Путь ярости - Тамоников Александр Александрович. Страница 37

«О чем ты думаешь?» – ужаснулся капитан.

Женщина скосила глаза и исподтишка на него глянула. Смутилась, увидев, что он тоже на нее смотрит, как-то виновато улыбнулась.

– Знаете, он был такой незапоминающийся, – начала ломаться Анна Васильевна. – Подождите, я сейчас вспомню. – Она зажмурилась. – Невысокий такой… кажется, худой, но… не очень. Жилистый, что ли, гибкий. Лицо такое… ну, как бы вам сказать… – Словарного запаса женщине не хватало, она стала показывать знаками.

– Угловатое, – подсказал Турченко.

– Да-да, – закивала Анна Васильевна. – И еще я вспомнила. У него брови были такие густые, темные. Стрижен вроде коротко, а брови густые…

– И последний вопрос, Анна Васильевна. – Никита откашлялся. – Это отнимет много времени, но это очень важно. Пятый мужчина – это он приехал на «УАЗе» и он увез компанию – вы разглядели его не очень хорошо, но все же лицо видели…

– Он, кажется, был с усами… – растерялась женщина.

– Усы ни о чем не говорят, их можно приклеить. Смотрите другое – глаза, строение лица, может быть, его выражение. Есть еще понятие «интуиция», когда неясные чувства подсказывают правильный ответ…

И снова двое молодых людей украдкой глянули друг на друга. О чем им в этот момент кричала в уши интуиция? Он вытащил пачку перепечатанных снимков и протянул Анне Васильевне. У женщины от изумления округлились глаза. Прыснула Наташа.

– Мама, это тебе на неделю.

Турченко не возражал бы посидеть здесь и недельку-другую. Но решил не смущать женщин. Сделал знак своим – выметайтесь, и первым вышел во двор. Женщине надо было дать время. Спецназовцы расположились на крыльце, закурили. Никита с задумчивой миной болтался по двору. Нормальной мужской руки в этих пенатах явно не хватало. Курить не хотелось. В углу двора валялась куча березовых чурок – привезли, а колоть некому. Он отыскал в сарае топор, начал их кромсать на четыре части каждую. Готовые дрова под бойцовскими ударами разлетались, как отрубленные головы вражеских солдат. Он не замечал, как идет время, – колол каждую чурку пополам, потом добивал половинки. Он чувствовал, как пот струился по спине, но продолжал упрямо работать топором. Товарищи задумчиво на него смотрели. Семен бросил что-то смешное – дескать, оценили величие замыслов. Остальные улыбнулись, но больше шутить не стали. Лебеденко спустился с крыльца, отобрал у капитана топор, стал колоть. Подошел Терновский, отобрал топор у Лебеденко. Горка чурок в углу двора стремительно сходила на нет.

– На траве дрова… – задумчиво изрек Семен и тоже спустился с крыльца, начал перетаскивать поленья в пустой дровяник. Вздохнул Копылов, присоединился к нему.

– Ой, что вы делаете? – всплеснула руками Анна Васильевна, выходя на крыльцо.

– Мама, пусть работают, – сказала Наташа, выглядывая из-за ее плеча. – В сарае половицы прохудились, а еще дымоход надо прочистить – когда топишь, весь дым в кухню идет.

– Есть результат, Анна Васильевна? – Турченко подошел, вытирая руки о штаны.

Женщина молча протянула четыре снимка, сделала виноватое лицо.

– Это все, чем я могу помочь, молодой человек. Видит бог, это трудно, я плохо разглядела его лицо. Но, может быть, один из этих – по лицу, по глазам. И по этой… как ее, информации?..

– Интуиции, – поправил Никита, украдкой улыбнувшись Наташе, которая за спиной матери шутливо развела руками. – Спасибо, Анна Васильевна, вы нам снова очень помогли. Если будут вопросы, можно еще раз приехать?

Женщина была наблюдательной. Она придирчиво оглядела Никиту, поколебалась, кивнула.

– Да, молодой человек, мы с Наташей будем ждать.

