Софья (обманутые иллюзии) (СИ) - Леонова Юлия. Страница 54

Пока прислуга затаскивала в ее покои сундуки с одеждой, Софи, расположившись на кушетке около окна, не видящим взглядом уставилась во двор. «Как все просто для него. Я его жена и этим все сказано, - вздохнула она. – Неужели я не заслужила малой толики внимания и с радостью должна исполнить любое его пожелание? Неужели я многого желаю? Любовь – это много или мало? Все чего я хочу – это слышать о том, что меня любят».

- Софья Михайловна, - видя, что хозяйка не в духе, робко обратилась к ней Алёна, - Александр Сергеевич просил спуститься к обеду.

Обернувшись на ее голос, Софья посмотрела на камеристку так, словно и не слышала, о чем она говорит. Наконец, смысл сказанного дошел до ее сознания, и она нехотя поднялась с кушетки.

- Скажи, что мне нездоровиться. Мигрень у меня, - направляясь в спальню, бросила она.

- У моей супруги весьма хрупкое здоровье, - отозвался Раневский на вопрос Сашко: отчего барыня не пожелал разделить с ними трапезу? – Дорога дальняя была, вот мигрень приключилась.

Юноша легко уловил иронию в словах Раневского, но не решился докучать ему дальнейшими расспросами. Он помнил, как еще, будучи в плену у турок расспрашивал Александра о его жене. Тогда Раневский сказал, что супруга его красотой не обладает, зато имеет ангельски добрый нрав. Та рассерженная фурия, которую он увидел, слишком мало подходила под то описание, которое он помнил. Во-первых, женщина, которую привез Раневский, была очень красива, а во-вторых Сашко почти физически ощущал ее злость. Она была зла, очень зла, это было понятно потому, как она хмурила брови и поджимала губы. Софья Михайловна лишь сухо кивнула ему головой, когда Александр представил ей его как своего воспитанника и, развернувшись, молча направилась к лестнице.

Софья не вышла и к ужину. Когда лакей, запинаясь, передал Раневскому ее слова о том, что ей по-прежнему нездоровится, Сашко заметил, как заходили желваки на скулах Александра. Слишком очевидно было, что промеж супругов пробежала черная кошка. «Как она может так поступать с ним, зная в каком аду, ему довелось побывать?» - злился юноша, наблюдая за своим опекуном. Раневский был молчалив и задумчив весь вечер. Отодвинув тарелку с почти нетронутым ужином, Александр поднялся из-за стола и, коротко пожелав ему «Доброй ночи» торопливо покинул столовую.

Софья слышала, как муж прошел мимо ее комнат в свои покои, как хлопнула дверь, ведущая в его комнаты, и долго потом еще не могла уснуть, прислушиваясь к каждому шороху. Александр не пришел к ней в эту ночь и в последующую тоже. Он ни разу не зашел к ней, и она не покидала своих комнат, сделавшись в них добровольной затворницей. Раневский ждал, что она сделает первый шаг, но упрямства Софи было не занимать. Она бы не за что не призналась, что сходит с ума от скуки в четырех стенах, и неизвестно, сколько бы еще оставалась там, ежели на третий день после их приезда из столицы в Рощино не пожаловали гости.

Тоскливо глядя в окно, Софья первая заметила на подъездной алее дорожный экипаж. Сердце сжалось в дурном предчувствии, когда он остановился у крыльца и из него выбрались сначала Натали с девочками, а следом за ними и Кити.

- Алёна! – окликнула она свою камеристку. – Живо платье подай то голубое в полоску. Гости у нас.

Ей понадобилось полчаса, чтобы привести себя в порядок. К тому времени, когда она спустилась в гостиную, дамы Раневские уже успели с комфортом расположиться в комнате. Суетливо сновала прислуга, накрывая стол к чаю, потому как до обеда было еще довольно далеко. Кити повзрослела и расцвела. Из привлекательной девчушки она превратилась в очаровательную юную барышню, Натали была на удивление хороша? Темные локоны, уложенные в замысловатую прическу, отливали черным шелком даже в неярком свете зимнего дня. Ярко-красное бархатное платье необычайно шло ей, подчеркивая матовую белизну фарфоровой кожи, чуть подкрашенные губы ярко выделялись на бледном лице, привлекая к себе внимание. Девочки Катя и Лиза притихнув, сидели подле матери на широком низком диванчике.

