Завещание предков - Валентинович Владислав. Страница 50

  Честно говоря, я по именам их не знал, но посмотреть надо бы. Раны были разные, и глубокие, в основном от стрел, и рубленные. Проще всего зашивать было раны от стрел, рубленые сложней. Но кто знает, насколько повреждены внутренние органы? Да, препаратов у меня больше нет. Но знать надо, вдруг пригодится?

  - Вот Пахом, а вот Василий Соловей.

  Я присел рядом, вспоминая, какими были их раны. Да, у обоих ранения от стрел. Похоже, стрелы что-то внутри сильно повредили. И я тут был бессилен что-либо сделать.

  - Простите меня, братья.

  Я поднялся и помолчал. Смотрел на их лица. Что тут говорить? Только помолиться за них. Эх, священника бы сюда. Да где его взять?

  Спросил у Бравого:

  - Остальные как?

  - Живы покамест. Мыслю, что уже не помрут.

  Хорошо, хоть так. Но тревожно стало. Я вспомнил сон. Там тоже умерло двое. Пока всё совпадает. А если всё сделать наоборот? Всё пойдёт по-другому? Вряд ли. Но бдить буду. Черт, а во сне монголы появились рядом, как будто по волшебству. Как дозоры-то прошли, тайными тропами? Возможно. Блин, вот ещё проблема! Придётся ещё лес обшарить на предмет тайных троп, а людей и так мало. Ещё не факт, что как во сне сюда мужики на телегах подъедут. Я вздохнул.

  - Ладно. Пойдём, Иван. Дел у нас уйма.

  Прошли мимо лежащих раненых. Приходилось даже прикрикивать на них, а то старались подняться и кланяться. У самого края поляны горел костёр. Рядом одиноко сидел Борис и смотрел на тело отца.

  - Он так и сидел?

  Бравый кивнул:

  - Всю ночь.

  Молча вернулись к своему костру, где собрались почти все бояре. Ну да, бояре. Кроме раненых, тут сидели почти все. Остальные были боевыми холопами. В светлом небе погасли последние звёзды. Лес светлел, и я увидел стреноженных лошадей. Несколько стояли запряженными, а у одной лежала волокуша из двух ёлок.

  А сколько у нас лощадей?

  Я чуть не споткнулся. Если мало, то как в Верши пойдём? Вёрст-то пехом ай-яй! Да и оперативную группу бояр на что сажать? Сон сном, но на всех у меня лошадей нет. Даже если всех заводных отдать, всё равно не хватит.

  У костра ждали только нас. Котел стоял на земле.

  - Садись, Володимир Иванович, поснедаем.

  Я достал из сумы ложку и присел рядом с Кубиным. Принялись есть, по очереди черпая кашу из котла. Садов, съев одну ложку каши, передал её Бравому. Тот зачерпнул порцию, съел и вернул обратно. Я прожевал и спросил:

  - Чего это вы, ложки нет?

  Бравый кивнул:

  - Поганые, чтоб им пусто было. Там на поле в котле и осталась. Потом ходил и искал. Нет ничего. Всё позабирали, ироды.

  Повернулся и сунул руку в суму. Наощупь нашел деревянную, расписанную хохломскую ложку. Протянул её Ивану.

  - На, держи. Дарю.

  Бравый взял и, глянув на неё, изумился:

  - Что за диво? Красота-то какая! И где такое делают?

  - Хохломская.

  Бравый закончил рассматривать ложку и зачерпнул кашу. Поднёс ко рту и сказал:

  - У нас есть Хохолы - это почти рядом, и Хохломы - подальше, за Кержнью.

  Да, Хохлома за Керженцем и находится, только в будущем. Бравый облизал ложку и опять стал её рассматривать.

  - У меня сестра в Хохломах есть. Муж у неё уж лепо из дерева резать горазд. Ему покажу. Авось и сладит такую.

  Бравого толкнул Садов:

  - Ешь, а то голодным останешься.

  В молчании съели кашу. Запили ягодным отваром из другого котла. Холопы унесли котлы, а мы сели вокруг костра.

  - Сегодня у нас будет долгий и трудный день, бояре. Сделаем так - так, как лошадей мало, в охранение пойдут только бояре. Холопы, по двое на лошадь, свозят павших к месту, где будем хоронить. Павших много, предлагаю в одной могиле.

  Получил толчок локтем от Кубина. Мол, глупость сморозил. Глупость или не глупость, но предложить надо. На мой взгляд, быстрей бы вышло, да и проверить реакцию, и ответ какой будет. Бояре тихо загудели. А Садов сказал:

  - Как можно? Это же православные, а не поганые какие-нибудь.

