Течь тебе кровью - Перумов Ник. Страница 10

– Не-сссс-сссмотрисссс нассссатсссс, – просвистела ведьма, но Серега, хоть и схваченный за горло ледяным ужасом, таки посмотрел.

Блестел лунный луч на темной глади Днепра, скользил по неведомым лесам восточного Заднепровья, и, словно подчиняясь его властному зову, какие-то смутные тени шли и шли через великую реку, какие-то удивительные существа поднимались из непроглядных бучил, из придонных омутов – и тоже шли туда, к ним, на западный берег.

– Не ссссмотри! – яростно прошептала ведьма и сильно рванула Серегу за руку, да так, что он едва удержался на ногах.

«Ударила зубами в зубы…» – вдруг вспомнил опять Гоголя сержант. Но – сам собой шагнул за ней следом. А ведьма, шипя и что-то шепелявя, запустила костистые пальцы в широченные рукава балахона, что-то извлекла оттуда – порошок, махорка никак? – и широко размахнулась, рассыпая его окрест себя.

– Дальшшшше! – бросила она прямо Сереге в лицо. – Ссссскорее!

Ничего не понимая, безвольно, он потянулся следом за ней.

Пятеро свитских Иннокентия Януарьевича, онемев, глядели на разворачивающееся перед ними зрелище. Сам же старый маг самодовольно усмехался, скрестив руки на груди и явно наслаждаясь растерянностью своих полковников.

– Постойте, как же это так… – пробормотал наконец Мишель. – Кто ж она такая? Мертвяк? Да нет, ерунда, быть такого не может…

– Ну-с, господа бывшие пажи, не выжил еще из ума ваш старый учитель магии? – с сухеньким смешком поинтересовался его высокопревосходительство.

– Никак нет, – покачал головой Феодор. – Знатно вы нам носы утерли, Иннокентий Януарьевич, что и говорить…

– И все-таки я не понимаю… – начал Севастиан. – Она же… нет, не может же она…

– А ведь вы, господа, в самом начале, когда мы все поняли, что ее магия «не интегрируется», сами ведь говорили, дескать, ундина, мавка, – забыли? А кто такие те же ундины, те же мавки? – Иннокентий Януарьевич обвел свиту пронзительным взглядом. – А, господа?

– Утопленницы? – с неожиданной робостью предположил Мишель.

– Ну, наконец-то, – ехидно бросил генерал-полковник. – Утопленницы. Мертвые. Нежить, господа. Нежить.

– Но, ваше высокопревосходительство… – взмолился Севастиан Николаевич. – Она же не нежить! Точно! Мы ее сканировали, на винтики разбирали, если можно так выразиться!

– Именно! – Иннокентий Януарьевич даже прищелкнул пальцами от удовольствия. – Она не утопилась. Не самоубилась. Ну же, господа! Все подсказки уже сделал!

– Погибла, не замечая, что погибает, – мрачно сказал Мишель. – И была спасена ее собственной магией. Спонтанная денекротизация еще до того, как остановилось сердце.

– Нет, друг мой, – покачал головой старый маг. – Близко, да, напрашивается, да – но такое вы бы заметили. Нет, господа, случай, бесспорно, очень редкий, но в истории магии описанный.

– Влад Цепеш, – хлопнул себя по лбу Мишель.

– Именно, дорогой. Казус Влада Цепеша, «вампира» в народных сказках. Не мертвого и не живого, не подозревавшего о себе – сперва – что он не живет, как все. Кровопития и все прочее – уже потом началось. Так и с нашей дорогой Венерой. Вы, любезные, обязаны были догадаться, едва завидев ее трансформации в самый первый вечер, на берегу. Из старухи – в девчонку. «Вия» что, все забыли?

– Так это ж сказка, Иннокентий Януарьевич!

– Сказка ложь, да в ней намек, – рассмеялся старый маг. – Николай Васильевич сам был изрядным чародеем, разбирался. А что сказки писал, так хотелось хоть немного от края той бездны отойти, в которую он по долгу службы должен был всматриваться. Так что наша Венера, да, не подозревает, что с ней… что-то не так. И это замечательно. Отличный запал выйдет.

– Запал?

