Из глубины - Чайлд Линкольн. Страница 58

— Соберите ваших коллег как можно скорее, но так, чтобы об этом никто не узнал. Когда вы это сделаете, позвоните мне.

— Мне может потребоваться какое-то время. Некоторые из них сейчас в закрытой зоне.

— Тогда свяжитесь с ними прямо сейчас. Попросите, чтобы они никому ничего не говорили. Поверьте, это чрезвычайно важно, доктор Вандербильт. Я все вам объясню при встрече.

— Хорошо, доктор. — Голос Вандербильта звучал медленно, задумчиво. — Постараюсь собрать людей в конференц-зале на двенадцатом уровне.

— Позвоните мне на мобильный, он есть в справочнике. Я скоро буду.

Он прервал связь и сунул телефон в карман халата. «Если Спартан согласится, я скажу Вандербильту, что проблема разрешилась, и все», — подумал он.

Впереди виднелись двойные двери бурового комплекса. К своему удивлению, Крейн обнаружил, что вход охраняют не морские пехотинцы, а два солдата в черной форме отряда особого назначения, вооруженные винтовками М-16. Когда он подошел, один из них жестом остановил доктора. Солдат внимательно посмотрел на бейдж Крейна, а потом наконец отошел в сторону и открыл одну створку двери.

В комплексе кипела деятельность. Крейн постоял у входа, оглядываясь. Наиболее важные посты охраняли морские пехотинцы и солдаты в черном. По переполненному ангару сновали лаборанты и механики. Наибольшая активность наблюдалась в центре, где к механической руке была подвешена Сфера, одна из двух оставшихся. Рядом помещалась лазерная установка. Увидев Сферу, Крейн помрачнел.

В динамиках по углам ангара затрещали статические разряды.

— Внимание, — прерывисто произнес голос. — Спуск Сферы-три начинается через десять минут. Дежурные на пультах, доложите состояние.

Крейн сделал глубокий вдох и пошел к сфере, где в окружении толпы лаборантов стояли три человека в хорошо заметных белых комбинезонах. Если Спартана поблизости нет, то там хотя бы скажут, где его искать.

Когда Крейн подошел поближе, один из членов экипажа обернулся к нему. Крейн в удивлении остановился. Одетый в белый комбинезон человек с морщинистым лицом и лохматыми седыми волосами оказался доктором Флайтом.

Увидев доктора, он широко раскрыл глаза и, отделившись от группы, подошел к Крейну.

— Доктор Флайт, — сказал Крейн. — Почему вы в форме экипажа Сферы?

Старик молча посмотрел на него. Его лицо с мелкими чертами казалось изможденным, словно он нервничал.

— Я не хочу ее носить, нет! Мое дело — чинить манипулятор, улучшать его, обучать других, но не работать самому. Но он настоял. Олимпийцу трудно противостоять. — Он оглянулся через плечо и заговорил тише: — Мне надо здесь быть, а вот вам — нет, вы должны уйти. Я же говорил — все сломалось.

— Мне нужен… — начал Крейн.

И резко оборвал себя, потому что к нему подходил еще один человек — коммандер Королис. Крейн с еще большим удивлением заметил, что и сам офицер одет в такой же белый комбинезон.

— Идите в Сферу, — велел Королис Флайту и обратил свое бледное вытянутое лицо к Крейну. — Что вы здесь делаете?

— Я ищу адмирала Спартана.

— Он никого не принимает.

Королис отбросил свою прежнюю лицемерную вежливость. Теперь его голос, мимика да и все манеры излучали враждебность и подозрение.

— Мне нужно с ним поговорить, — сказал Крейн.

— Это невозможно, — отрезал Королис.

— Почему, коммандер?

— У него срыв. Командование принял я.

— Срыв?

«Может быть, поэтому Бишоп задерживается?» Но эту мысль он тут же отбросил: если руководитель станции перенес удар или приступ, Корбетт, кто-нибудь из интернов или сама Бишоп уже сообщили бы ему об этом.

Это означало только одно: никого из медицинского персонала в известность не поставили.

В душе Крейна взвыл сигнал тревоги. Он вдруг осознал, насколько ненадежно стало его положение на станции.

— Внимание, — раздался голос из динамика. — Начинается посадка экипажа. Группа герметизации, подготовиться к восстановлению и проверке целостности корпуса.

