Иллюзия пользователя. Урезание сознания в размерах - Норретрандерс Тор. Страница 41

Информационный поток в сенсорных системах и сознательное восприятие:

Сенсорная система — Общая пропускная способность, бит/с — Пропускная способность сознания, бит/с

Глаза — 10,000,000 — 40

Уши — 100,000 — 30

Кожа — 1,000,000 — 5

Вкус — 1,000 — 1

Запахи — 100,000 — 1

Требуется очень мощный компьютер: каждую секунду миллионы бит необходимо сжимать до очень маленьких размеров. Это позволяет нам осознавать, что происходит вокруг, не отвлекаясь, если не происходит ничего важного.

Но насколько велик на самом деле должен быть этот компьютер, чтобы проводить огромную отбраковку информации, которая в конечном итоге становится сознательным опытом? Он обязательно должен уметь обрабатывать больше информации, чем те 11 миллионов бит, которые мы принимаем через наши органы чувств. В конце концов он должен выполнять и вспомогательные функции в организме — и создавать все те странные и удивительные образы и идеи, которые возникают внутри нас. Производительность каналов мозга сложнее измерить экспериментальным путем — но мы можем приблизительно оценить нужную величину.

Карл Купфмюллер пришел к цифре в 10 миллиардов бит в секунду, или намного больше, чем мы воспринимаем из нашего окружения. Он считает, что количество нервных клеток составляет 10 миллиардов, и каждая из них может обрабатывать один бит в секунду. Его цифры весьма консервативны: в организме имеется скорее 100 миллиардов нервных клеток, каждая из которых имеет примерно 10 тысяч связей с другими нервными клетками и, следовательно, может справляться более чем с одним битом в секунду. Но точная цифра не столь важна, ведь мы имеем дело с цифрами, которые можно назвать астрономическими. В галактике Млечный путь, возможно, состоит из 100 миллиардов звезд — и каждой из них соответствует нервная клетка в нашей голове. А количество связей вообще вне понимания — миллион миллиардов связей между этой сотней миллиардов клеток.

И из всего этого массива мы получаем сознательный опыт, содержащий, возможно, от 10 до 30 бит в секунду!

С точки зрения мозга — сколько входит, столько и выходит: от органов чувств исходит примерно столько же нервных связей, сколько их идет ко всем органам. Купфмюллер оценивает количество нервных связей, посылающих информацию в мозг (от всех органов чувств) как три миллиона — и один миллион идет в обратном направлении. Конечная цель их всех — обеспечить качество жизни, в том числе и выживание.

Если мы попытаемся измерить, сколько бит в том, что люди выражают в своем окружении, мы получаем менее 50 бит в секунду. Ценность того, что мы делаем, гораздо больше, но если рассматривать с точки зрения человеческого сознания, мы не можем говорить, танцевать или кричать со скоростью более 50 бит в секунду.

Самое удивительное — это то, что мозг получает огромное количество информации с высокой пропускной способностью — но тем не менее способен обрабатывать гораздо больше информации, чем он получает. Затем он высвобождает очередную порцию информации, приблизительно такого же размера, как и принятое им количество. Это достаточно справедливо. Но нашему сознанию сообщается не так много о том, что происходит!

Эти цифры отражают достаточно повседневное количество переживаний и ощущений таким образом, что это может показаться довольно тревожащим: о большей части того, что мы ощущаем, мы никогда не можем рассказать друг другу; мы ощущает миллионы бит в секунду — но рассказать можем всего о нескольких десятках.

Даже если бы мы говорили нон-стоп (как некоторые из нас и делают), мы могли бы воспроизвести только небольшую часть того, что на самом деле воспринимают наши органы чувств.

Но мы можем рассказать обо всем, что можем осознать. И нам остается только надеяться, что это и есть самая важная часть.

Если говорить о лингвистической целостности нашего сознания, мы все находимся в состоянии радикального одиночества. Но все мы сидим в одной лодке — в своем одиночестве мы не одиноки. Это одиночество — состояние, которое применимо к каждому из нас, и о нем мы можем говорить. Мы разделяем друг с другом горестное молчание — мы все имеем опыт того, что посредством языка мы не в состоянии поделиться большей частью того, что воспринимаем.

