Капитан. Наследник империи - Дубчек Виктор Петрович. Страница 15

– Мы не сумели изыскать иного способа, поверь. Варте предстоит падение… Варта падёт через каких-то сорок лет, и в её крушении есть немалая доля и нашей с тобой вины.

– Империя падёт? – проговорил Кави-младший, в явном изумлении воздевая розовые уши. – Но я же ничего не сделал, мы с принцессой только целовались…

Однако смущение помогло ему немедля опомниться и преисполнило привычным скепсисом.

– Варта не может пасть, – снисходительно сообщил юный тумул, – у империи самая сильная армия на свете, конница и вообще. Рыцари, катапульты – я видел в Нагаре.

Сударь капитан хмыкнул, демонстрируя скепсис куда более высоких качества и стойкости.

– И боевые маги! – добавил юноша таким тоном, словно рассуждал о совершенно неодолимой силе.

Что же, подумал принц, в те годы сложно было бы ему иметь отличное мнение.

– Имперские маги вовсе не являются панацеей, Кави, – сказал он, – они всего лишь позволяют усилить боевые качества иных родов войск. Кроме того, обрушившиеся на Варту бедствия вовсе не непременно носят характер…

– Что такое панацея, я не знаю, – заявил Кави-младший, – а только маги – это сила! Они могут зачаровать стрелы и вообще. И меч тоже. И сделать так, что ты идёшь – и никто тебя не услышит, даже эльф.

– Вот это полезно, – сказал сударь капитан, выплёвывая веточку, которой изволил ковырять в зубах во время беседы. – Самое то для диверсионной работы. И что, полное шумоподавление? И огнестрел можно заколдобить… заколдовать?

– Нет же, сударь капитан, вовсе нет, – снова поморщился принц. – Мыслимо ли представить себе эльфа, который в лесу – в своей родной стихии! – не услыхал бы приближения челове…

– Сидим очень спокойно, – произнёс почти над самым его ухом весёлый мужской голос, – и тогда все останутся живы. Покамест.

За спинами окаменевших сотрапезников хищно и сладко воскрипели плечи изготовленных к выстрелу тяжёлых имперских луков.

Вот так, капитан. Эльфы-то ладно: они по жизни… эльфы. Но ты-то с чего разлопоушился? Там смерть два раза миновал – решил, здесь она тебя не достанет?

Достанет, капитан, ещё как. Ей ведь всё равно: к эльфам не убежишь. Ни от смерти, ни от жизни.

А может, и достала.

Может, та граната… Кави-то так и не сумел объяснить, с какого перепугу их обоих вышвырнуло в эту… Вишву, что ли. Вдруг всё это, вот это вот всё – просто предсмертный бред? А на самом деле валяешься ты в подмосковном лесочке, на сырой осенней земле, и майор Рябышев, сука полицайская, попинывает сапогом твой без малого трупик.

С удовольствием попинывает… как вот эти вот пинали.

Капитан покосился на конвоиров. Били слабо, без души. Его. А вот эльфов…

То ли конкретно Кави слишком звонко принцесс целует, то ли у них тут вообще эльфы вроде русских в РФ – третий сорт… а месили ушастых знатно. И связали куда строже, и раздели до самых до трусов, вернее, набедренных таких обмоток-тряпочек, вроде как у сумоистов. На взгляд капитана – лучше б вовсе нагишом, чем такое носить.

А ему самому оставили и штаны, и куртку, и – хоть стой хоть падай – пистолет. Правильно: не нож, не меч, не лук – вынули из накладного кармана, покрутили в руках, да и сунули обратно.

Лихие парни эти гвардейцы. У себя в роте – гонял бы цуциков, от стеночки до стеночки.

Кстати, сильно убеждало: огнестрел здесь действительно неизвестен. Человек, знакомый хотя бы с примитивнейшим кремневым пистолетом, назначение «макарова» распознал бы наверняка и сразу.

«Калаш», правда, отобрали, – как и снайперку у Кави, – сейчас с автоматом возился сам Содара.

Принц лениво восседал на коне, накинув поводья на луку седла и управляя одними ногами. Выглядел он от силы лет на двадцать, но капитан уже знал, что здесь это вполне приличный возраст. Опять же – наследник, Лорд-Хранитель. Что бы этот титул ни означал.

Принц поймал взгляд Немца и всё с тем же ленивым видом придержал коня, чтобы телега с пленными успела его догнать.

А чует.

Правильно: и выжидал момент, когда капитан будет готов и расположен к разговору.