— Не делайте этого, — услышал Крейн собственные слова.

Королис нахмурился.

— Не делать что?

Его глаза были красными, а обычно тихий голос звучал громко и нервно.

— Не спускайтесь в шахту.

— Сэр! — окликнул Королиса кто-то из персонала поста наблюдения.

Коммандер повернулся к нему.

— Что такое?

— С вами хочет поговорить один из сотрудников. Брайс, интерн из медицинского пункта.

— Передайте ему, что я занят.

— Сэр, он говорит, что это крайне важно…

— Вот, — Королис резко выбросил руку в сторону, словно ударил кинжалом в направлении Сферы-три, — единственное, что сейчас важно.

— Так точно, сэр.

Человек повесил трубку телефона и снова занялся своими измерительными приборами. Королис снова обратился к Крейну:

— Почему я не должен спускаться в шахту?

— Это слишком опасно. Вся затея бессмысленна.

Коммандер сделал шаг к нему. На его лбу и на бледной коже висков виднелись капельки пота.

— Я слышал вашу теорийку. Знаете, доктор, что я об этом думаю? Я думаю, что это вы опасны. Опасны для настроений на станции, а значит, и для всего дела.

Королис смотрел на Крейна еще несколько мгновений. Потом резко повернулся в сторону морских пехотинцев.

— Хоскинс! Менендес!

Они встали по стойке «смирно».

— Да, сэр!

Коммандер Королис указал большим пальцем на Крейна.

— Этот человек под военным арестом. После того как Сферу спустят и прозвучит сигнал об окончании работ, отправьте его на гауптвахту и поставьте у дверей вооруженную охрану.

Прежде чем Крейн успел возразить, коммандер вернулся к Сфере-три; Флайт с несчастным видом и еще один член экипажа уже забирались в ее серебристую пасть.

49

Роджер Корбетт лежал на боку в растекающейся луже собственной теплой крови, и сознание его туманила боль. Временами ему казалось, что он спит, а порой — уже умер и плывет в бесконечном черном забвении. Мысли, чувства, ассоциации приходили и уходили, и он не мог ими управлять. Минута прошла или десять — он не помнил. Знал он только одно: нельзя, чтобы затаившаяся диверсантка с пистолетом поняла, что он еще жив.

Боль стала сильнее, но это хорошо: она помогает бороться с жуткой слабостью, которая пытается завладеть им, подмять под себя навсегда.

Он лежал и чувствовал досаду. Обидно, что он не смог прийти на прием, назначенный на три часа. Девушка, наверное, уже на месте, притопывает ножкой и то и дело смотрит на часы. А ведь она добилась изрядных успехов в управлении своим гневом. И жалко будет, если…

Слабость вернулась, нахлынула, и он погрузился в темные видения. Во сне он оказался водолазом, который нырнул слишком глубоко. И поверхность воды представлялась теперь едва заметным светлым пятнышком далеко-далеко над головой, легкие уже горели огнем, и он, изо всех сил работая ногами, плыл вверх со всей возможной скоростью, а путь впереди был еще такой длинный…

Он усилием воли привел себя в сознание. Диверсантка в углу закончила работу.

В темноте она выпрямилась и повернулась к нему — глаза едва заметно блестели от света, падавшего из соседнего помещения. Корбетт задержал дыхание и лежал неподвижно, сощурив глаза в щелки. Оставив мешок, Бишоп сделала к нему шаг, потом еще. Снова остановилась. Мигнул тусклый блик — в сторону Корбетта поднялось дуло пистолета.

И вдруг она резко обернулась. Через миг Корбетт тоже услышал — за жужжанием компрессоров можно было различить неясные голоса.

Какие-то люди, как минимум двое, наверное, вошли в первый отсек. Внезапная надежда частично вернула ему ясность сознания, помогла оживить притупляющиеся чувства. Его затея сработала. Брайс прислал помощь.

Голоса послышались ближе.

Бишоп перешагнула через него и, держа пистолет наготове, неслышно скользнула к люку, ведущему во второе помещение. Чуть приоткрыв глаза, Корбетт заметил, как она отступила в тень и осторожно выглянула из-за угла. Волна волос и ствол пистолета ясно обрисовывались в желтом световом луче. Потом Бишоп осторожно пробралась во второй отсек, присела за турбиной и пропала из виду.