Властители льдов (СИ) - Романова Марина Николаевна. Страница 11

  'Да, дай ты ему уже сколько просит! Я тебе сам разницу верну, как пройдем!'

  'Сколько можно, торговый день начался, а мы ещё даже не в городе!'

  Дальше следовала отменная брань и ругань, но смысл был один: 'Плати и не задерживай'.

  Конечно, подобные поборы, в большей своей степени были незаконными. Но, власть с успехом закрывала на это глаза, потому, как доказать что-то в этом случае было нереально. Да, никто и не пытался, если говорить честно. Взяточникам в Аире полагалась смертная казнь, тем, кто давал взятки - отрубали руки. Таким образом, закон никто не соблюдал, но никто о том и не говорил. Потому, как, если тебя вынудили дать взятку, и ты это сделал, а потом пошел с жалобой, то сам же без рук и останешься. Если же пожалуешься, что у тебя её вымогают, то это необходимо подтвердить. Никто выступать свидетелем в подобном вопросе не станет, так как у каждого из возможных есть свое дело, терять которое никто не хочет. А 'клевета' на стражей закона и порядка в Аире, карается тоже достаточно строго, чтобы отбить всякое желание у пострадавших жаловаться на произвол властей. Но, не все так страшно, взятки находятся в четко установленных рамках и на каждую категорию услуг, есть своя неофициальная цена. Быть чиновником в Аире - это иметь весьма доходное дело, не тратя при этом ни т'яна (монеты, используемые на территории Аира).

  Я легко соскочила с Осла и, не тратя времени, уверенным шагом направилась к хранителю порядка Каишим. Страж оказался довольно моложавым на вид мужчиной, с приятным располагающим к общению лицом. Вот только, взгляд его, казался каким-то сальным, мутным и неприятным. Не зря говорят, что смотря человеку в глаза, рискуешь заглянуть в потаенный уголок его души. То, что виднелось на дне глаз этого человека, вызывало неприязнь к их обладателю. Но, сейчас это не имело никакого значения, мне необходимо было попасть по ту сторону врат, как можно скорее.

  - Досточтимый страж,- чуть склонив голову в поклоне, предназначенном показать лишь мое уважение к стражнику, а не то, что мы различны в рангах, заговорила я.

  Привлечь внимание стражника оказалось не сложно, поскольку момент, чтобы заговорить, я подобрала весьма подобающий. Мужчина, изрядно раскрасневшийся от продолжительного спора и переполняющих его эмоций, как раз делал глубокий вздох, готовясь к продолжительной тираде. Услышав обращение, он тут же повернулся ко мне. В глазах его разрасталась настоящая буря из гнева и алчности. И он уже был готов 'послать' куда подальше того, кто посмел вмешаться в разгорающийся спор. Но, увидев особенности плетения косы на моей голове, с шумом выдохнул и склонил голову в ответном, чуть более глубоком, поклоне.

  - Чем могу я помочь досточтимому воину Ю Хэ? - спросил он.

  Но, стоило его устам произнести название 'моего' монастыря, как по толпе волнами начал расходиться шепот, а люди, толпящиеся вокруг, непроизвольно пятиться, образуя вокруг меня достаточное пространство.

  Если о монахах Дао Хэ рассказывали сказки, боялись, не понимали, почитали, как людей отмеченных Богом, но не найдется человека в Аире, который мог бы сказать, что видел Даосца в живую, свободно путешествующего по стране. Конечно, мы покидали монастырь, но об этом никто и никогда не знал. То, воспитанников и монахов Ю Хэ видели многие. Их тоже почитали, боялись и уважали, не только за мастерство, но и за то, кому принадлежали эти воины. Иногда, казалось, что лишь за это...

  - Я прибыл в Каишим по велению Императора, - хрипло, заговорила я. - Вот, мои документы, - протянула я свиток стражнику.

  Тот, в свою очередь положил ладони на него и опустил голову.

  - Я не могу так оскорбить Вас. Проезжайте, - скупо сказал он.

