Музыка тропического ливня - О'Брэйди Джудит. Страница 8

Джозефина поставила перед любительницей экзотических блюд бутылку щавелевой соды — напиток, с которым та всегда ела оладьи. Линда сделала большой глоток, и прохладная жидкость приятно освежила горло.

— Хочу задать вам вопрос, — произнес Джеймс и отхлебнул из своей бутылки пива.

— О, пожалуйста, не начинайте снова, — взмолилась женщина и чуточку отодвинулась от него. Он сидел слишком близко. Линда видела каждый волосок на его руках — таких загорелых, мускулистых, таких больших и сильных, с такими длинными пальцами. Ей нравились красивые мужские руки. Сильные руки с нежными пальцами. О Боже, что за мысли лезли ей в голову?

— Кто придумал эту отвратительную микстуру из лука, молока и меда, черт бы ее побрал? — спросил он.

Его собеседница захохотала. От смеха у нее едва не перехватило дыхание.

— Это народное средство, — пояснила Линда, — способствует очищению пищеварительного тракта. А еще оно успокаивает и поднимает настроение.

Мужчина иронически повел бровью и спросил:

— Почему вас волнует мое настроение?

Линде так хотелось отвлечься и утихомирить бешеную прыть сердца, что, весело улыбнувшись, она сказала:

— Просто я дала скромный совет из дружеских побуждений. Ведь вы довольно угрюмый и раздражительный человек, не правда ли?

— Я почти не сплю вот уже несколько недель.

Линда взяла блюдо из рук Джозефины и, откусив кусочек оладьи, с наслаждением протянула:

— М-м-м… Как вкусно!

У Джозефины были еще в запасе последние новости, и любительница оладьев навострила уши, чтобы не пропустить ни одной. Полчаса они с Джеймсом слушали ее мелодичный, густой, завораживающий голос, так что Линда забыла о ершистом авторе приключенческих историй, сидевшем рядом.

Почти, но не совсем. Внимая увлекательным рассказам Джозефины, она тем не менее все время ощущала присутствие Джеймса Феличчи, близость его тела, уголком глаза наблюдала за его жестами, движениями ловких пальцев, водивших карандашом по страничкам маленького блокнота, который он извлек из кармана. Судя по всему, легенды острова, лившиеся нескончаемым потоком из уст Джозефины, вызвали у него прилив вдохновения.

К палатке подошел новый клиент, и Джозефина обратилась к нему. Джеймс спрятал блокнот. Линда сделала глоток из своей бутылки и, повернувшись к соседу, спросила:

— А не могли бы вы дать мне почитать какой-нибудь из ваших романов? — По книге можно судить об авторе, подумала она.

— Не могу.

Она удивленно уставилась на него.

— Почему же?

— Я не захватил с собой ни одной.

— Мне больше нечего читать, — вздохнула женщина. — От этого я становлюсь раздражительной. А может быть, у вас найдутся сочинения других авторов?

— Нет. — Он допил пиво и отодвинул бутылку.

Линде стало не по себе.

— Вы хотите сказать, что у вас дома нет книг? Совсем никаких? Даже ни одного детектива или романа ужасов? — Линда посмотрела на его рот — мужественный, властный и чувственный. И очень тревожащий. Ее взгляд скользнул вверх по лицу Джеймса и встретился с его глазами. В этом человеке ее тревожило все.

— Вам нравятся ужасы? — Лицо мужчины исказила гримаса, а женщина, улыбнувшись, ответила:

— Нет. Просто я подумала: а что же вам может нравиться? Полагаю, книги, изобилующие ужасами, психопатами, кровью, трупами или чем-нибудь еще в этом роде.

Он метнул в нее свирепый взгляд, а затем перевел его на свежую оладью, которую Джозефина ловко подложила ему в тарелку.

— У меня нет книг на ваш вкус, — с ноткой ханжества в голосе произнес он и впился зубами в оладью.

— Откуда вы знаете, какие книги я читаю? — раздраженно спросила она. Его самонадеянность выводила Линду из себя. Он скептически посмотрел на нее. Ах да, ведь ему наверняка запомнилась та книга, которую она читала на пляже. И уж конечно, он не мог не заметить обложку с заманчивой картинкой.

— Скажите же, — спросил он подчеркнуто снисходительным тоном, — какого рода книги вы читаете?

— Мой читательский вкус весьма эклектичен, — ответила Линда высокопарным слогом, — исторические романы, фантастика, мистика. Исключение составляют книги, где много крови и трупов. Больше же всего мне нравятся фантазии.

