Остров дьявола - Шевцов Иван Михайлович. Страница 28

- Правильно - такими, какие есть. Честный человек - одно дело, а жулик - совсем другое. Их не надо в одну кучу валить. - В голосе Тихона слышалась досада и даже легкое раздражение. - Ты слыхал, что он об Иване Матвеевиче сказал: "комплекс нетерпимости". Как это понимать? Что это за комплекс?

- Иван Матвеевич недолюбливает Юлия Григорьевича. Понимаешь - разные они, - поморщился Денис, ища оправдания Пухову: - У Пухова есть свои слабости и недостатки. Другой их терпит, не замечает, прощает, что ли. А Иван Матвеевич не терпит и в глаза говорит то, что думает о человеке. И Пухову говорил. Тому, конечно, неприятно. Вот он и придумал "Комплекс нетерпимости".

- Вот именно - придумал. Потому что Иван Матвеевич разбирается в людях, насквозь видит и знает, кому какая цена. А ты, сынок, не знаешь. Ты видишь в людях только хорошее, дурного никак не желаешь замечать. А зло - оно коварно, льстиво и ядовито.

Ничего больше не сказал Тихон Кириллович, лишь вздохнул сокрушенно, но что-то застряло в памяти Дениса, заставило насторожиться, подумать и проанализировать смысл, который вкладывал Пухов в слова "комплекс нетерпимости". Вообще в последнее время с прирожденным высокомерием и самомнением, желая унизить и оскорбить своих недругов, навешивали на них какой-нибудь "комплекс". Комплекс неполноценности, комплекс подозрительности и тому подобное. "И Юлий Григорьевич тоже", - с сожалением подумал Денис о Пухове.

Потом произошла та "драма", о которой Слугарев лишь упомянул Бойченкову, но она-то и совершила, если не переворот, то уж поворот в отношениях между Денисом Морозовым и Пуховым. А произошло вот что.

Однажды Пухов позвонил Денису и пригласил его в Дом кино на просмотр, как он выразился, "сногсшибательного" заокеанского боевика. Мол, не пожалеешь, получишь удовольствие и наслаждение. Единственный шанс, потому как на наши экраны фильм не выйдет. Денис после некоторого колебания уступил настойчивости Пухова и согласился, договорились встретиться у входа в Дом кино за полчаса до начала сеанса. Между прочим, Денис спросил Юлия Григорьевича, нельзя ли получить два билета: он хотел пригласить свою подругу, с которой познакомился еще будучи студентом. Лида была старше Дениса на один год, трудилась в одном из многочисленных учреждений, которыми так богата Москва. Родители ее работали на заводе. Лида была младшей в семье. Старший ее брат имел свою семью и жил отдельно, средний - холостой парень, старшина милиции, жил вместе с родителями. Внешностью Лида не выделялась: круглолицая блондинка невысокого роста, склонная к полноте, с большими серыми глазами, всегда серьезными, цепкими и честными. Прямота и честность, открытая душа Лиды и были той изюминкой, которая привлекала к себе Дениса, волновала его сердце и тревожила воображение. Он представлял ее своей женой и находил, что с ней ему будет хорошо и спокойно. Он знал, что нравится Лиде, хотя встречались они редко только потому, что у Дениса не было свободного времени. Как было бы здорово сегодня пойти вместе с ней в Дом кино.

- Два билета?! - Крутые тонкие брови Пухова взметнулись от удивления, точно у него попросили лунного грунта. - Ни за какие блага: министрам отказывают. Ажиотаж.

Если Пухов и преувеличивал ажиотаж, то не на много. Уже за час до начала сеанса у Дома кино толкались главным образом молодые люди в надежде раздобыть "лишний билетик". Несмотря на предвечернее время, раскаленное за день солнце висело еще высоко над зданием Белорусского вокзала, и нагретый воздух, густо перемешанный с выхлопными газами автомашин, казался липким и раздражающим. Огнистое небо дышало жарко и сухо. Когда Денис подъехал на такси в условленное время, толпа была так густа, что он не сразу увидел Пухова. Юлий Григорьевич был не один: рядом с ним стояла удивительно стройная смуглолицая девушка очень броской внешности. Густой южный загар покрывал тонкий овал ее лица, обнаженные до плеч руки, длинную шею и изящные точеные ноги. Похоже было, что она только что приехала с юга. Мальчишеская короткая прическа не закрывала маленькие изящные уши, украшенные двумя мелкими булавочными бриллиантами. На ней была темная из тонкой лоснящейся материи блузка и короткая белая юбка, подчеркивающая загар точеных ног. Пухов представил ее Денису:

- Рената Бутузова - аспирантка и уже почти кандидат изящных искусств.