  Вот так. Похоже, всё идёт по сценарию сна. Поднимаю руки в знак примирения и говорю:

  - Хорошо, бояре, хороним как положено. Ещё одно скажу. Так как поганым стали известны тайные тропы, надо бы ещё на них тихие дозоры поставить. Вдруг они по ним придут. Тимофей Дмитриевич, про сено не забыли?

  Садов утвердительно кивнул головой:

  - Сено поделено и отвезено по местам, только у двух дозоров поджечь его нечем.

  - У меня есть.

  Поворачиваюсь и подтягиваю одну из сум к себе. В запасе у меня были спички и дополнительно две зажигалки. Вот и пригодился запас. Зажигалки я не дам, а вот спички подойдут. Достал два коробка.

  - Вот чем зажечь можно.

  Все подались вперёд. Рассматривая лежащие на моей ладони коробки. Садов хмыкнул, а Кубин опять ткнул меня локтем. Я покосился на деда Матвея и, достав одну спичку, сказал:

  - Вот это - спички. Привезены из далёких краёв. А зажигается она так.

  Я чиркнул ею об коробок, спичка загорелась. С интересом посмотрел на реакцию аборигенов. Сидят и изумлённо смотрят на горящую спичку. Хм, ожидал другой реакции. Думал, опять скажут что колдовство, но оказалось проще. Оглядел всех и спросил у Садова:

  - Кто пойдёт в те дозоры?

  Спичка догорела и я откинул остаток в костер.

  - Дмитриевич! - Окликнул Садова.

  - А? Да, задумался. Хорошая штука. Раз и горит. Где, говоришь такое лепо делают?

  - Далеко, Тимофей Дмитриевич, далеко. Так кто идёт в те дозоры?

  - Отроки Трофим Бражный и Третей Коса.

  - Пусть подойдут, объясню им по спичкам. Всё, бояре, начинаем. Я пока Матвея Власовича провожу.

  Подошли с Кубиным к лошадям. Холопы уже уложили тело Велесова и привязали его к волокуше. Кубин, смотря на приготовления, укорил меня:

  - Мог бы посоветоваться на счёт похорон и спичек. Хорошо, что обошлось.

  - Не сердись, Власыч. Тут другое. Проверить надо было.

  Кубин глянул вопросительно.

  - Понимаешь, сны мне вещие сниться начали. Не всё, конечно, сбывается, но совпадения есть. Вот и проверяю.

  - И что на этот раз приснилось?

  Я пересказал содержание сна. Дед Матвей нахмурился:

  - Ты уверен, что поганые ещё здесь?

  - Уверен. Заметил, что убитых монгол на поле не было? Ни за что не поверю, что ни одного монгола не убили. Значит, они увезли своих погибших...

  Кубин меня перебил:

  - А это значит, что тех убитых на поле у Керженца они заберут или уже забрали. Чёрт! Что делать будешь? Может, увести людей?

  Хорошо бы, да как? Так и сказал:

  - Я бы так и сделал, да как это остальным объяснить? Не поймут.

  Кубин задумался. Я, вспомнив один момент, сказал:

  - Ещё одно, Власыч. Не успеем мы похоронить всех за один день, хоть тресни. Даже если все копать начнём. Ты вот что, как доберёшься, высылай сюда всех, кого найдёшь.

  - Хорошо, так и сделаем. Ты тут осторожней. Если то, что было во сне, сбудется...

  Я подмигнул:

  - Отобьёмся.

  Пожали друг другу руки, и Кубин вскочил на коня. Я проводил уходящих в уже светлый лес ратников. Кивнул хмурому Борису и сам поднялся в седло.

  С поля слышались вороньи крики. Проехал сквозь кусты, эк, сколько вас тут налетело. И кто мне беду накаркает из вас? Все? Воронье стадо перемещалось от людей дальше, наперебой галдя. Холопы на лошадях начали свозить павших в одно место. Я подъехал к боярам, что обеспечивали прикрытие на случай появления монгол.

  - Тимофей Дмитриевич, а холопы почто не в броне? Я ж говорил.

  - Дык они, копая, упарятся. Заступов-то нет.

  Один из братьев Варнавиных крикнул:

  - Смотрите.

  И показал на край леса у холма. Все насторожились, глядя, как из леса выезжают телеги с сидящими на них людьми. Садов пришпорил коня и с тремя боярами поскакал навстречу.

  М-да, если окажется, что это мужики, да ещё в количестве тридцати человек и ещё две женщины, будем готовиться к худшему. Садов вернулся и, улыбаясь, сообщил: