Встреча с судьбой - Хаусман Филис. Страница 16

— Что ты думаешь насчет моей идеи, чтобы Дэниел сделал иллюстрации к твоей книге?

— Ах, тетя Джейн, использовать для книги авторские рисунки — прекрасная мысль, но, боюсь, уже слишком поздно. Я почти закончила макет книги, и мне не нужно…

— Глупости, никогда не поздно использовать хорошую идею, — сказала миссис Толливер и, разделавшись с Лорелеей, повернулась к Дэниелу. — А как вы смотрите на это, Дэн? Хотели бы сделать эти рисунки? Вы бы помогли и Лори, и себе. Быть фотомоделью, конечно, очень забавно, и я уверена, вам хорошо платят, но есть ли в этом будущее для вас? Думаю, вы могли бы использовать талант рисовальщика в какой-нибудь солидной профессии.

Слушая доводы Джейн Толливер, Лорелея смотрела на Логана и думала, как будет жаль, если он бросит профессию фотомодели. Такое прекрасное тело, скульптурные черты, краски, напоминающие солнечный осенний день! Какая жалость, если всю эту красоту люди больше не увидят!

Но Дэниел, казалось, об этом не жалел.

— Я хорошо понимаю, миссис Толливер, что мне отпущено мало времени, поэтому и стараюсь работать как можно больше. Это самый быстрый способ накопить деньги, которые дадут мне возможность сделать карьеру в той области, которая меня действительно интересует.

— Ну и кем же вы хотите стать? — фыркнул Марк. — Профессиональным жиголо?

— Марк! — Лорелея вскочила вне себя от возмущения. — Что с тобой стряслось сегодня? Как ты смеешь так говорить?

— Лори… Лорелея! — прервал ее тираду тихий голос. Когда она повернулась к Дэниелу, тот улыбнулся ей. В этой улыбке было столько любви и благодарности, что у нее ослабли колени, и Лорелея опустилась на стул. Я не забуду эту улыбку до конца своих дней, подумала она.

— Спасибо тебе, но не стоит… — сказал Дэниел. Готовность Лорелеи защищать его вселила надежду. Но справиться с Марком он мог и сам. — Видите ли, Марк, положение в жизни в качестве… э… эскорта никогда меня не прельщало. Говорят, оно довольно вредно для здоровья, да и пенсию им не платят! Правда, мне пришлось больше работать мышцами, чем мозгами, но, кажется, я все же понял, что в жизни важно, а что нет. Сегодня, осматривая дом и сад, я пришел в восторг, как бы суммируя то, что я постиг за последние годы. Самое важное в жизни для меня — семья и дом.

Лорелея услышала в этих словах тоску по тому, чего Дэниел оказался лишен. Ей хотелось подойти, прижать его голову к груди и утешить, как ребенка. Но следующие его слова заставили ее застыть на месте.

— Вот почему последние три года я занимался в Лос-Анджелесском университете на факультете архитектуры и индустриального дизайна, — продолжал он негромко. — Не знаю, удастся ли мне иметь хорошую семью, но знаю, что хочу создавать такие же дома, как этот. Когда я закончу университет и получу диплом, то постараюсь заняться проектированием жилых домов, доступных людям со средним достатком.

Лорелея только ахнула про себя. Несмотря на их разговоры об архитектуре накануне вечером, такого она не предполагала. Правда состояла в том, что он студент! Студент, которому предстояло еще очень долго учиться. Учеба отнимет все его время и энергию, так же, как это было с Говардом. И она чуть не влюбилась в него без памяти!

— Слушай, старина, я должен перед тобой извиниться. Мои слова были грубыми и ни на чем не основанными. Стукни меня, если хочешь. — И Марк наклонился к Дэниелу, подставив щеку.

— Не стоит, — сказал Дэниел, — боюсь, я бы не ограничился ласковым подзатыльником. Сюзан и Джон ваши давние друзья, пусть они вас и извинят. Я не могу отплатить им за гостеприимство, затеяв драку в их доме. Так что давайте забудем это, Марк. — И Дэниел протянул руку.

Марк покраснел от смущения, но пожал руку Дэниелу, и инцидент был исчерпан.

— Стало быть, вы собираетесь стать архитектором, Дэниел. — Джейн продолжала разговор, как будто ничего не произошло. — Это разочарование для меня. То есть то, что вы станете архитектором, — прекрасно. Но мне так хотелось, чтобы вы помогли Лори с ее книгой.

