Невеста авантюриста - Аллен Луиза. Страница 49

Казалось, девушку не удивил ни странный вопрос, ни тот факт, что ее вызвали в полночь, чтобы получить ответ на него.

– Без четверти четыре, мэм.

Очевидно, все сходится. Солнце действительно вставало около пяти утра, и Лина полагала, что они едва ли захотят на завтрак что-нибудь, кроме чашечки кофе, – она не могла представить себе, что можно сражаться на дуэли на сытый желудок. Пятнадцать минут на то, чтобы умыться, одеться, выпить кофе, затем час на то, чтобы добраться до парка, чего должно было хватить, даже учитывая возможные задержки в пути.

– Пожалуйста, разбудите и меня в это же время, – сказала она. – Хочу убедиться, что они собрались перед дорогой и ничего не забыли.

– Хорошо, мэм. – Пруденс слегка присела в реверансе и вернулась в постель, оставив Лину одну.

Она тоже вскоре потушила свечи и лежала без сна, вглядываясь в темноту и думая о том, смог ли этой ночью заснуть Квин, зная, что уже ранним утром его ожидает смертельный поединок.

Пруденс разбудила Лину еще затемно. Казалось, в конце концов ей все-таки удалось заснуть, хотя мимолетные воспоминания о сновидениях были полны крови и пугающих грозных теней.

– Я принесла вам горячей воды, мэм. А еще горячий шоколад и сладкую булочку, – сказала служанка, поставив поднос.

– Большое спасибо, Пруденс. Помогите мне одеться и можете быть свободны, возвращайтесь в свою комнату и отдохните, сегодня утром вы мне больше не понадобитесь.

Она надела простое дорожное платье, а когда горничная ушла, с удовольствием предвкушая приятное праздное утро, Лина нашла туфли покрепче, строгий плащ и заняла свою позицию у окна.

Уже через несколько минут показался легкий экипаж, мужчины спустились, вышли из дома и заняли свои места. Как только они скрылись из виду, Лина стремительно сбежала вниз по лестнице. Дворецкий едва успел отойти от передней двери.

– Уайт, пожалуйста, мне нужен экипаж, и немедленно.

– Но, мэм…

– Его светлость забыл кое-что очень важное, – сказала она, взмахнув своей сумочкой, словно в ней и лежало то, о чем она говорит. – Я должна перехватить их в пути.

– Да, мэм, конечно.

Извозчик, которого нашел дворецкий, выглядел несколько встревоженным, но оживленным. Очевидно, это была его первая поездка сегодня, а значит, и он сам, и его лошадь должны были быть свежи и полны сил.

– Отвезите меня к «Замку Джека Соломинки», – тихо сказала она ему. – И как можно скорее. Затем я дам вам дальнейшие указания.

Селина взобралась в экипаж и обнаружила, что единственное, что ей оставалось делать всю дорогу, – это волноваться. Ее собственные страхи, связанные с сапфиром и всем тем, что могло случиться с нею, теперь казались такими далекими, словно все это происходило в жизни какой-то другой женщины. Все, что сейчас имело значение, – это Квин, а также угроза его жизни и свободе. «Это все только ваша вина, вы, глупый упрямец», – бранила она его про себя. Но в душе она ни на секунду не сомневалась, что вина целиком и полностью все эти годы лежала на лорде Шерингеме и его сыне. Они убили в Квине способность верить людям, ранили его честь и превратили наивного доброго юношу в огрубелого, едва ли не бесчувственного искателя приключений. Он должен был положить конец этой вражде и собственной ненависти, пусть даже ему придется смыть оскорбление собственной кровью. «Нет, только не кровью, прошу», – молила она.

Она видела, как они поднимаются по длинному склону Хаверсток-Хилл. На фоне неба начинали проступать силуэты зданий. Вот уже скоро будет парк, а затем и сама пустошь. Насколько сильно она отстала от них? Как скоро они начнут поединок? Успеет ли она прибыть вовремя?

К тому времени, когда кучер наконец остановился, Лина уже сходила с ума от бездействия, оттого, что все, что было ей под силу, – это сидеть и ждать.

– «Замок Джека Соломинки», – объявил он.

Лина выглянула в окно. Перед ней стояла громада старого массивного постоялого двора, вокруг которого уже начиналась обычная утренняя суета, однако не было и следов заезжей повозки.

