Любовь на шарнирах (ЛП) - Парк Джессика. Страница 47

– А нам бы так не хотелось тебя расстраивать! Такие тщедушные глупышки, как мы с Джули, ведь не в силах позаботиться о своих хрупких особах. Того и гляди в обморок упадём. Придётся нас на руках нести и приводить в чувство нюхательной солью. – Она снова поднялась по лестнице и юркнула в дом.

Мэтт ошарашенно посмотрел на Джули.

– Она что, только что закатила глаза?

– Ага, – довольно подтвердила та. – Ещё как!

– Может, примешь горячий душ, пока я развожу огонь?

Полчаса спустя Джули в тёплой фланелевой пижаме грелась у камина, протягивая ноги так близко к пламени, что разве только носки не загорались. Мэтт шевелил железной кочергой полено, и от него во все стороны разлетались искры.

Джули поблагодарила его за суп.

– Да, с консервными ножами я просто мастер. Что тут скажешь?

– Всё равно. Спасибо. И за воду с апельсиновым соком. Мне уже лучше.

– Хорошо. Я закажу на ужин что-нибудь из вьетнамского ресторана, который тебе так нравится. Скоро будешь как новенькая.

– Приятно сидеть у огня. Почему вы не разводите его чаще? У вас по всему дому такие красивые камины.

Мэтт подкинул ещё полено к и без того жаркому пламени.

– Маме не очень нравится запах. Но её сейчас нет, и я решил этим воспользоваться. К её возвращению всё успеет выветриться.

– А где ваши родители? Не на работе же.

– Они уехали на несколько дней в Стоу. Это в штате Вермонт. У нас там зимний домик, – объяснил он.

– А вас с Селестой они не взяли, – посочувствовала она.

Он покачал головой.

– Не взяли. А у тебя что? С отцом и Калифорнией?

– Он отменил поездку. А вчера кинул с ужином.

– Поверить не могу, что ты провела Рождество в одиночестве. Почему ты нам не рассказала? Надо было здесь остаться. Родители будут вне себя, когда узнают.

Джули пожала плечами.

– Не знаю. Мне так неловко. Не говорите ничего Эрин и Роджеру, ладно? И Финну. Ему особенно.

– Джули, ты вроде как уже ему призналась. Ты, похоже, мозги отморозила в Атлантическом океане.

– Ой. И правда. – Джули протянула руку за спину, схватила диванную подушку и легла, положив её под голову. – Как Финн догадался, где я?

– Не знаю. Упомянул какую-то песню. Что ты хочешь оседлать волну. И просишь тебя спасти². Финн уверял, что, хотя с парашютом ты не прыгнешь, но из принципа вполне можешь, скажем, ринуться в океан. Вот я и поехал по его поручению. Я же говорил, что всего лишь выполняю чужие указания.

Вот тебе и зашифрованное послание. Джули подперла голову рукой.

– Я могла бы прыгнуть.

– Ну конечно.

– Могла бы, – упрямо повторила она и снова откинулась на подушку. – С правильным человеком. Смотря что иметь в виду под «прыжком».

Мэтт рассмеялся:

– О чём это ты?

– Ни о чём. Э-э... Мэтт?

– Да?

– Сочувствую, что родители бросили вас здесь одних. Это не очень хорошо с их стороны.

Мэтт поворошил кочергой огонь.

– Да, не очень. А я сочувствую, что отец бросил тебя. Тоже не очень хорошо с его стороны.

– Спасибо. – Джули закрыла глаза. Как же она вымоталась...

– Устала? Может, поспишь немного?

Она услышала, как Мэтт встал и задёрнул шторы, а затем почувствовала, как он укрыл её шерстяным одеялом. «Мэтт – постоянно такой непостоянный», – сонно размышляла она. Он то был всё время рядом и отогревал её, то избегал и действовал на нервы, то кормил её супом, то огрызался, то обсуждал с ней шрифты и уравнения... Мысли ворочались с трудом.

Джули зевнула.

– Ты звонил Дане?

– Пока нет. Позвоню ещё.

Жар от камина согревал лицо.

– Спасибо, что приехал за мной, Мэтти. Прости, – пробормотала она.

– Не за что. Не стоит благодарности.

Когда усталость начала брать своё, Джули сквозь сон показалось, будто кто-то нежно смахнул рукой упавшие ей на лицо локоны. И пригрезилось, что кто-то шёпотом напевает про осколки и просит не убегать, слушать маховики, что приводят в движение сердце, оседлать волну...