— Ах, книга Лори. — Дэниел улыбнулся, его позабавила настойчивость миссис Толливер. — Ты сказала вчера, что она будет назваться «Солнечный Сан-Диего», Лори?

— «Цветущий..», «Цветущий Сан-Диего», — прошептала она.

— Конечно, теперь я вспомнил. Расскажи подробнее о ней.

В его глазах светился неподдельный интерес. Лорелея вспомнила, как внимательно он слушал, когда она рассказывала о планировке декоративных садов накануне вечером. Она поняла, что ей хочется рассказать, что значит для нее ее книга. До сих пор никто, кроме дяди Джорджа, не спрашивал ее, зачем она пишет. Лорелея начала объяснять свой замысел внимательно слушавшему Дэну.

— С полгода назад в моей жизни произошли события, нарушившие привычное ее течение, — начала она и встряхнула головой, отгоняя воспоминание о тройном ударе — смерти, болезни, предательстве. — Чтобы не сидеть и не грустить, — продолжала Лорелея, — я бродила по городским паркам, вдоль берега океана. Понемногу я заметила, что большинство людей не смотрят вокруг. Их не интересует форма облаков или то, из каких минералов сложены камни под ногами и скалы вокруг. Я поняла, что многие так никогда и не поймут красоты нашего мира, если их хорошенько не встряхнуть.

— Ты права, дорогая, — поддержала ее мать. — Понадобилась тяжелая болезнь и операция на сердце, чтобы я стала смотреть на восход и закат солнца.

— Вот именно, мам, — сказала Лорелея, ласково улыбнувшись матери. — Я подумала, что каждый из нас нуждается в небольшой встряске. Хочу рассказать людям о цветах, и роскошных, и скромных, которые окружают их везде, даже на городских улицах. А если люди научатся обращать внимание на цветы, можно надеяться, что они станут воспринимать и море, и небо, и всю красоту и чудеса вокруг.

После этой страстной речи последовало молчание. Все переваривали сказанное Лорелеей.

— Миссис Толливер, — нарушил молчание Дэниел, — миссис Толливер, спасибо за предложение стать частью такого важного замысла. — И Дэниел повернулся к ее мужу. — Мистер Толливер, если вы согласны, я бы хотел попытаться сделать иллюстрации к книге Лорелеи.

Почему, во имя всего святого, Дэниел Логан спрашивает у дяди Джорджа разрешение работать над ее книгой? Лорелея внутренне вся кипела. Следовало спросить у нее, нужна ли ей помощь! Теперь, когда она узнала, какие жизненные планы у Дэниела, сколько ему предстоит учиться, — нет, эта затея не для нее!

Если они будут работать бок о бок в течение многих дней, она неизбежно влюбится в него, и все ее планы рухнут.

Прежде чем Лорелея успела что-либо сказать, в разговор вступил Марк со своим предложением.

— Мама, отец, спасибо за идею, но Дэну нет нужды помогать Лори с этими иллюстрациями, потому что я ими займусь.

— Ты? — раздался хор удивленных голосов. Его мать нахмурилась.

— Марк, дорогой, я тобой очень горжусь, но рисовать ты совершенно не умеешь.

— Ну конечно, я знаю это, мама, я имею в виду фотографию. Ты знаешь, что это у меня неплохо получается. Я опубликовал много снимков, сделанных в горах Сьерры. Помнишь, Лори?

Лорелея кивнула — Марк действительно был хорошим фотографом. Но она не хотела его помощи, хотя и по другим причинам, чем с Дэниелом. Лорелея не удержалась и украдкой взглянула на того. Это оказалось ошибкой. Даже один взгляд на него вызвал бурю чувств, и решимость ее стала слабеть.

Но если она снова позволит мужчине отвлечь ее от задуманного, как ей примириться с собой? Конечно, Дэниел не будет тянуть из нее деньги, как это делал Говард. Вероятно, годовой доход Дэниела раза в три или четыре больше ее собственного. Следует бояться не этого, он ведь может разрушить жизнь другим, более радикальным способом.

Лорелея поняла, что если общение с Дэниелом продлится достаточно долго, то увлечение может перерасти в любовь, такую глубокую, такую всепоглощающую, что у нее останется только одна цель в жизни — жить для него. Этого она не хотела. Если их отношения станут серьезными, Дэниел может потребовать, чтобы она переехала к нему в Лос-Анджелес и жила там постоянно. Ей придется все бросить, она все потеряет, все — даже самоуважение. Нет, Лорелея поклялась, что больше это с ней не случится. Пока подобные мысли мелькали у нее в голове, Дэниел продолжал разговор с Джорджем Толливером.