Он думал о чем попало, когда машина катила с горки. Товарищи беззлобно подтрунивали над ним – мол, пропал человек, а такой хороший был парень. Лишь в районе развилки он взял себя в руки, разложил веером четыре отобранные фотографии. Флеш-рояль? Только дамы не хватало. А в принципе любопытно. Претенденты на высокое звание «крота», по мнению Анны Васильевны Решко, были следующие. Помощник полковника Порохова капитан Козлец Иннокентий Викторович – лицо, безусловно, вхожее в штаб. Командир инженерно-саперной роты капитан Вдовенко Николай Львович. Начальник службы материального обеспечения бригады (по-русски, зампотыл) майор Крикун Дмитрий Макарович. Начальник связи бригады «Крым» майор Островский Алексей Германович. Он всматривался в их лица, пытался по фото проникнуть в мысли и чувства изображенных людей. В общем-то, у всей компании отдаленно схожие черты лиц, одинаково угрюмые мины, одинаково посажены глаза. У всех есть что-то неуловимо общее, и это было именно то, что подействовало на женщину. Зыбко все это, сомнительно, Анна Васильевна могла ошибиться. Но вариантов нет. Нужно собрать на всю компанию полное досье – чем живут, чем дышат, прошлое, настоящее, где были последнюю неделю, куда отлучались, кто может подтвердить…

Группе выделили дополнительный транспорт, дополнительные средства связи. Он отправил людей добывать информацию, а сам валялся на кровати в казарме, имитируя бурную мозговую деятельность. Батальон убыл на учения в окрестности Ждановки, в казарме было тихо, только дневальный в углу болтал с кем-то по телефону. Никита курил уже вторую пачку за день, стимулируя мозг, но дельные мысли не шли, хотя крутилось что-то в голове, не решаясь приблизиться. Он попытался на несколько минут отрешиться от всего – накрыть, так сказать, крышкой и тушить на медленном огне до полной готовности…

Процесс медитативного погружения в ситуацию закончился тем, что он уселся на кровати, еще раз все прикинул, отстучал Терновского.

– Серега, ты где?

– Я там, командир, куда ты меня послал с самыми широкими полномочиями, – отчитался боец. – Хочу поговорить с парнями из роты связи – что они могут дельного рассказать о своем бригадном начальнике.

– Отставить, Серега, разворачивай оглобли, едешь в Лыково, в расположение 4-й мотострелковой роты.

– Ну, точно мальчик на побегушках, – расстроился боец. – Все меня имеют. Куда пойти, чего подать…

– Да, ты очень сексуален. Послушай, меня преследует мысль, и никак не могу от нее отделаться, что наемники имели базу в Верховце. Буквально все указывает на это. К тому же самый значительный населенный пункт в округе, множество пустырей, оврагов, безлюдных переулков. Там можно жить хоть месяц, никому не попадаясь на глаза. Поселок 4-я рота как бы зачистила, но если работают профи, у них всегда есть потайное убежище. Единственное, что трудно спрятать, – серую пятидверную «Ниву». Возможно, наши при облаве на что-то подобное натыкались, но объяснения хозяев автомобиля их устроили. Действительно, мало ли «Нив» на востоке Украины. Мне нужна эта информация, Серега. Кто бы ни был владельцем автомобиля – хоть сам председатель парламента всея Новороссии. Быстро дуй в Лыково, предъяви мандат дежурному офицеру – чтобы ни одна сволочь не препятствовала твоей розыскной деятельности, а наоборот – содействовала. Опроси ребят той роты, что шерстила Верховец. Никаких угроз за халатность, понял? Убедительно попроси вспомнить, не встречалась ли им серая «Нива»…

– Да понял я, не тупой, – проворчал Терновский. – Уже вертаю оглобли, не волнуйся…

А через час он опять в нервном возбуждении вышагивал по казарме. Позвонил Терновский, весьма удивленный, почему эту работу не сделали раньше. Почему мы всегда с таким упоением лезем в дебри, а истина лежит на поверхности? Улицу в Верховце с гордым названием Колхозная зачищал первый взвод четвертой роты. Сначала блокировали, включая огороды, потом стали сжимать, перемещая грузовики. Ничего подозрительного в тамошних домах не нашли, но серая «Нива» действительно имела место быть! Это было сразу, в первом или втором дворе, если считать от озера. Забор такой рослый, выше соседних. Дом вместительный. Проживает пенсионер и страшненькая дочурка около сорока лет. В этом домовладении люди сержанта Байдурова и наткнулись на автомобиль, похожий на тот, что значился в ориентировке. А еще в доме находился посторонний, представился подполковником Крыленко из управления разведки штаба республиканской гвардии. Вел себя естественно, был раздражен вторжением, заявил, что работает с агентурой. На вопросы о серой «Ниве» отвечал спокойно, с легким недоумением. Номер машины ребята Байдурова не запомнили (стыд и позор!) – этот парень убедил их в своей «легитимности». Ксиву он предъявил нормальную, не грубую подделку. Больше в доме никого не было, обыскали все сверху донизу. Номер дома, к сожалению, не запомнили (но это элементарно – забор, озеро), как и номер машины (но была в нем аббревиатура ЛНР), данные хозяев, конечно, не переписали. Правильно, зачем напрягаться – это был лишь первый дом, а еще всю улицу надо было обходить…