— Фантазии? — Его левая бровь на миг изогнулась дугой.

— Да. Сказки для взрослых. Загадочные королевства, древние пророчества, магия, колдовство, поиски кладов, приключения и все такое прочее.

Сочинитель замер. Он даже перестал жевать, а в глазах появилось такое странное выражение, будто они смотрели куда-то вдаль. Затем челюсти мужчины заработали снова, и ослепительно синие глаза опять уставились на Линду, тревожа и обескураживая.

— Почему? Почему вам нравятся фантазии?

Она задумалась на мгновение.

— Потому что в них все возможно. — В грезах у Линды были любящий муж и куча детей. В грезах реальным становилось все, даже чудо.

— Потому что в них все возможно, — медленно повторил Джеймс. — Мне нравится эта фраза. — Неожиданно он улыбнулся, и, к большому удивлению Линды, его угрюмое, мрачное лицо словно озарилось ярким солнцем. Оно даже приняло вполне… сексуальное выражение. Сердце женщины дрогнуло от охватившего ее легкого возбуждения, и она не удержалась — улыбнулась собеседнику в ответ. Он вскочил, извлек из кармана несколько монет и с глухим ударом выложил их на деревянный прилавок. А в следующий миг Джеймс Феличчи уже вышагивал по дороге в сторону своей виллы, да так широко и быстро, будто за ним гналась стая волков.

— Куда-то он заторопился, очень уж заторопился, — почти пропела Джозефина и засмеялась. Сосчитав деньги, она добавила: — Тут больше, чем за двоих. Похоже, он заплатил и за вас.

— Благодарю, но за себя я плачу сама, — заметила Линда и стала шарить в кармане шортов.

— Но почему? — Зоркие глаза островитянки с любопытством уставились на нее.

— Потому, — отчеканила женщина.

Чернокожая леди равнодушно пожала плечами и, протянув руку за деньгами, произнесла:

— Ладно, пусть будут мои. — Она своего никогда не упускала.

Уже по пути домой Линда подумала, что ей и впрямь нечего почитать. В этот вечер она решила сама приготовить ужин, а заодно и усовершенствовать блюдо собственного изобретения — зажаренного на рашпере дикого кролика с манговым пюре.

Хозяйка едва успела поставить дымящееся блюдо на стол, как раздался звонок в дверь. Интересно, кто это явился к ней столь официально — через парадный вход, вместо того чтобы подняться по лестнице на веранду? Она подошла к двери, которая отворялась прямо в большую гостиную, отделанную кафелем, и, распахнув ее, увидела перед собой Джеймса с коробкой книг под мышкой. Ее сердце на секунду сжалось, а затем, как пружина, рванулось вперед. Высокая фигура неожиданного посетителя заполнила весь дверной проем. На нем были спортивные брюки, рубашка с открытым воротом и довольно экзотическим рисунком в местном стиле.

— Я думала, у вас совсем нет книг, — сказала Линда, стараясь усмирить пустившееся в пляс сердце.

— Кое-что мне удалось найти. — Его губы тронула кривая усмешка. — Совесть не позволила мне оставить вашу просьбу без внимания. Действительно ужасно, когда в доме нечего почитать.

— Не то слово.

— Чем это так вкусно пахнет? — спросил Джеймс, принюхиваясь.

— Я готовила ужин.

Мужчина казался голодным. Линда вспомнила, что сегодня был день, когда он обходился без повара. Об этом Джеймс сообщил ей у палатки во время их скромной трапезы. Ее взгляд задержался на коробке с книгами — вот истинный клад наслаждения. Добрый жест вызывает ответный добрый жест. Разве не так? Поединок с собой длился мгновение.

— Добро пожаловать в мое жилище, — бодрым голосом проговорила она. — Я наготовила столько, что мы можем поужинать вместе.

Их глаза встретились, и он улыбнулся.

— С удовольствием, — ответил Джеймс тоном истинного джентльмена. Не собрался ли он разыграть с ней какую-нибудь шутку?

— Входите, — пригласила хозяйка и поставила коробку с книгами на маленький столик. Ее так и подмывало прямо сейчас же просмотреть хотя бы названия книг. Джеймс оглядел просторную гостиную с высоким потолком, ротанговую мебель, большие цветастые подушки на полу, яркие картины местного художника на стенах и расставленные всюду кадки с крупными тропическими растениями. С одной стороны в комнате отсутствовала стена, так что из гостиной можно было сразу пройти на открытую веранду с колоннами. Обитатели острова не ведали, что такое преступления; здесь не было даже тюрьмы.