Ночная танцовщица - Брэдшоу Эмили. Страница 59

«Ха, эти хваленые правила приличия, кажется, разлетелись вдребезги», – подумала Мэгги.

– Я к твоим услугам, Амелия.

– Я… Мне нужно, чтобы ты подтолкнул ко мне Джеймса.

Кристофер молчал. Интересно, он так же остолбенел, как и Мэгги?

– Знаю, такая просьба звучит дико. Джеймс сопровождал меня достаточно много раз, чтобы общество сочло нас парой. Мы хорошо подходим друг другу. Но ты же знаешь Джеймса, он не хочет связывать себя обязательствами. Вашей семье нужны деньги, а Джеймс скоро станет герцогом, – поколебавшись, она добавила: – Я подумала и о нас с тобой. У замужней женщины больше свободы, чем у незамужней девушки…

Мэгги закрыла глаза, боясь услышать ответ Кристофера. И эту женщину он принимал за совершенство! Интересно, есть ли хоть какая-нибудь разница между светской дамой и шлюхой? Кажется, нет.

Кристоферу понадобилось слишком много времени на раздумье.

– Амелия, думаю, вы с Джеймсом действительно подходите друг другу. Я буду более чем счастлив намекнуть ему о тебе. А что касается свободы, мы должны пользоваться ею, если имеем.

– Я знала, ты поймешь! Знала, что на тебя можно рассчитывать.

Амелия хорошо бы преуспела на Маркет-стрит, в Денвере, горько думала Мэгги. У нее определенные наклонности.

Разговор продолжался, но Мэгги больше не слушала. Единственное, что она ощущала – как болит сердце. Когда, наконец, оглянулась, Амелии и Кристофера уже не было. По дорожкам на прогулку выехали другие всадники. Солнце уже взошло, начиналось утро, день обещал быть прекрасным, но только не для Мэгги.

Спокойная лошадь протестующе фыркнула, когда Мэгги резко дернула за поводья. Гривс неодобрительно нахмурился. Внезапно Мэгги возненавидела Гривса, Амелию, Кристофера, возненавидела Англию. Ей нестерпимо захотелось домой, в Нью-Мексико, выплакаться Луизе, мчаться на лошади, подобно ветру. Скакать, что есть сил, а потом закричать так громко, чтобы услышал сам Бог.

Проклятая Англия! Проклятый подонок! И будь проклята мисс Интриганка-Шлюха! Если Амелия Хортон – образец светской дамы, Мэгги не хочет быть светской дамой. Вдруг она почувствовала, что задыхается в этом парке, где каждому дереву отведено свое место, а живые изгороди и кустарники – творение человека, а не природы.

– Мистер Гривс, возвращайтесь в конюшню, – Мэгги спрыгнула с неудобного седла. Только светским дамам нужен конюх. Она отстегнула седло и сняла его. – Возьмите эту штуку с собой.

– Моя госпожа…

– Не называйте меня так. Никакая я не госпожа.

– Моя…а… – Гривс явно был в растерянности. Разговор Кристофера с Амелией его нисколько не шокировал, не то что поведение Мэгги.

– Ах, да, ваша работа. Хорошо, оставайтесь, но не мешайте мне.

Мэгги подобрала юбки и ловко вскочила на лошадь, обнажив икры. Едва она оказалась верхом, ноги сами собой сжали бока животного.

Мэгги не слышала слов Гривса, она ударила лошадь каблуками, и та недовольно тронулась, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Мэгги хотела нестись, как ветер, чтобы в скорости растворить свой гнев. Пусть утренний воздух умоет ее, очистит и унесет от Кристоферов и Амелий, злых герцогинь и ядовитых Катарин, бесполезных Джеймсов и Родни, от всей Англии с ее любезностями и высокомерием.

Она неслась, как демон. Лошадь учуяла настроение наездницы и скакала галопом, как мустанг, которому под хвост попала колючка. Они забрызгали грязью экипаж, из которого раздались пронзительные крики дам, выехавших на прогулку, напугали жеребцов хорошо воспитанных всадников, один из которых налетел на зеленую изгородь, а другой встал на дыбы и сбросил наездника прямо в лужу. Они летели мимо живых изгородей, мимо деревьев, мимо подстриженного газона, а когда вылетели на прямую свободную дорогу, копыта лошади сверкали, ее грива и волосы Мэгги развевались на ветру, казалось, их гонит сам дьявол. Далеко позади быстрым галопом шла лошадь Гривса, держащего перед собой дамское седло.