– Да, Игорь Петрович, запал. Сильный, мощный – вам спасибо, вы четверо отлично с ней поработали – но запал. А вот сам заряд… Думаю, теперь вы понимаете, что у меня предусмотрены варианты на любой исход. Потому и этим двоим сказал друг за другом следить, потому и уверен, что скажут они об этом друг другу…

– А если не скажут?

– Если не скажут, – ухмыльнулся старый маг – ну точь-в-точь Кощей Бессмертный из известного фильма [3], – то все будет еще проще. Если в первом случае – так сказать, все случится сугубо добровольно, то во втором – добровольно-принудительно. Так что мы готовы к любому исходу, господа.

– Да, ваше высокопревосходительство, – с непроницаемым выражением покачал головой Мишель, – поистине к любому.

Иннокентий Януарьевич сощурился, окинул Мишеля пристальным взглядом и лишь пожал плечами.

– Ну-с, господа, а кто скажет, что там сейчас?

– Она его уводит, – негромко сказал Феодор. – Идут смертными тропами. По самому краю. А погосты, церквушки – это все ее конструкты. Сама не знает, наверное, как их возводит. Но сила потрясающая, Иннокентий Януарьевич… Жаль будет терять. Ее ведь можно вытащить обратно, она ведь не полностью нежить.

– Можно, Феодор Кириллович, – строго сказал старый маг. – Но не вижу необходимости. Что нам надо? Прорвать оборону противника при минимальных наших потерях. Вот этого мы и достигаем. А потери, господа, действительно минимальные. Всего один человек и всего один некроконструкт, и без того мертвый. Все прочее я решительно отметаю как совершенно неуместные сантименты, офицера русской армии недостойные.

– Красной Армии, – опять влез Мишель.

– Как бы ни называлась, все равно – русская, – отрезал его высокопревосходительство. – Боевую задачу, нам товарищем Константиновым поставленную, мы, господа, выполним. Как положено славным выпускникам – и наставнику – славного же Пажеского корпуса.

Ведьма тащила и тащила Серегу вперед, так, что он едва успевал перебирать ногами. Додревний погост вокруг, казалось, оживал – качались старые трухлявые кресты, иные валились, иные просто распадались грудой гнилушек. Плеть сухой ветки зацепила Серегу, он споткнулся – ведьма сердито рванула его вверх.

– Не шшштой! Нельжжжя! И нажжад не шшшмотри!

Он, конечно, все равно смотрел. Смутное движение, тени, очертания каких-то фигур, частью двуногих, наверное, человеческих, частью – явно звериных; шли они за сержантом и заклинательницей с самого Днепра.

Ведьма уже почти волокла Серегу. Впихнула внутрь церквушки, швырнула на пол, словно куль с мукой, развернулась, захлопнула дверь, задвинула засов. Тяжело дыша, уставилась на него.

Вокруг должна была бы царить полная тьма, но жуткое лицо ведьмы словно каким-то чудом освещал блеклый призрачный свет – наверное, чтобы страшнее было.

– Ну, не помер, сержант? – Она менялась на глазах. Плоть молодела, стремительно разглаживались морщины, глаза уже не тонули в глубине черепа, и седые космы становились просто длинными прядями, белыми, но молодыми и густыми.

Несколько мгновений – и на него вновь смотрела молодая девушка, да-да, та самая, за которой очень можно и приударить.

– Да чуть не помер, чего уж там, – слабо махнул он рукой. – Предупредила б хотя бы уж, что ли…

– Извини. Я сама не знаю, как оно так выходит.

– Н-ничего. – Серега храбрился, изо всех сил заставляя голос не дрожать. – Слушай, а что это было? Ну, кладбище, церковь? Откуда? Здесь же немецкая оборона…

– А кто ж его знает. – Она откинула капюшон. Обычная девчонка. И как она могла показаться ему старухой, и уж тем более – мертвой? – Просто, когда я что-то делаю такое, магическое, всякое-разное появляется. Ты не думай, оно настоящее только для нас с тобой.

– Вот как? – Серегу, несмотря ни на что, это никак не радовало. Все равно подозрительная очень эта заклинательница. Что за ерунду она тут устроила? Не-ет, прав был тащ генерал, в оба надо за ней смотреть и не пугаться – мало ли кто как обличье сменить может?

– Долго нам тут задерживаться нельзя. – Она глянула в узкое оконце возле дверей. Серега прислушался тоже – там нарастал множественный свист, словно целая стая била могучими крыльями.