  В случае со мной не было ни препирательств, ни попыток вымогательства, ни даже доскональной проверки документов. И тому было множество причин, но самой главной из них была та, что лишь человек решивший свести счеты с жизнью станет представляться 'Собственностью Императора' не являясь таковой. Наказание за подобный обман в Аире было одно - смерть. С подобным не шутили и даже не столько из-за боязни наказания физической расправы, сколько из-за страха оскорбить имя Императора. Людям, представлявшимся посланниками или слугами Императора полагалось верить на слово. Конечно, это было никем не установленное правило, но ему следовали свято и неукоснительно. Потому, беспрепятственно пройдя Врата Востока, не тратя более времени даром, направила свое упрямое животное к дворцу. В то же время, я старалась украдкой рассмотреть город, что воспевали в своих песнях тысячелетиями певцы и поэты Аира. Каишим захватывал и покорял с первого взгляда. Широкие улицы, мощенные каменной брусчаткой, причудливые дома с многоярусными изогнутыми крышами в окружении цветущих плодовых деревьев и изящно остриженных кустарников. Нежный, едва уловимый аромат цветов окутывал каждого жителя этого города невидимым шлейфом, яркое солнце, отражаясь о красные крыши домов, подсвечивало город розовыми тонами. Перед каждым домиком располагался небольшой фонтан или пруд, ведь вода для жителей Аира, как в прочем, и любая другая стихия, несла в себе особое значение. Считалось, что вода - это символ смирения и продолжения жизни, а так же, что именно вода очищает от мирских грехов, примиряя каждого человека с внутренним 'Я'. Не знаю, помнили ли жители Каишим олицетворением чего, является пруд или фонтан перед родным домом, но мне бы хотелось в это верить. Жители Каишим отличались от подавляющего населения Аира, во всяком случае, того 'населения', что встречалось мне за время моего путешествия. Первое, что бросалось в глаза, среди встречаемых мной жителей, не было бедняков. Не потому, что у горожан висели толстые кошели с золотом на поясах, вовсе нет, но каждый из встреченных мною был опрятно и чисто одет. Даже, если кимоно кого-либо не отличалось дороговизной, то цвет пояса на нем говорил, о принадлежности к той или иной школе мастеров. Каждый, будь то мужчина или женщина старался держаться с достоинством и согласно своему общественному статусу. Все это было настолько натянутым и неестественным, что походило на неожиданно ожившие иллюстрации из книги о подобающем поведении для младших учеников. Но, мне так же удалось заметить, сколь много стражников оказалось за стенами города. Хоть их темные одежды и должны были быть незаметны, но вместо этого, делали их невероятно выделяющимися из общего числа граждан. Сперва, я подумала, что это должно быть нормальным для Каишим, все же столица, город в котором живет Император, но заметив реакцию местных жителей, стоило им ненароком столкнуться с представителями правопорядка, как каждый из них старался как можно быстрее выскользнуть из поля зрения стражей. Мне стало ясно, что меры такой повышенной безопасности чужды для Каишим и неприятны горожанам.

  В это время, очередная пара блюстителей порядка, уверенным шагом, приближалась ко мне.

  - Просим простить нас, - легкий поклон, обозначающий лишь формальную вежливость. - Но, мы хотели бы увидеть Ваши документы, - заговорил один из стражников, облаченный в черный кожаный доспех, и особый головной убор, что толстым кожаным ремешком опоясывал шею стража.

  - Конечно, - лишь легкий кивок головы, не остается незамеченным для стражников. Достав лишь недавно убранный в сумку свиток, протягиваю страже так, чтобы в первую очередь бросалась в глаза печать Ю Хэ.

  Оба стражника, заметив печать, протягивают ладони к свитку и кланяются уже куда более почтительно.

  - Господин нуждается в сопровождении? - спрашивает второй стражник, на вид который кажется совсем мальчишкой. Хотя, я и сама со стороны, кажусь едва ли не подростком.

  Отказываться было бы не вежливо, соглашаться не хотелось, но, как и всегда, приходится делать то, что необходимо, а не то, что хочется.

  - Благодарю, - ответила я, понукаю ослика ехать вперед. Стражники молчаливыми тенями последовали за мной.

  Для того, чтобы достичь дворца, нам потребовалось около полутора часовой прогулки под палящим полуденным солнцем. Но, мои сопровождающие не выказывали никакого нетерпения или же не уважения, в те особенные моменты, когда Непокорный Осел вновь начинал позорить меня с удвоенным рвением. Самым неприятным было даже не его упрямство, к этому я привыкла, но вот нагадить посреди центральной улицы, ведущей к дворцу Императора Солнца, было уже перебором! Благо мои провожатые не растерялись, и один из них, тут же метнулся в ближайшую лавку, давая распоряжения её хозяину об уборке испражнений оставленных собственностью Императорской Собственности... По-моему, хозяин лавки даже обрадовался, оказанной ему чести.