Но это ей, скорее всего, уже снилось. Потому что, хоть она и чувствовала Финна, его рядом с ней не было.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 24

Мэтью Уоткинс

был опытным образцом, доступным только для разработчиков, и обладал глючной умственной подсистемой. Управление мочевым пузырём также отсутствовало.

Бог Финн

Надеюсь, когда-нибудь изобретут автомобиль, который ездит на непристойных мыслях.

Джули Сигл

считает, коли ты берёшься комментировать новости на страницах СМИ в Фейсбуке, то должен изображать хоть какое-то подобие грамматики и пунктуации. А может, это просто я такая стерва.

Джули вынесла стаканы и кувшин лимонада на крыльцо, где уже сидели Роджер, Мэтт и Селеста.

– Ещё шарниры? Плоскофиня что, хочет в цирке выступать?

– Не исключаю, что Плоского Финна уже в бумажник убрать можно, – согласился Роджер. Он встал и махнул в сторону новых блестящих петелек на лодыжках у Плоского Финна. – По-моему, больше ему некуда. На всех суставах уже петли есть. Что скажешь, Селеста?

Селеста загорала на апрельском солнышке, развалившись в плетёном кресле. Голова у неё была откинута назад, а глаза закрыты. Она не спеша приподнялась и прищурилась.

– Согласна. Больше на нём вряд ли поместится. Он, и верно, уже весьма похож на аккордеон. – Она вновь уронила голову на спинку кресла.

Роджер взглянул на Джули и прошептал:

– Подозреваю, кое-кто уже не так сильно печётся о сама-знаешь-ком.

– Я всё слышу, – отозвалась Селеста. – И ещё как пекусь. О, почту принесли! – Она вскочила с места и сбежала вниз по ступенькам.

Роджер наблюдал, как его дочь вприпрыжку скачет к ящику.

– Она стала такой... взрослой. Выглядит гораздо старше, правда, Мэтью?

Мэтт наполнил стакан лимонадом.

– Да. Я, кажется, видел морщинки на её обвисшем подбородке. И витамины она горстями пьёт. Пора подыскивать ей дом престарелых.

– Успокойся, Мэтью. Она хорошо выглядит. Хотя наряд у неё ужасный, по-моему, – нахмурился Роджер. – Но мне и положено так думать. Верно, Джули?

Та кивнула.

– Верно. Отцы должны ненавидеть то, что носят их подрастающие дочери.

– Тогда вы своего добились, – заключил он обречённым тоном. – Это ты ей насоветовала такую короткую юбку и отвратительные серёжки?

– Каюсь.

Роджер покачал в знак смирения головой и опустился на ступеньки.

Селеста вернулась с почтой, швырнула конверты на маленький столик и плюхнулась обратно в мягкое кресло.

– Мой журнал пришёл. Меня, если честно, не интересуют гороскопы, тесты и даже большинство статей, но мне очень нравится разглядывать модные странички.

Джули присела рядом с Селестой, чтобы обсудить модели туфель и причёски к выпускному. Вид у Селесты был жизнерадостный и по-своему расслабленный. Что-то в ней изменилось за последние месяцы. Едва заметно, но Джули видела разницу.

Мэтт просматривал почту и хмурился.

– Неужели вам и впрямь есть дело до этой ерунды?

Джули пронзила его сердитым взглядом.

– В этом нет ничего плохого. То, что мы мечтаем о паре идеальных босоножек, вовсе не значит, что нас не беспокоят политические проблемы и социальные нужды, так ведь, Селеста?

– А-а-а! Только посмотри на её причёску! – ткнула Селеста пальцем в журнал. – Сможешь мне так сделать? По-моему, очень изящно. И нет, Мэтью. Я полностью согласна с Джули.

– У тебя есть мозги, – сказал Мэтт. – А это всё тебе не нужно.

– Да, знаю. Я умная девочка. Обо мне все только в этом свете и думают. А я, может, хочу, чтобы во мне видели не только умную девочку.

Джули улыбнулась Мэтту.

– Что, съел?

Селеста подняла голову.

– Прошу прощения, Мэтти. Не хочу показаться грубой, но ты не девочка, и тебе не понять, какому давлению со стороны сверстников приходится противостоять в моём возрасте.