Сердце розы - Озкан Сердар. Страница 2
С тех пор мало что изменилось.
И прежде чем сжечь письмо в камине, Диана напоследок еще раз прочитала его.
1 апреля
Моя дорогая Диана!
Надеюсь, с тобой все в порядке, моя девочка. Ты должна держаться. И никогда не верь, что потеряла меня. Знаю, это будет непросто, но прошу тебя… Хотя бы время от времени рассказывай, как у тебя дела. Пиши мне что-нибудь в своем дневнике или поговори с моей фотографией…
Как только узнаешь дату своего выпуска, дай мне знать. И не прекращай, пожалуйста, гулять по вечерам. На занятия ходишь, надеюсь? Ответы на твои запросы о работе еще не пришли? Обязательно сообщи мне, когда начнешь писать свои замечательные рассказы. Кто знает, может, ты вскоре порадуешь меня и станешь писателем.
Что, собственно, мешает тебе осуществить эту мечту? Но, разумеется, решать тебе. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
Я говорю о твоем счастье, Лиана, но это письмо. возможно, станет для тебя потрясением. Прости меня, я не хотела, чтобы все так вышло, но, боюсь, у меня нет выбора. Прости…
Я, конечно, предпочла бы сказать тебе об этом лично, но даже по моему почерку, наверное, видно, что у меня просто нет сил произнести это, глядя тебе в глаза, а тем более — разъяснить все подробности. Я только надеюсь, что успею окончить это письмо.
Не знаю, с чего и начать. А даже если бы знала, то не смогла бы. Для того чтобы начать, мне придется вернуться на двадцать четыре года назад — в тот день, когда тебе исполнился годик и ты в последний раз видела своего отца.
Диана… Дело в том, что твой отец не умер, дорогая. Он ушел от нас и забрал с собой твою сестру-близнеца Мэри.
Все эти годы ты верила, что он умер, и не испытывала той боли, которую в свое время испытываю я, росшая с сознанием того, что отец меня бросил. Я даже заказала надгробие с его именем и установила его на кладбище, куда мы с тобой ходили каждый месяц, когда жили в Нью-Йорке. Впрочем, для нас не имело никакого значения, живой он или мертвый. Его просто не было.
А когда мы переехали в Сан-Франциско, все осталось в прошлом. Здесь никому не известно о том, что твой отец жив, и тем более о том, что у тебя есть сестра-близнец Мэри. Я знаю, что твой отец, который забрал ее у нас, никогда не позволит нам увидеть ее вновь. Наверное, он рассказал ей подобную историю и обо мне.
Ты, конечно, спросишь меня (и ты вправе это сделать), почему я говорю о ней только сейчас. Что ж, позволь объяснить…
Месяца полтора назад твой отец, узнав о моей болезни от одного общего друга и, видимо, желая избавиться от чувства вины, дал мой адрес Мэри. Но он ничего не сказал ей ни о тебе, ни о моей болезни.
С тех пор Мэри писала мне каждую неделю. Я получаю четыре письма, но ни на одном из них не было обратного адреса. Она писаю о том, что скоро приедет и с нетерпением ждет встречи. Но неделю назад я получаю от нее последнее письмо.
«Мама, я больше не могу без тебя. Если мы не можем быть вместе, то зачем тогда жить? Мама… я не хочу жить… Мэри. 23 марта».
Судя по прежним письмам, твоя сестра очень жизнерадостный человек, и не трудом верю, что она могла написать такое. Тем более, зная мой адрес, она всегда могла приехать сюда. Не понимаю…
Но мало того, вчера позвонил твой отец. Первый раз за двадцать четыре года. Как только я услышат его голос, то сразу поняла, что он звонит из-за Мэри. И действительно, первыми его словами, сказанными мне почти за четверть века, били: «Ты не знаешь, где Мэри?»
Потом он рассказал, что двумя неделями раньше Мэри исчезла, оставив прощальное письмо, — ты найдешь его в том конверте, твой отец вчера переправил его факсом. Он сказал мне, что ее искали везде, где только можно, опросили всех ее друзей и знакомых, но безрезультатно. Никто не знает, где она находится.
Моя дорогая Диана, у меня остаюсь мало времени, я ничего не могу сделать, и мне страшно… Ты — моя единственная надежда. Поэтому у меня нет другого выбора, кроме как просить тебя найти свою сестру и позаботиться о ней.