– Поворачивайте направо, – сказал она. – И смотрите, не попадется ли по пути экипаж. По крайней мере один мы точно должны встретить.

– Дуэль, не так ли? – предположил кучер, свесившись с козел и посмотрев на нее. – Собираетесь остановить их, да, мэм?

– Нет, я хочу наблюдать за поединком, но остаться при этом незамеченной. Можете устроить это?

– Да, сделаю все, что смогу. Не хотите, чтобы муж вас заметил, да?

– Да, – согласилась она и пожалела, что не надела вуаль, которая теперь скрывала бы ее лицо. – Так и есть.

Кучер пустил лошадь рысью, а затем Лина услышала, как он постучал по крыше экипажа, когда мимо друг за другом проехали три повозки, одна из которых была той, что наняли Квин и Грегор. Они проехали стороной, завернули за угол, и экипаж остановился.

– Мы на месте, мэм. Отсюда они вас не увидят.

Лина сошла на землю.

– Вы сможете подождать? Вам хорошо заплатят.

– Я дождусь вас, – согласился кучер, но она уже бежала по дороге по направлению к густому кустарнику, что рос на углу. Там, на пустоши, словно на отдаленной сцене, вот-вот должен был начаться этот изысканный танец смерти. Она видела Квина, он стоял, опустив холодное лезвие шпаги. Лицом к нему, на расстоянии нескольких ярдов, стоял другой мужчина. Грегор и сэр Джеймс и еще двое мужчин, которых она не знала, сбившись в группу, беседовали о чем-то с серьезными, мрачными лицами, должно быть обсуждая, могут ли последовать извинения. По другую сторону от них стоял человек в черном плаще, со слугой, который держал за спиной большую сумку. Это был хирург.

Наконец секунданты закончили и подошли каждый к своему участнику дуэли, затем удалились от них. Один из них что-то сказал. Лина решила, что он дал команду дуэлянтам сойтись, поднять свои шпаги и защищаться.

Лэнгдаун был выше ростом, чем Квин, и, насколько она могла оценить своим неопытным в этом деле взглядом, не уступал ему как фехтовальщик. Но вдруг Квин сделал какое-то молниеносное движение, так что Лина даже не успела разобрать, что произошло, и Лэнгдаун тотчас отскочил назад со следами крови на плече. Секунданты в мгновение ока двинулись вперед, но виконт, взмахнув рукой, велел им оставаться на месте. Очевидно, для того, чтобы восстановить запятнанную честь, этого было мало.

Бой становился все более напряженным, противники сходились все ближе, а лезвия их шпаг сверкали в отблесках восходящего солнца. Затем Лина заметила кровь на правой руке Квина. И снова секунданты сорвались с места, и снова Лэнгдаун отогнал их жестом, истолковать который на этот раз Лине не составило труда. Бой до победного конца.

Глава 21

Рукав Квина все больше пропитывался кровью, а отметина на плече виконта достигла размеров ладони и больше не увеличивалась. Лина упала на колени, зажав руками рот, чтобы не закричать. Он умрет от потери крови, если не остановить поединок в ближайшее время.

Однако Квин сделал очередной выпад, ловко извернулся и, казалось, должен был изменить направление своего удара в самый последний момент, как вдруг шпага Лэнгдауна вылетела из его руки, блеснув, промелькнула в воздухе, а сам он упал спиной на землю, и острие оружия Квина уперлось в горло противника. Следующее мгновение длилось, казалось, целую вечность. Все замерли и, затаив дыхание, ждали, не зная, доведет ли Квин дело до решающего конца. Но он отступил на шаг назад и сделал символический жест, подняв шпагу вверх, а затем протянул левую руку Лэнгдауну, чтобы помочь ему встать.

«Наверное, он откажется принять его руку, – подумала Лина. – Неужели это будет длиться бесконечно?» Но вот упавший мужчина уже поднимался, держась за руку Квина. Они были напряжены и суровы. Немедленного примирения не последовало, но Лина видела, что между ними состоялся разговор, и лицо Грегора в конце концов осветила улыбка.

Хирург поспешил к месту дуэли. Лэнгдаун отмахнулся от него и направился к своим секундантам, а доктор развернулся и поторопился к Квину, который уже оторвал рукав, чтобы обнажить рану.