Девушка сделала легкий кивок головой, мило, но сдержанно улыбнулась и подала узкую, окольцованную бриллиантом руку. Денис неловко, преодолевая смущение, ответил ей легким робким пожатием. А Пухов между тем продолжал:

- Неожиданная ситуация, дорогой Денис Тихонович: твой покорный слуга и учитель приглашен в шведское посольство на ужин. Не пойти нельзя - могут неправильно истолковать. А чтоб тебе не было скучно в доме кинематографистов, свой билет я презентовал прекрасной Ренате. Ренаточка - дочь моего друга, друг нашей семьи. Она с лихвой заменит меня. - И лукавая широкая улыбка расползлась по жирному лицу Юлия Григорьевича. - Я уже опаздываю, доверяю тебе, Денис, сокровище, которому нет цены, факт общепризнанный.

И Пухов мгновенно растаял в толпе. "Сокровище" улыбчиво и неторопливо осмотрело Дениса с ног до головы взглядом дружеским и печальным и сказало нежным задушевным голосом:

- Что ж, пойдемте. Пусть Юлию Григорьевичу будет хуже. По крайней мере - мне повезло.

"Мне тоже", - чуть было не сорвалось с языка Дениса. Из-за робости слова эти застряли. Доверчивый и бесхитростный он нисколько не сомневался в том, что Пухов приглашен на прием в шведское посольство и что "сокровище" по имени Рената дочь друга Юлия Григорьевича. На самом деле, все это, деликатно выражаясь, не соответствовало действительности. Все было заранее продумано, отрепетировано, как в профессиональном спектакле, ловким и опытным режиссером Пуховым. Распределены и роли, главные из которых отводились приятелям Юлия Григорьевича Ренате и Никите. Не было случайностью и то, что в зрительном зале оказалась Лида с молодым человеком - элегантным, стройным, выше среднего роста, одетым в сиреневую рубаху с нагрудными карманами и погончиками, в бежевые брюки и остроносые бежевые полуботинки, обнажавшие колечки оранжевых носков. Густые темные волосы могучей гривой ложились на крепкий затылок. Это и был Никита. По служебным делам он два раза появлялся в учреждении, где работала Лида, и с первой встречи оказал внимание скромной, стеснительной девушке, сделав ей в общем-то банальный комплимент, но вполне искренне и деликатно. Он говорил, что в Лиде во всей полноте воплощен облик истинно русской девушки с ее внешне не броской, но подлинной, застенчивой красотой, спрятанной внутрь. Он говорил о ее глазах, в которых отражен богатый внутренний мир, душевная щедрость и доброта, но что большинство людей видят только то, что лежит на поверхности, цепляются за внешность и не замечают настоящей скрытой красоты. Во второе свое появление в Лидином учреждении Никита пригласил смущенную девушку на просмотр фильма, на который попасть простому смертному практически невозможно и тут же вручил ей пригласительный билет. Ну как было не пойти, там более что с Денисом Лида не виделась около месяца: он ссылался на свою занятость, подолгу отсутствовал в Москве, а она считала это отговоркой, нежеланием встречаться. Не очень верила она и комплиментам Никиты: считала, что столичный сердцеед избрал ее очередной своей жертвой. Но ее не проведешь, где сядешь, там и слезешь. Было любопытно, как дальше поведет себя Никита.

Зрительный зал Дома кино огромный, Денис при своей близорукости не заметил Лиду. Зато Лида видела его, оживленно разговаривавшего с очаровательной спутницей. "Вот оно что… Теперь понятно, все прояснилось", - вспыхнула Лида, и мысль эта, как огнем обожгла сердце. Она впервые в жизни ощутила бешеный прилив ревности. Ей хотелось немедленно уйти. Она не понимала, что говорил ей Никита, не вникала в смысл его слов. Они сидели в середине ряда - в зале ни одного свободного места, чтобы выйти, надо побеспокоить добрую дюжину людей. А тут погас свет, и на экране появились какие-то девицы в купальниках и молодые атлетического телосложения парни. Уходить было неудобно: пришлось сидеть до конца сеанса. Когда они вышли на улицу и Никита спросил ее мнение о фильме, она ответила неопределенным пожатием плеч: в памяти ее сохранились лишь отдельные разрозненные кадры. Никита предложил ей свою машину, но она решительно отказалась: она живет рядом с метро, а это самый удобный для нее и предпочтительный вид городского транспорта.