Они неслись подобно разбушевавшемуся урагану. Наконец, Мэгги решила остановиться, натянула поводья и пустила лошадь рысью, затем остановилась. Лошадь была в мыле, бока тяжело вздымались, а голова бессильно опустилась к земле. Мэгги наклонилась вперед, уткнулась лицом в растрепанную гриву и впервые пожалела, что вышла замуж за Тэлбота.

Она не сразу поняла, что не одна. Выпрямилась, отбросила с лица волосы и увидела несколько экипажей и верховых всадников. Все с любопытством и ужасом глазели на нее, будто увидели конец света. Гривс с невозмутимым видом держался на почтительном расстоянии.

Вдруг Мэгги почувствовала себя хорошо и улыбнулась. Волосы падали на спину и обрамляли лицо каскадом кудрей, шляпка куда-то улетела. Юбка задралась до колен. Лицо и одежда были забрызганы грязью. С одного плеча свисал плащ. Вид у нее был, как у дикого индейца, отчего некоторые из любопытствующих тоже заулыбались.

Джеймс с Кристофером сидели за ленчем в мужском клубе «Атенеум». Тэлботы состояли членами этого заведения со дня основания. Кухня была здесь лучше, чем во всех остальных клубах Лондона, но у Кристофера не было аппетита. От утренней встречи с Амелией во рту появился кисловатый привкус.

– Как ужасно, что отец снова слег именно тогда, когда ты вернулся. Все в доме опять не так, – Джеймс откусил кусок мясного пирога. – Попробуй это. Хэрэлсон сегодня превзошел сам себя.

– Последний приступ отца – самый серьезный, – заметил Кристофер.

– Да, – Джеймс снова откусил кусок пирога. – Доктор Холлоуэй удивлен, что отец перенес его. Старик, может быть, еще и протянет немного, но, в лучшем случае, до Рождества.

– Этот доктор достаточно опытен? Он так молод.

– Я бы сказал, он хороший парень. Мать нашла его через графиню Коувдейл. Холлоуэй лечил ее подагру и воспаление легких дочери. У него неплохая репутация.

– Гм…

– Не будь таким мрачным. Отец стар. Все мы когда-нибудь сыграем в ящик.

Кристофер быстро взглянул на брата.

– Не думай, что мне не терпится завладеть титулом. Просто нужно реально смотреть на вещи, и поэтому я решил с тобой поговорить. Наедине. Только ты и я. Так как я скоро стану главой семьи, думаю, нам стоит обсудить планы на освоение нашей американской земли.

Брови Кристофера удивленно изогнулись.

– Ты имеешь в виду ранчо «Дель-Рио»?

– Конечно. Считаю, мне необходимо принять участие в управлении нашими вновь приобретенными угодьями. В письмах ты писал, что эта земля может принести очень большую прибыль, если заняться ею как следует.

– Да, это так, и я намерен это сделать. Но я рассматривал это как личный проект, а не семейное дело.

Джеймс чуть не подавился.

– В самом деле? Стефан приобрел эту землю на деньги семьи.

– А я вернул ее, используя фонды моей компании «Питни и Тэлбот». Ранчо – не бездонный источник доходов. Буду рад использовать часть денег для поддержки семьи. Но ранчо принадлежит нам с Мэгги. Все решения, касающиеся земли, принимаю я и буду распределять доход, как сочту нужным.

– Вот это да! Новый поворот. Я думал, американское поместье – приобретение семьи.

– Так было, когда его купил Стефан. С тех пор обстоятельства изменились.

Джеймс нахмурился.

– Мать знает об этом?

– Знает. Но ей нечего возразить.

– Да. Ты идешь своей дорогой. Должно быть, это началось, когда ты был вдали от нас.

Кристофер проигнорировал оскорбление.

– Джеймс, советую тебе продать несколько ферм и вложить деньги в кораблестроение или железные дороги. Сельским хозяйством сейчас заниматься рискованно, прибыль очень маленькая.

– Для меня это звучит по-плебейски. Именно ты поверхностно занимаешься торговлей и тому подобным. Ты ведь второй сын, а наследник – я, поэтому меня больше должна волновать репутация семьи. Доход с земли всегда был традиционной поддержкой аристократов. Раньше или позже – цены возрастут.

– Тогда лучше начать урезать семейные расходы, если ты скоро унаследуешь титул. Я не буду тратить наследство Мэгги на то, чтобы рассчитываться с карточными долгами Родни и высокими требованиями семьи. Можно уволить несколько конюхов, продать пару экипажей. Да и дамам можно не менять гардероб дважды в год.