Поверь, мне очень жаль, что я взваливаю на тебя такую ответственность помимо твоего горя и скорби. Но мне еще больнее от того, что я покидаю другую дочь, которая жила надеждой увидеть свою мать.
Зная, как ты любишь меня, дорогая, я нисколько не сомневаюсь, что ты сделаешь все, чтобы исполнить мою последнюю волю, но понимаю, что найти Мэри будет нелегко. Никто не знает, где она. Наша единственная надежда — это ее письма, чуть приоткрывшие дверь в тот удивительный и необычный мир, который она сама создала для себя. Мир, похожий на сказку, и в то же время такой реальный…
Уверена, что она ни с кем не делилась этой тайной, даже с отцам и ближайшими друзьями, потому у нас больше шансов найти ее, чем у других.
Я хочу, чтобы ты вошла в ее мир, отправилась по ее следам и отыскала ее. Да и кто сделает это лучше, чем сестра-близнец?
У нас есть лишь три имени, которые Мэри упоминаю в своих письмах. Зейнеп, Сократ и название какого-то дворца. Этого, конечно, очень мало, но, к сожалению, у нас больше ничего нет.
Письма Мэри лежат в антикварной шкатулке. Ключ найдешь в коробке с моими драгоценностями.
Диана, я так надеюсь, что вы с Мэри скоро снова будете вместе, как когда-то внутри меня. И когда это случится, обязательно напиши мне…
Диана, девочка моя, не будем прощаться. Всегда помни, что я с тобой, ведь я так люблю тебя.
Твоя мама.
2
Лиана развернула прощальное письмо Мэри к отцу, чтобы еще раз просмотреть его, прежде чем оно превратится в дым.
17 марта
Дорогой папа!
Сегодня я насовсем ухожу из дома, и ты, наверное, спросишь, почему и зачем…
Вчера я снова, впервые за много лет, перечитала «Маленького принца» Сент-Экзюпери, и знаешь, мне показалось, что книга сильно изменилась. Однако по-прежнему мой самый любимый персонаж — это роза. Ну и, конечно. Лис: ведь это он научил Маленького принца, как приручить ее.
И мне кажется, я теперь пони. чаю, что значит «приручить розу».
Поэтому я ухожу.
Помнишь, в конце книги Экзюпери побуждает нас спросить себя: «Съел ли барашек розу? До или нет?» И он утверждает, что ответ на этот вопрос может все изменить.
Я тогда я спросила себя: «Украл и у меня мою розу? Да шли нет?»
Экзюпери был прав — ответ на этот вопрос может изменить все. Но я знаю, что ни один взрослый человек никогда не поймет, почему это так.
Я уезжаю, потому что мои ответ на этот вопрос — «да».
И я уезжаю, чтобы найти свою розу…
Мэри.
Диана снова повернулась к бутылкам.
— Свет-бутылочки мои, мне всю правду расскажите… — пробормотала она. — Может, хоть вы, черт возьми, понимаете, что все это значит? Это же безумие! Уехать из-за прочитанной книги! Из-за розы! Что означает эта чертовщина? Найти пропавшую розу… приручить розу… Нет-нет, мне вовсе не интересно, что символизирует роза в «Маленьком принце» и что она значит для этой девушки, — мне это абсолютно до лампочки. Я просто хочу знать, почему я, именно я должна расплачиваться за то, что какая-то девчонка, которую я никогда не видела, ушла из дома и хочет свести счеты с жизнью?
Диана умолкла, внезапно разозлившись на себя за то, что обратилась к бутылкам, которых еще совсем недавно так презирала. С другой стороны, в доме больше никого не было и больше некому было слушать се, кроме этих злосчастных бутылок.
— Мама была права, — прошептала Диана. — Она говорила, что Мэри особенная… Еще бы! Это уж точно. Да ведь она украла у меня маму — действительно, это бесподобно!
Диана смяла письмо Мэри и швырнула его в пламя камина.
— Прости меня, мама, — прошептала она, безучастно глядя на то, как бумага превращается в пепел.
3
Ее разбудил звонок в дверь. Вообще-то от с был мелодичным и негромким, но Диане показалось, что он вошел в болевшую с похмелья голову как нож.
— Мисс Лопес! Мисс Лопес! Пожалуйста, откройте дверь! — морщась от боли, крикнула Диана, но тут же вспомнила, что у мисс Лопес сегодня выходной. С трудом поднявшись с дивана, Диана пошатываясь побрела ко входной двери.