Дерево речи — это попытка выразить эти отношения. Теперь мы можем дать количественное описание тому, что происходит, когда мы разговариваем. Наш реальный разговор происходит с очень небольшой скоростью — но ментальные и сенсорные процессы о которых мы говорим, происходят со значительно, значительно более высокой скоростью. Тем или иным способом мы суммируем, отображаем или сжимаем все эти впечатления в нашей речи — это сжатие необходимо для самого существования нашего сознания.

Диаграмма информационного потока, проходящего через человека, составленная Купфмюллером: от органов чувств через мозг (и сознание) к двигательному аппарату. Толстая линия показывает, сколько миллионов бит от органов чувств посылается в мозг, который имеет очень большую пропускную способность, через нервные соединения. Из мозга информация посылается к телу, которое справляется с тем же количеством информации, которые получают органы чувств. Тонкая линия показывает, как сознание обрабатывает только очень небольшую часть этой информации.

Девочка, которой читают сказку, пользуется не одним только лингвистическим каналом. В ее мозг поступают не только слова и их произношение. Она также воспринимает все тело своего родителя и его проявления: запах, сигналы и звуки, которые говорят ей, как воспринимает эту сказку ее родитель. В моменте присутствует огромный объем невербального общения.

В теле обнаруживается огромная часть того, что не выражают слова. Следовательно, ребенок может узнать, что такое напряженность, на чью сторону нужно встать, что есть хорошие и плохие парни, спасатели и тюремщики.

Дерево речи с пропускной способностью (биты в секунду). Цифры приблизительные. Когда горизонтальная ось означает пространство, она отражает разговор. Когда она означает время, то отражает воспоминание.

Дети обожают повторения. И не потому, что они думают, будто в рассказе много информации — в конце концов, на самом деле это не так. Если измерять в буквах, информации в детской книге намного меньше, чем в книге для взрослых. Дети обожают повторения потому, что это позволяет им переживать настоящую драму, которая разворачивается в тексте: возбуждение информации в голове слушателя. Снова и снова они могут представлять себе принца, принцессу и Дональда Дака. Они могут по-своему размышлять о том, что происходит в истории.

Сказки тренируют точки притяжения — точки, притягивающие внимание, понятия, на которых строится вся история. Дети обучаются целому ряду основных сюжетов, учатся понимать значимость героев и злодеев, тех, кто помогает и их противников, главных и второстепенных ролей, действия и мудрости, напряженности и облегчения. Но самое лучшее — это то, что все это ребенок делает вместе со взрослыми! Имея возможность замечать изменения в дыхании взрослого, когда действие становится более интенсивным, легкий пот, когда дракон изрыгает пламя. Снова и снова! Информация перерабатывается в эксформацию: номинальная ценность текста перерабатывается во внутреннюю эксформацию родителя — информация о реальных событиях отбрасывается и забывается, но тем не менее оставляет странные следы в уме, которые снова переживаются, когда вы слышите историю о бравом принце.

Великие рассказчики, такие, как Ганс Христиан Андерсен или Карен Бликсен — настоящие мастера, отлично знающие, какие точки притяжения можно найти в уме: они играют именно на этих внутренних картинах, которые являются наиболее фундаментальными, архетипичными и динамичными для любого мозга, молодого или старого.

Они являются мастерами в создании сюжетов, в которых используется очень небольшое количество информации, чтобы заставить все сведения о ранее произведенной эксформации вырасти в голове человека — и ребенка, и взрослого. Их мастерство позволяет связать историю с архетипическими образами, которые есть у нас в голове. Подобные исконные образы впервые были представлены психоаналитиком Карлом Юнгом. Его датский ученик Эйгил Найборг в одном из первых анализов сказок Ганса Христиана Андерсена в 1962 году указывает: «Любое жизнеспособное поэтическое произведение (и произведение искусства в целом) базируется на архетипических основаниях».