Толковый офицерик-то. И что полевого допроса не закатил – тоже в его пользу: дуриком врагов повсюду не ищет, отношений портить не желает, к садизму не склонен…

– Капитан, – утвердительным тоном сказал Содара, поравнявшись с телегой.

– Капитан, – согласился Немец, примечая, с каким тщательно скрываемым недоумением принц разглядывает его одежду.

– Варта не воюет с Пачимом.

Ага. Что ж за «Пачим» такой?

Соседняя страна? Если с Вартой не воюет – нехудо быть оттуда.

А если наоборот?.. А тогда, капитан, это принц тебя ловит.

Думай, капитан, думай. Майором тебе, ясно, не бывать – а думать-то всё равно надо.

Кави, подлец такой, не успел дать вводную. Ну как тут воевать-то?

– Не воюет, – согласился Немец.

Секундная задержка от внимания Содары не укрылась. Неизвестно, к каким он там выводам пришёл, но подъехал ещё ближе, поправил массивный меч на поясе, а свободной рукой приподнял автомат. Принц держал «стопятку» правильно, за рукоять, и Немца эта правильность совсем не порадовала.

– Это оружие, – сказал Содара. – Что это?

– Оружие, – с удивительной рассудительностью ответил капитан. В другой ситуации, конечно, как-нибудь отшутился бы… да вот что-то не тянуло на шутки.

– На шутки потянуло? – грозно привставая в седле, спросил Лорд-Хранитель. Для такого молодого и не слишком тучного мужчинки багровел он что-то больно легко.

За спиной тоненько хихикнул, но тут же снова застонал избитый гвардейцами эльфёнок.

– Ты человек, – тут же успокаиваясь, сообщил Содара. – Что ты делал в компании мятежников?

– Карбонарии, – невинным тоном произнёс капитан, – налетели сподвижники. В чёрных плащах. Бросили в густую рожь.

Играл он, конечно, опасно. Зато ему было весело.

Главное – когда весело, а, капитан?

Хотя… да нет, ничем он особо-то не рисковал. Сразу не убили, стругать не начали – глядишь, обойдётся. Заодно столицу здешнюю осмотрим.

Да и не чувствовал он в Содаре этом никакой такой враждебности. Бдительность – это да, это святое. Сам бы ведь примерно так и действовал.

Что они там про суд-то говорили?

Помнится, Кави из аналогичной ситуации выкрутился… а он-то вообще один был. И не этот кабанеро нынешний, а тот, мелкий ещё эльфёнок.

Повернуться?.. Нет. Помочь мальчишке он не сможет, а привлекать внимание конвоиров незачем. Зато Кави-старший рядом – чуть глаза скоси.

Немец напряг и снова расслабил кисти. Верёвка рыхлая. Связали тоже так себе, на общий узел.

Он мысленно усмехнулся: освободиться – раз плюнуть. Повернуть ладони, правую кисть поверх левой, упереться большим пальцем…

Кави-старший поднял синее лицо, слабо покачал головой: не надо.

– Не бойся, человек, – тихонько произнёс за спиной голос Кави-младшего, – тебе ничего не будет, ты же человек…

– А ну! Отр-родье… – прорычал один из конвоиров.

– Тихо, – сказал Содара, и за телегой сразу сделалось тихо, – привал.

Капитан, сколько мог, распрямился. С вершины холма, где располагался на ночлег маленький караван, хорошо было видно реку.

Конные дошли бы за пару часов, с повозками – ещё примерно день пути.

– День – это много, – с неприятным ленивым намёком проговорил ражий гвардеец. – Всякое случиться может.

– Всякое, – согласился Немец.

Голос сударя капитана звучал более чем спокойно, и теперь Кави уже в какой-то мере даже сожалел, что не позволил человеку оказать сопротивление гвардейцам Содары. Столь замечательно умелый и опытный воин, да ещё с чудесным оружием…

Впрочем, себе самому Кави лгать не сумел бы: в действительности его покорность при захвате объяснялась безусловным нежеланием причинять вред законной власти Варты; а именно Содара, как ни суди, ныне олицетворяет сию власть.

Быть может, проведённые у трона десятилетия, когда сам Кави являлся вторым лицом в державе, так ничему его и не научили – но власти он не взалкал. Более того, привык относиться к своему нежданному возвышению ежели и не с пренебрежением – ибо никакое могущество не прощает небрежения, – то с изрядной долей иронии. Муж императрицы, мало того – нечеловеческого происхождения муж… роль, правду молвить, сомнительная.