Не совсем джентльмен - Д'Алессандро Джеки. Страница 16

Виктория пожала плечами:

– И то и другое, думаю.

Они оба замолчали, а Виктория тем временем думала, как это так – человек, который, по словам его же брата, жил в безденежье, отказывается продать очень ценную книгу только потому, что это подарок матери. Когда она собралась узнать о нем что-то новое, она никак не предполагала, что это будет что-то... ну, положительное.

– Я, честно признаться, не ожидал услышать, что вам так нравится «Кот в сапогах», – сказал он. – Думал, вам больше по вкусу «Золушка».

– Почему?

– Ну, прекрасный принц, шикарный бал... эти вещи прельщают большинство девушек.

– Нет, я, конечно, люблю эту сказку. Волшебница крестная, фея, принц в поисках той единственной, покорившей его сердце, – очень романтично! Но чертовски умный Кот в сапогах – это совсем другое. Его изобретательность и остроумие бесподобны, и мне всегда хотелось быть похожей на него, чтобы он ожил и научил меня всему. Я даже пыталась собственному коту сделать сапожки!

– Судя по вашим небогатым способностям к шитью, полагаю, что безуспешно.

Виктория улыбнулась:

– Увы. Но виноват еще и сам Лютик, отказавшийся их надеть.

– Простите, кто? Лютик? – Его лицо приняло комическое выражение.

– Ну, знаете ли, у ваших животных тоже имена такие, что только держись!

– В свою защиту могу сказать, что сам назвал только кошку и собаку. Остальные появлялись у меня уже с именами.

– Вы могли бы дать им другие имена.

– А вам бы понравилось, если бы кто-то взял да изменил ваше имя?

– Нет. Однако я не отношусь к скоту.

Натан приложил палец к губам.

– Тсс! Они не знают своего истинного происхождения, – сказал он шепотом. – Думают, что это мы гостим у них, а они – наши хозяева.

Виктория решила подыграть и сказала:

– А, я, кажется, понимаю, о чем вы. Это я принадлежу Лютику, и он разрешает мне жить у него в Лондоне, да?

– Да, как раз что-то вроде этого случилось со мной, когда я принес Кошку в сапогах домой, – сразу устроилась в моем любимом кресле. Кто-то говорил мне, что хозяева – у собак, а у котов...

– Слуги, – закончила она со смехом. – Так и есть! А эту прелесть вам подарили?

– Да, один из пациентов предложил в виде платы любого котенка из последнего помета его кошки. Я пошел выбирать и, увидев Кошку в сапогах, понял, что мы созданы друг для друга.

Виктория посмотрела на котенка:

– Любовь с первого взгляда. Неудивительно – она такая красавица. И напоминает мне моего Лютика.

– Ваш кот такого же цвета?

– Нет, он пестрый и весь в полоску.

– Поразительное сходство! Теперь я понял, почему она так напоминает вам вашего Лютика!

Виктория засмеялась.

– Да нет же! – сказала она весело. – Я хотела сказать, что Лютику нравится, когда его так же держат на руках и чешут за ушками, он сразу засыпает.

– Конечно, ведь сам он там достать не может.

– Доктор Оливер, а почему «Кот в сапогах» – ваша любимая сказка?

– Я, как и вы, был восхищен умом главного героя. Моя любимая часть – когда кот велел своему хозяину заплыть в реку, потом спрятал его одежду за скалу и сказал королю, что его хозяин тонет, а воры украли его одежду.

Виктория усмехнулась:

– Интересное представление для короля и его дочери.

– Да, а ведь надо было еще удостовериться, что никто не видел спрятанную одежду. Мне, кстати, всегда было интересно, почему принцесса влюбилась в этого молодого человека: из-за того, что он был хорош в роскошных нарядах ее родителя, или потому, что она видела его голым.

Виктория попыталась опять засмеяться, но не вышло. Она посмотрела на Натана, в глазах которого промелькнул задорный огонек. Ей еще не пришло в голову, что ответить, как он добавил:

– А мораль сей басни как раз касается моей жизни.

После секундного молчания она сказала:

– Хорошо, конечно, жить припеваючи с большим наследством, но ум и находчивость ценятся гораздо выше, чем богатство, полученное от других.

Натан посмотрел на нее удивленно и пробормотал:

– Ну вот она и есть, моя ситуация. Хм, а вы интересно сказали...

