я так же знаю, что Аниду ненавидит Хариолана, ненавидит и боится, считая его демоном ада, хоть и не знаю, с чего он вбил в голову эту ересь. И он постарается уничтожить Хариолана, как только корабль вернется на Эвир. Благодаренье Небесам, что случится это не скоро! Не хотела б я видеть крови Хариолана на своих руках. — Она вздохнула и уколола меня иглою взгляда, словно пытаясь понять, что же творится в моей душе, и продолжила. — Я пыталась не допустить этого, я хотела связать узами брака своего сына и сестру Хариолана, зная, что из этого все равно ничего путного не выйдет. А теперь появилась ты.

— Разве я что-нибудь значу? — спросила я, не отводя взгляда от Леди.

Ингрид коротко кивнула. Она вновь отложила шитье, но ее пальчики так и не успокоились, они чуть подрагивали, даже сплетенные в замок. Устремив глаза к куполу, словно неслышно шепча молитву, она молчала несколько секунд, словно ждала чего — то.

— Я скажу тебе. Есть старое пророчество, что любовь оборотня спасет Эвир. И я надеюсь, так оно и будет. Мой мужчина хотел, что б власть досталась Хариолану. У этого мальчика есть голова и сердце и душа. То, чем небеса обделили нашего сына. Увы, наши законы не позволят ему взойти на трон. А Аниду — он не умеет бороться с собственными страстями, так, где ему удержать в ладонях весь мир?

Леди опустила взгляд, погладила ткань вышивки и вновь вздохнула. Я смотрела на нее с немым удивлением. Все, что было сказано меж нас двоих, еще витало в воздухе. Значит, она желала, что б я спасла Эвир. Причин делать этого у меня не было. Ни одного малюсенького мотивчика. Впрочем! Хариолан.

Ну, да, мадам права, ради этого демонического красавца я добровольно бы сунула голову в петлю. Любовь — страшная штука. Она делает из тебя нечто совершенно иное, толкает на немотивируемые поступки. Она находит тысячу причин сделать так, как никогда иначе ты бы не сделал. Любовь! Только вот оборотни не любят. Не можем мы любить, не для этого нас создавали. Любовь дается людям. Это атавизм.

Я не понимала, почему со мною творилось это. Почему я вся замирала, стоило лишь имени его прозвучать. Ведь не должно же этого быть! Не должно! Но… было.

— Ладно, деточка, иди, — проговорила Леди. — Я тебя предупредила, так не забывай моего предупреждения. И еще…. Мне кажется, ты очень многого не знаешь о себе. Так что, тебе предстоит сделать множество открытий.

Вот и все. Аудиенция кончилась. Я встала и, отступив, опять склонилась в изысканном поклоне. Ингрид кивнула мне на прощанье. Легкий кивок — ответная любезность моему поклону.

Стоило только выйти в коридор и вот она, новая неприятность! Мессир Аниду стоял у порога, губки дрожали, видно, от гнева. И как это я смела целых пятнадцать минут беседовать с его матушкой!? В это раз он посмотрел на меня зло. Неужели и ему доложили, что прежде чем заползти к Хариолану, я наведалась в его келью?

— Ты, — заметил он, — иди сюда! Живо!!!

Нет, мне не нравился тон, но я все же приблизилась. Этого белобрысого выродка я не боялась. Боятся тех, кого пусть и невольно, но уважают. А этот…. Этот экземплярчик достоин лишь презрения. Не более того! Но отвесила поклон и ему. Насмешливый поклон. Не более чем юноша заслужил.

— Да, мессир, — проговорила сладко, подражая интонациям Хариэлы.

— Вот что, тварь. Если хочешь жить, ступай на боевую палубу. Там стоит готовый к отлету катер, садись в него и проваливай в свое прекрасное содружество. Поняла?! Иначе быть тебе….

Хм! Так и пустили меня на боевую палубу!! Нет, конечно, можно прикинуться хоть красавчиком Хариоланом, хоть самим эти бледным нетопырем, но в голове уже властно звенел звоночек, предупреждающий о том, что ситуация опаснее, чем мне до того казалось. Нужна, нужна системная разведка!!! Позарез необходима!

Я вновь склонилась в реверансе, а потом развернулась и пошла прочь от юнца, так и не ответив ему ни да, ни нет. Мне дела не было, опешил он или нет! Просто у меня появилась кой — какая мыслишка и надо б ее воплотить в жизнь!

На Хариолана я наткнулась в собственной каюте. Он сидел около моего стола, но как подброшенный вскочил с табурета, стоило мне войти.

— Привет, любовь моя, — заметила я, пытаясь скинуть платье.

Оно не снималось, ну никак! Сидело словно приклеенное! Словно на цемент его сажали! Я попыталась выскользнуть из него змеей, но оно словно срослось с кожей и не позволило мне измениться! Хариолан улыбнулся, видя мои потуги! Нет бы помочь!! Зеленые глаза озорно блеснули.

— Хорош ошейник для оборотня? — заметил он. — Можешь сколь угодно вертеться, но из него тебе не вырваться.

Расстояние не очень велико, а это тельце у меня крепкое, тренированное. Запусти я той самой подушкой, которая попалась мне под руку, в кого другого, ведь убила бы! Но тут рука дрогнула, так что Хариолан отделался лишь хорошей плюхой по голове.

Он вздохнул и вновь улыбнулся. Глаза, эти невероятные его глаза смотрели на меня, как на чудо света!

— Брошь отстегни, — спокойно посоветовал он.

— Что?

— Оно держится на брошке, — мягко, полушепотом повторил он. — Нет, ты великолепна, любимая! Таких, как ты больше нет!

— Таких дур, ты хотел заметить, да?

— Я этого не говорил, — произнес он, едва выдохнув. В уголках губ змеилась улыбка, а глаза смотрели, словно изливая на меня всю нежность мира.

— Но ты это подумал!

— Честно признаться? Да!

Ух, ехидна! Но сама виновата — я же напрашивалась! А он хорош! Джентльмен называется! Впрочем, пират он и есть пират. Пусть даже он принят в обществе, только общество — то все равно пиратское. И грызлись они и грызутся и грызться будут.