- Вам уже лучше, ma chйrie? – иронично поинтересовался Александр, обернувшись на звук ее шагов.

- Благодарю. Мне в самом деле лучше, - улыбнулась Софья.

Кити уставилась на нее, не моргая, совершенно позабыв о приличиях. Придя в себя от изумления, девушка поднялась с кресла и шагнула к ней.

- Софи, вы так переменились, - заговорила она. – Ежели Александр ничего не сказал, я бы не признала вас.

- Вы тоже изменились Кити, - улыбнулась Софья. – Смею предположить, что у вас нынче отбоя нет от поклонников.

- Что вы! – рассмеялась девушка. – С нашим дядюшкой обзавестись поклонниками весьма затруднительно. Но теперь, когда Александр вернулся, все изменится.

- Действительно изменится, - пробормотала Софья.

- Видимо, вам не по нраву пришлась столица, Натали, - повернулась Софи к Наталье, - раз вы так быстро ее покинули?

- Девочки так соскучились по Александру, они так просили меня привезти их в Рощино, что я как всякая любящая мать просто не смогла им отказать, - улыбнулась в ответ Наталья. – Я взяла на себя смелость, по дороге заехать к Владимиру Александровичу и забрать Кити, - добавила она.

- Благодарю, - тепло улыбнулся ей Александр, - что взяли на себя сии хлопоты.

Пока господа обменивались любезностями, прислуга накрыла стол. Софья взялась разливать чай по чашкам. Руки ее при этом так дрожали, что чашка позвякивала на блюдце. Заметив ее нервозность, Натали улыбнулась краешком губ. «Правильно, милая, - усмехнулась она. – Тебе есть о чем беспокоиться. Скоро, совсем скоро я расскажу Александру, как ты скорбела о нем все это время».

Передавая чайную пару супругу, Софи ненароком коснулась его пальцев и тотчас отдернула руки. Горячий чай расплескался на белоснежной скатерти, Раневский чуть поморщился от того, что часть содержимого его чашки пролилась ему на руку.

- Pardonnez-moi, - прошептала Софья, чувствуя, как горячей краской заливает лицо и шею.

- Не стоит извинений. Вы же не нарочно, - отозвался Раневский.

- Софи, - смущенно потупив глаза, обратилась к ней Кити, - вы не встречались с графом Завадским?

- Андрей был в Петербурге, он и по сей день, наверное, в столице, - задумчиво произнесла Софья.

- Он не говорил вам: не собирается ли он заехать в Рощино?

- Нет. Мы не говорили о том, - внимательно всмотревшись в алеющее пунцовым румянцем лицо девушки, ответила Софья.

«Бедная девочка, - вздохнула она. – Коли бы знала она, что сердце Andrй отдано другой и та другая ей хорошо знакома. Как жаль, что все сложилось так, а не иначе. Они с Андреем могли бы быть чудесной парой».

Кити умолкла, головка ее поникла, как увядший бутон. Софья молча терзалась угрызениями совести, припомнив о чем, она попросила брата. Лишь Натали была беспечна и весела. Она все говорила и говорила, рассказывая Александру, какие трудности у нее возникли в управлении имением, то и дело, спрашивая его совета и при этом будто ненароком касаясь его руки. Раневский внимательно слушал ее, вставляя иногда свои замечания, касательно дел в Штыково.

Доев пирожные, девочки поднялись из-за стола и с разрешения матери удалились из комнаты вслед за своей бонной. Софья едва сдерживалась, наблюдая за Натальей, которая вовсю кокетничала с Раневским и вела себя так, будто ее вовсе нет в этой комнате, или того хуже – она просто пустое место. Не в силах более смотреть на них она отвернулась к окну. Снег, падавший с утра мелкими редкими хлопьями, ныне превратился в настоящую метель. Снежные вихри кружили за стеклом, скрывая от глаз очертания парка. Она так погрузилась в свои невеселые думы, что перестала различать слова в разговоре Александра и Натали, более того она не сразу заметила, что в гостиной сделалось тихо. Кити, извинившись и сославшись на усталость от длинной дороги, удалилась к себе в комнату, а Натали заметив, что Александр ее не слушает и всецело поглощён созерцанием профиля своей супруги, последовала за ней.