Прежде чем Виктория успела понять его мысль, он продолжил:

– Есть еще другое заключение, которое я, правда, счел поверхностным: что одежда и внешность, а также молодость отражают то, что внутри.

– Поверхностное... возможно, – согласилась она. – Но все-таки оно правдиво. Такова природа человека – обращать внимание на красивое. Кроме того, не только хозяин кота был хорош собой, но и принцесса описана как самая красивая юная леди во всем мире.

– Верно, однако, сами посудите, – влюбилась бы принцесса в героя-красавца, но в плохой, поношенной одежде?

– Не знаю, – сказала Виктория. Непонятно, какая муха ее укусила добавить: – Но если ваша теория верна, то она влюбилась потому, что видела его без одежды.

Он засмеялся:

– Да уж. Так вот что интересно: если сбросить с человека, пускай даже самого замечательного, всю эту мишуру богатств и привилегий, будут ли его продолжать любить? Восхищаться им? Думаю, что нет.

– Очень циничная точка зрения.

– Но вполне реалистичная. Вот вы, например, леди Виктория. На вашу руку претендуют два графа. Если кто-то из них вдруг потерял бы свое богатство, титул и все остальное, вы бы все еще хотели выйти за него замуж?

Это, конечно, был вызов. Виктория начала злиться.

– Вы осуждаете женщин, которые хотят удачно выйти замуж?

– Вовсе нет. Я лишь хочу понять, что вы имеете в виду под словом «удачно». Оно больше связано с титулом, деньгами и местом в обществе или все-таки с характером и честностью?

– Конечно, лучше, когда все вместе. Человек ведь может быть состоятельным и в то же время порядочным.

– Естественно, но если стоишь перед выбором, интересная дилемма получается. Мне кажется, что если бы принцесса, увидев того юношу в лохмотьях, не поверила в богатство, то она и смотреть в его сторону больше не стала бы.

– Вообще-то трудно винить в этом принцессу.

– Не согласен с вами. Она ведь влюбилась именно в его внешность, не зная его самого. Поэтому можно заключить, что внешность действительно может отражать внутренние качества.

Речи Натана пробудили в Виктории любопытство, и ей вдруг стало интересно, есть ли у него самого та единственная, которой принадлежит его сердце. Она нахмурилась: наличие любимой женщины разрушило бы ее гениальный план. Надо бы выяснить...

– То есть лично вы, – сказала она небрежно, глядя ему в глаза, – будете выбирать жену вслепую, с повязкой на глазах? Или, может, выбор уже сделан?

Он покачал головой и усмехнулся:

– Нет, никаких повязок – рискую промахнуться. Женщины тоже нет. Да и не знаю, буду ли вообще жениться. Так как я не наследник и, кроме того, мне не надо покрывать ее карточные долги, то причин для брака у меня нет, разве что любовь.

Виктория удивленно переспросила:

– Любовь? Никогда бы не подумала, что шпионы такие... хм, сентиментальные.

– Не знаю, откуда ваши представления об агентах, леди Виктория, возможно, из этих глупых романов. Я же следую логике: мне не нужно беспокоиться о детях-наследниках или о пополнении семейной казны, так зачем я буду посвящать жизнь женщине, если не люблю ее?

– Это так... старомодно.

– Ну, в ваших кругах – да. Хотя моей позиции придерживаются многие, однажды покинувшие высшее общество. А до моды мне нет никакого дела. И никогда не было. Не в моих это правилах позволять кому-то диктовать мне, с кем я должен провести всю оставшуюся жизнь. И мне, кстати, жаль Колина, на котором, так как он наследник, лежит необходимость взять на себя супружеские обязанности. Я обладаю такой свободой, которая ему и не снилась.

Викторию это удивило – она знала, что младшие сыновья всегда завидуют деньгам и положению старших. А тут... Она не успела додумать до конца. Подходили к конюшням. Виктория взглянула на сооружение, построенное Натаном накануне, и изумилась.

Две утки суетились у раскрытых дверей, но, завидев гостей, быстро направились к ним, переваливаясь. Их эскортом стали корова, невероятных размеров свинья и коза, с голубем, оседлавшим ее. Виктория замерла на месте. Доктор Оливер все шел, затем посмотрел через плечо и рассмеялся: